Такси уехало, а Белинда спросила:
— Но где же Лувр? Это здание больше походит на дворец, чем на музей.
Они стояли в середине огромного двора, а с трех сторон его охватывали изящные серые здания из былых времен, куда красивее нынешних.
— Когда-то это и был дворец — в нем жили многие короли и императоры, — объяснил Марк.
— Зато эта часть выглядит суперсовременной, — заметила Белинда и ткнула пальцем в огромную стеклянную пирамиду в центре двора, сверкающую на солнце.
— Она единственная построена недавно — теперь это главный вход в музей, — сказал Марк, но тут Холли перебила его, торопливо заявив:
— По-моему, мы должны как можно скорей войти внутрь.
Уловив напряженные нотки в ее голосе, Трейси спросила:
— Что? В чем дело?
— Взгляни через плечо, — сказала Холли Марку. — Позади нас на улице стоит большой черный седан — и он похож на тот, который мы видели утром, на Марсовом поле.
Марк оглянулся и кивнул.
— Ты права — за рулем сидит мой дядя и читает английскую газету. А Дерека я не вижу.
— Что ж, если он твой дядя, ступай и скажи ему, чтобы он вернул мою сумку!
— Сейчас не время! — вмешалась Холли. — По-видимому, Дерек уже в музее, он велел Джою дожидаться его, чтобы они могли потом поскорей смыться.
— Пожалуй, ты права, — сказал Марк. — В таком случае чем скорей мы войдем, тем лучше. Пошли!
Но тут его остановила Холли:
— Нет, прежде чем войти, нам нужно решить, что мы будем делать дальше.
Марк пожал плечами:
— А что тут решать: найдем кого-нибудь из начальства и все ему расскажем.
— Но у нас нет доказательств — кто нам поверит? — возразила Холли. — А вот у Дерека есть письмо и фальшивый паспорт — так с какой стати им слушать нас, а не его?
Марк только отмахнулся:
— Когда мы войдем в музей и расскажем все, что знаем, они не посмеют от нас отмахнуться и обязательно наведут справки, и поймут, что мы говорим правду!
— Что ж, надеюсь, ты прав. — Холли лихорадочно размышляла. — Но нам нужно разделиться. Мы с тобой войдем внутрь, так как ты можешь объяснить все по-французски, а Белинда с Трейси останутся здесь и будут присматривать за Джоем и машиной, если Дерек выйдет из музея через другой выход. Ну как, подходит?
Трейси запротестовала:
— Если такое случится, что прикажешь делать нам? Ведь мы не можем ткнуть пальцем Дерека и закричать «Держи вора!», рассчитывая, что откуда-нибудь выскочит полицейский и арестует его?
Марк улыбнулся:
— Если вы будете кричать по-английски, полицейский все равно не поймет. Чтобы он начал действовать, лучше кричите: «О волёр!»
Трейси нахмурилась:
— О что?
— «О волёр» — по-французски значит: «Держите вора»… Ладно — пошли.
Возле стеклянной пирамиды стояла очередь, но Марк и Холли храбро направились в самое ее начало. Когда их остановил мужчина в униформе, Марк принялся объяснять ему ситуацию; сначала мужчина решил, что это розыгрыш, но потом искренний тон мальчика заставил его переменить решение, и он позволил ребятам войти в подземный холл.
Они нетерпеливо ждали, пока мужчина отправился на поиски кого-нибудь из научных сотрудников — и когда нашел и привел к ним, чтобы тот выслушал их, Марку пришлось рассказывать все сначала. Пока они беседовали, Холли нервничала, почти ничего не понимая из их разговора и чувствуя, что уходит драгоценное время. Но тут научный сотрудник повернулся и медленно и четко обратился к ней по-английски:
— Я полагаю, что вы из Англии? И вы знакомы с искусствоведом, который приехал сегодня к нам, — с профессором Харрисоном?
— Я не могу сказать, что знаю его, — я видела его один или два раза, — начала она и хотела объяснить, что это не настоящий профессор, и она в этом уверена, когда смотритель продолжил:
— Так вот наш друг, кажется, полагает, что сейчас происходит какой-то обман?
— Да — этот человек пытается украсть херувима работы Микеланджело, если вы спрашиваете меня об этом…
— А-а — так вы тоже знаете об этом. Пожалуйста, скажите мне, от кого вы впервые услышали об этом?
— Ну, мне сказал Марк.
— Совершенно верно. — Научный сотрудник печально улыбнулся. — Так же, как сказал и мне, — по-моему, у этого молодого человека слишком живое воображение… — Тут он замолк и продолжал изменившимся тоном: — Но сейчас мы узнаем правду — сюда идет профессор Харрисон.
Холли и Марк оглянулись и увидели направляющегося к ним Дерека. Под мышкой он очень бережно нес маленький деревянный ящичек. Узнав их, он не перестал улыбаться, но на секунду Холли увидела в его глазах вспышку лютой ненависти и почувствовала, как по ее позвоночнику, подобно струйке ледяной воды, пополз страх. Дерек мгновенно взял себя в руки и обратился к смотрителю, не обращая на ребят никакого внимания.
— Ну, мне пора, месье, — добродушно заявил он, — скоро у меня самолет. Хочу поблагодарить вас за любезную помощь.
— Не стоит благодарности, профессор. — Научный сотрудник кивнул на Холли и Марка и добавил: — Эти молодые люди, кажется, считают, что встречались с вами раньше.
— Вот как? — Дерек повернулся к Холли и сказал с галантной улыбкой: — Простите, кажется, тут какая-то ошибка. Я не имел удовольствия с вами встречаться прежде.
Холли посмотрела ему прямо в глаза и заявила:
— За последние пару дней мы встречались три раза; хотя я не сказала бы, что получила от этого удовольствие, но все-таки не понимаю, как вы могли так быстро забыть об этом.
— Простите, я не понимаю — и боюсь, что мне действительно некогда это сейчас обсуждать, так что, если позволите…
Тут вмешался научный сотрудник:
— Вы слышали, что сказал профессор? Он занятый человек — знаменитый искусствовед, и ему некогда с вами разговаривать.
Однако Холли не сдавалась:
— Прежде чем он уйдет, позвольте задать ему один вопрос — посмотрим, сможет ли он ответить на него.
— Ну что ж… — Научный сотрудник извиняющимся взглядом посмотрел на Дерека. — Полагаю, профессор, мы позволим задать ей один вопрос? Но после этого, мадемуазель, вы оставите его в покое… Ну, задавайте ваш вопрос — и поскорее, пожалуйста.
Холли улыбнулась:
— Благодарю вас, это всего лишь одна минута… Я просто хочу спросить профессора, где и когда родился Микеланджело.
Дерек заморгал — но, не убирая с лица улыбки, бодро ответил:
— Простите, но у меня действительно сейчас нет времени на лекции по итальянскому искусству. Как-нибудь в другой раз…
Он двинулся к выходу, но Марк твердо встал перед ним, а Холли вцепилась в его руку:
— Мне не нужна лекция, — сказала она, — просто место рождения и дата. Где и когда?
Но теперь был озадачен научный сотрудник:
— Профессор, удовлетворите ее любопытство, и дело с концом.
— Да, прошу вас, удовлетворите мое любопытство, — кивнула Холли. — Или, может, вы этого не знаете?
Внезапно Дерек потерял терпение и зарычал:
— Убирайтесь с моей дороги!
Выбравшись, он оттолкнул в сторону научного сотрудника и побежал наверх по ступенькам к выходу, сжимая в руках деревянный ящичек.
— Быстрее, он уходит! — закричала Холли. — Задержите его! Задержите! — И она бросилась за ним.
Однако он уже скрылся.
На середине длинного изгиба лестницы Холли взглянула вниз и увидела, что Марк бежит за ней. Она остановилась, перегнулась через балюстраду и крикнула ему:
— Нет — оставайся здесь, ты должен все им объяснить, чтобы они поняли, что происходит… Я попробую его догнать!
Тут она вздрогнула от пронзительного звука электрических звонков и поняла, что научный сотрудник не стал рисковать — и включил сигнализацию.
Холли вбежала на лестницу и увидела, что Дерек выскользнул через главный вход на улицу, и тяжелые стеклянные двери уже начали закрываться. В отчаянии она удвоила скорость — что бы ни случилось, она не должна оказаться запертой внутри музея, — метнулась к дверям и ухитрилась протиснуться сквозь них, прежде чем они закрылись.
Холли остановилась, чтобы перевести дыхание и собраться с мыслями, и окинула взглядом огромный двор, ожидая, что Дерек уже где-нибудь скрылся. Однако, к ее удивлению, он оказался неподалеку и больше не бежал, а шел отрывистым шагом к стоящему вдалеке черному седану.
Даже сюда доносился звон включенной сигнализации. Холли поняла — если бы он побежал, то сразу привлек бы к себе внимание; теперь же он пытался выглядеть невинным прохожим, гуляющим ради собственного здоровья.
Холли побежала, исполненная решимости его схватить, но тут вспомнила, что находится в том же положении. При звенящей сигнализации девочка, убегающая во всю прыть, вызвала бы подозрения — ее могут остановить, начнут расспрашивать, и пока она сумеет всех убедить, что ей нечего скрывать, Дерек благополучно скроется.
