– На том, что должны докопаться до сути!
– Боюсь, что да!
– Аська! Я же знаю, что ты ни в жисть не бросишь настоящее дело! Так вот, я что думаю… Не могли ли его незаметно пронести в квартиру хоть бы и в присутствии Святослава? Квартира-то большая, кто-то пришел к нему в гости и, пока то да се, незаметненько поставил кувшин на балконе…
– Глупость какая-то. Зачем?
– Ну, может, чтобы подложить Святославу свинью?
– Да какая же это свинья? Кому придет в голову делать обыск в квартире знаменитого режиссера ни с того ни с сего? Святослав живет один, он уж точно не наркоман…
Бредятина какая-то!
– Тогда, может, кто-то зашел, поставил кувшин, чтобы потом забрать, и забыл?
– Еще большая бредятина!
– Ну, Аська!
– Что Аська?
– Ты тоже выдвигай версии!
– А у меня их нет!
– Что, если это все-таки сделала его жена? Вдруг она наркоманка? Пришла в его отсутствие, чтобы подменить кувшин, увидела, что того нет, и с горя бросила этот?
– А зачем ей надо было его подменять?
– Ну, мало ли какие идеи приходят в голову наркоманам.
– Или алкоголикам.
– При чем тут алкоголики?
– Может, его жена алкоголичка, а ее хахаль – наркоман! Вот она спьяну все и перепутала!
– Да ну тебя, ты все шутишь… А я, между прочим, эту самую жену проверила бы!
– Отдала бы на экспертизу Володе?
– Аська! Кончай придуриваться! Дело-то серьезное, и я теперь думаю, мы должны рассказать правду Святославу. Может, он чего-нибудь сообразит, может, у него есть знакомые наркоманы… Или наркоманки!
– Первая дельная мысль за весь вечер! – сказала я. – Только такие вещи нельзя говорить по телефону, тем более что вполне возможно, в связи с покушением на Курлыкину, там уже все прослушивается!
– Думаешь, Федор уже обратился в ФСБ?
– Не исключено! Частные детективы вроде бы обязаны в таких случаях…
– Значит, для нас то дело закончилось?
– К счастью, да.
– ФСБ уж точно нас и на пушечный выстрел не подпустит, хотя если бы не мы…
– Все, Матильда, закрываем эту тему! И просимся к Лутовинову на брэкфест!
– Нет, Аська, нам туда соваться сейчас тоже не нужно.
Пускай лучше он к нам на брэкфест приедет!
– На яичницу с компотом? – рассмеялась я.
– А что? По-моему, это было здорово!
– По-моему, тоже, кстати, я бы не отказалась еще от кружечки компотика!
– И я!
В результате мы выхлебали всю банку.
– Ни фига себе, за один вечер такую банку усидели!
У нас, наверное, обезвоживание организма на нервной почве! – предположила Мотька.
Вскоре позвонил Митя, а через полчаса появился у нас.
– Девчонки! Как я соскучился! Вы чего приехали?
– Ты, говорят, уже два экзамена сбагрил? – приветствовала его Мотька.
– Сбагрил! – тяжело вздохнул Митя. – Приходится вкалывать! На юрфаке конкурс – будь здоров! Ну а вы как? Наслаждаетесь дачной жизнью?
– Какое там! – махнула рукою Мотька.
– А в чем дело? – насторожился Митя. – Неужто опять что-то расследуете?
– Ну как тебе сказать? Когда-то была такая песня, моя мама ее очень любит – «И не то чтобы да, и не то чтобы нет!» – рассмеялась Матильда.
– Ася, это правда?
– Увы!
– Господи, да что ж это такое? Почему, когда ты была в Париже, ничего такого не случалось, а сейчас…
– Мить, ты не волнуйся, я ведь уеду опять в Париж, так что…
Митя посмотрел на меня с сочувствием.
– Ничего-то ты не понимаешь… – тихо проговорил он и покраснел.
Потом, помолчав, спросил:
– И что? Серьезное дело?
– Серьезное, еще какое серьезное! Но с этим уже все покончено, все передано в руки профессионалов!
– Ну, положим, не все… – начала Матильда.
Но я незаметно показала ей кулак, чтобы помалкивала.
Не надо Мите сейчас ничего этого знать. Она понимающе кивнула. А Митя, казалось, пропустил ее фразу мимо ушей. Он посидел еще полчасика и убежал.
– Вот, Аська, мы с тобой одни остались с этим делом, – не без гордости проговорила Мотька. – Ну и с чего начнем? Позвоним Святославу?
– Знаешь, неохота мне Святославу это все выкладывать… Давай попробуем сами…
– Но как?
– Мы с тобой все собирались внешность менять, но нам что-то мешало. И это к лучшему! Завтра утром пойдем ко мне, переоденемся, загримируемся и двинем туда!
– Куда?
– В переулок, где Святослав живет. Надо хорошенько все осмотреть. Балкон же у него на другую сторону выходит, а мы ни разу не удосужились с той стороны зайти.
– Верно! – кивнула Мотька. – Не исключено, что мы там что-то такое углядим, что нам даст толчок…
– Ну если толчок, то пусть лучше это будет что-то, а не кто-то!
– Шутишь? Шути! А теперь, Аська, ну его к бесу, это дело, давай-ка перед сном лучше поговорим про путешествие! А кстати, мы в Италию на чем поедем?
– Я уже говорила! По всей Италии на машине прокатимся!
– Ась, а ты в Париже машину водить не научилась?
– Нет еще. Но дед обещал…
– Здорово! А еще скажи… У Игоря Васильевича в это время будет какой-нибудь концерт или спектакль?
– Нет! Дед сказал, что эти две недели он будет отдыхать. Ну, конечно, он все равно будет учить новые партии… В октябре у него премьера в Ковент-Гардене, в Лондоне. «Мефистофель» Бойто.
– Понятно… Знаешь, Аська, мне кажется, я не доживу…
– Мне сегодня тоже так показалось, когда ты пропала!
Утром мы проснулись довольно поздно, в половине десятого, и первым делом я позвонила домой. Мамы уже не было.
– Мотька, пошли к нам, там чего-нибудь перекусим, загримируемся и двинем!
Так мы и сделали. Позавтракали, а потом Матильда спросила:
– Ну, как рядиться будем?
– Как-нибудь понеприметнее! Ты, Мотька, лучше всего опять парнем переоденься, у тебя это здорово выходит!
День нынче выдался пасмурный и прохладный, поэтому Матильда еще с утра натянула джинсы. Я дала ей свою джинсовую куртку, кепку, она убрала под нее волосы, надвинула пониже на лоб, сунула руки в карманы штанов, и ее уже трудно было отличить от худенького парнишки.
– Класс! – сказала я.
– С тобой труднее будет! – заметила Матильда. – Придется тебе юбку напялить.
Дело в том, что платья или юбки я надеваю только после слезных маминых просьб. Не люблю! Но когда надо изменить внешность, приходится натягивать юбку! Сколько уж раз я это делала!
Я полезла в шкаф и обнаружила там совершенно забытое прошлогоднее платье. Синее в белый горошек, с белым воротником и широким белым поясом. Я примерила его.
Как ни странно, оно было мне в самый раз.
– Я думала, что уже выросла из него!
– Наоборот, ты только сейчас в него вросла. В том году оно тебе было великовато. Знаешь, как оно тебе идет! И почему ты платья не носишь? Я б еще поняла, если б у тебя ноги были кривые или короткие… Ой, какая у тебя в нем талия! Обалдеть!
Я смотрела в зеркало и, кажется, первый раз в жизни нравилась себе в платье.
– Аська, сейчас паричок, и полный порядок!
Я нашла в кладовой парик. У меня волосы каштановые, а парик я выбрала пепельный. Я надела его, и пепельные кудри рассыпались по плечам. А еще я нацепила мамины очки без диоптрий с притемненными стеклами и чуть подкрасила губы.
– Отпад! – так прокомментировала Мотька мой новый облик. – Непонятно только, что такой девице делать с таким шкетом, как я!
– Ну, это уж никого не касается! Может, ты мой младший братишка.
– Точно! – обрадовалась Матильда. – Только накинь чего-нибудь сверху, а то замерзнешь, платье-то без рукавов!
Я накинула белую ветровку. Получилось просто отлично!
Наконец, мы выскочили из квартиры и со всех ног понеслись к метро. Краем глаза я поглядела на Мотьку. Она бежала совсем как мальчишка! Вот что значит прирожденная актриса! Хотя обычно она бегает по-девчоночьи.
Уже на подходе к дому Лутовинова я заметила ту самую старуху, что тогда заподозрила нас. Однако теперь она взглянула на меня, и на лице ее ничего не отразилось. Она меня не узнала! Отлично! Теперь нам никто не помешает.
Матильда тоже приметила старуху.
– Аська, победа! – прошептала она.
– Ага!
Мы обошли дом с другой стороны. Так, вот это балкон Леры, рядом лутовиновский.
– Да, тут и с крыши не сбросишь ничего! – заметила Мотька. – Крыша-то стеклянная.
– Она не вся стеклянная. Вон видишь такой парапет низенький. Думаю, вдоль него можно и пройти, там уж точно не стекло…
– Значит, надо сунуться на крышу?
– Хорошо бы…
– Боюсь, незаметно это не сделаешь…
В этот момент на балкон этажом ниже вышел молодой парень. Похоже, он сию минуту проснулся. На нем были только шорты. Он сделал несколько довольно вялых гимнастических движений, присел два раза, а потом плюхнулся в кресло и закурил.
– Старший сынок Курлыкиной! – определила Мотька. – Тот еще спортсмен.
В этот момент неподалеку от нас появилась девица лет семнадцати, не слишком опрятного вида, но очень хорошенькая. Она задрала голову и крикнула:
