Блинков-младший проснулся и подумал, что в его страшном и бестолковом сне все-таки было одно верное решение: Игорь Дудаков — из компании Георгия Козобековича. Это он дал старшему князю газету со статьей «Ананасы в пиве». Он, больше некому.
Сквозь ресницы Блинков-младший видел маму, сидевшую на табуретке у его постели. Стучал по доске нож; Иван Сергеевич, подвязавшись полотенцем, нарезал свеклу для борща.
— Все совпадает, — говорил Иван Сергеевич. — Мы недавно изымали документы в «Пирровом пире», и я свалял дурака: позвонил оттуда вам и не сбросил номер из телефонной памяти. А помнишь, зачем я звонил?
Мама кивнула.
— Чтобы мы покормили Иру, потому что ты задерживаешься. А у Иры телефон был занят, Митек бегал звать ее на ужин… Олега вчера выманили из дома точно так же: звонок от твоего имени, а у Иры опять занят телефон. Кстати, ты не спрашивал, с кем она разговаривала?
— Якобы телефонная викторина! — с досадой сообщил Иван Сергеевич. — Какая-то женщина сама ей позвонила и говорит: «Поздравляем, компьютер выбрал наш номер. А теперь нужно ответить на вопросы, чтобы выиграть бесплатную поездку в Америку».
— А телефон ты не засек, — догадалась по тону полковника мама.
— Да мне и в голову не пришло! Не стану же я следить, с кем дочка болтает… — Иван Сергеевич смахнул нарезанную свеклу в кастрюлю с водой и заключил: — Значит, в «Пирровом пире» подслушали, как я вам звонил, а потом использовали эту информацию, чтобы выманить Олега во двор. Спрашивается: зачем ему сломали ногу? Если бы он, допустим, в этом «Пирровом пире» проигрался на рулетке…
— Ваня, ну что ты говоришь?! — изумилась мама. — Да разве Олег…
— Я только отрабатываю версию, — перебил ее полковник. — Олег, конечно, вряд ли стал бы играть для развлечения. У него главное развлечение — семечки сажать в Ботаническом саду. Но ты же знаешь: Олег сам не свой после того, как разбили эти стекла в оранжерее. Мог он сыграть, чтобы добыть денег на стекла?
— Чтобы добыть денег на стекла, мы, скорее всего, продадим садовый участок, — вздохнула мама. — Олег меня почти уговорил. Так что нет, Ваня. Говорю тебе не как его жена, а как контрразведчик: никуда твоя версия не годится.
Полковник запустил руку в затылок.
— Ну какая же тогда связь между Олегом и этим «Пирровым пиром»?
Блинков-младший уже догадался, какая связь! Как только мама сказала, что папа уговаривает ее продать участок — тут он и догадался!! Ведь если бы папа нашел деньги на стекла, он разрушил бы все планы грязных бизнесменов из «Сильного хмеля». Вот они и сломали ему ногу, чтобы он лежал в больнице и не вмешивался. А связь между «Сильным хмелем» и «Пирровым пиром» самая прямая: у них один генеральный спонсор!
— Это все Георгий Козобекович! Это он приказал сломать папе ногу! — не выдержал Блинков-младший.
Он сразу же прикусил язык, но было поздно. Иван Сергеевич перестал стучать ножом.
— Так, — сказал он, — вот и смена подросла. Юный опер Митя Блин. А ну-ка, выкладывай все!
Раз попался, надо признаваться. Это у Блинкова-младшего было железное правило. Взрослые же могут напридумывать про тебя такое, до чего ты сам сроду бы не додумался. Потому что у них богатый жизненный опыт.
Другое дело — что выкладывать совсем уж все необязательно. Лучше говорить кратко и по сути, как учат в школе. Без всяких там утомительных подробностей. Зачем, например, человеку рассказывать, как он работал у фокусника лилипутом, если его спрашивают совсем о другом?
Правда, человек забыл вчера умыться и чувствовал, как верхнюю губу стягивает полоска клея, которая осталась от лилипутьих усов. И еще прямо на полу валялись джинсы этого человека, и было просто удивительно, что аккуратная мама до сих пор не повесила их как следует. А если джинсы повесить, из кармана могут выпасть полученные от Нины Су деньги. В общем, выдать себя можно было запросто.
Блинков-младший вскочил с постели, схватил джинсы и, путаясь в штанинах, упрыгал на одной ноге в ванную. Клеол с губы отмывался очень плохо, для этого нужен эфир, а было только мыло и ногти. Но ничего, Блинков-младший справился, хотя натер губу до красноты. К окончанию этой процедуры была готова легенда, как говорят контрразведчики-нелегалы. Почти все, что можно проверить, было в этой легенде правдой, а остальное Блинков-младший досочинил.
— Встретил я тут Нину Су, и она мне говорит… — начал он, вернувшись в кухню.
Еще никогда ни мама, ни тем более Иван Сергеевич не слушали Блинкова-младшего так внимательно.
Глава тринадцатая
Перевоспитание трудом
Если кто-то думает, что за всеми этими потрясающими делами мама забыла о белом кролике, он плохо думает о наших контрразведчиках. Контрразведчики не забывают ничего. И не прощают нарушений закона даже единственному сыну.
— Ваня, мы боремся с преступностью, чтобы у наших детей было светлое будущее, — печально говорила мама. Иван Сергеевич, размахивая кухонным ножом, подтверждал: да, боремся и даже кровь проливаем беспрестанно.
— А мой единственный сын растет вором, — со вздохом продолжала мама. Иван Сергеевич тоже горестно вздыхал и с хрупаньем впивался ножом в капусту.
— Конечно, я и сама виновата, — не снимала с себя ответственности мама. — Я целыми днями на службе, а у мальчика переходный возраст. Его нельзя оставлять одного.
— Не говори так, Оля! — горячо возражал Иван Сергеевич. — Он взрослый, сознательный парень и должен понимать, что ты на службе не пряники перебираешь. Ты занята серьезным государственным делом, и его сыновний долг — помогать тебе отличной учебой и примерным поведением. Мне кажется, твой сын оступился случайно. Это потому, что он не по возрасту увлекается деньгами.
— Ну и пускай себе копит на свой банк, — не соглашалась мама. — Деньги еще никого не испортили, если они заработаны честно.
— Интерес твоего сына к деньгам не соответствует его возрастным возможностям, — объяснял Иван Сергеевич. — Может он честно заработать на банк в тринадцать лет? Не может. Вот он и опускается до воровства!
Насчет воровства полковник был не прав, но в остальном бил по самому больному месту. Если бы Блинкову-младшему уже исполнилось четырнадцать! Или тринадцать с половиной, как сейчас, но пускай тогда паспорта выдавали бы в тринадцать с половиной. С паспортом каждый дурак заработает. С паспортом можно открыть акционерное общество и для начала годик поработать морильщиком тараканов, скопить на квартиру или хотя бы на комнату и за деньги сдавать ее азербайджанцам с рынка. А потом…
ЭТО МЕСТО ПРОПУСКАЕТСЯ, ПОТОМУ ЧТО ПЛАНЫ БЛИНКОВА-МЛАДШЕГО — КОММЕРЧЕСКАЯ ТАЙНА
— Дело, конечно, твое, — закончил полковник, — но я на вашем с Олегом месте больше не стал бы подписываться на журнал «Большие деньги». Это ненормально для мальчика — читать журнал «Большие деньги».
— Ненормально для мальчика — читать журнал «Обалденные тетки», — сказала мама. Она, понятно, намекала на журнал, который остался от мистера Силкина дяди Миши. Блинкову-младшему уже влетело за то, что он этот журнал смотрел, а старшему Блинкову — за то, что он этот журнал купил и оставил в доступном для единственного сына месте. И старший Блинков тогда не сказал, что это был журнал мистера Силкина. Потому что не хотел выдавать товарища.
Иван Сергеевич ничего этого не знал, но почему-то порозовел и начал оправдываться за Блинкова-младшего.
— При чем тут «Обалденные тетки»? Пускай читает что-нибудь юношеское, — возразил он. — А «Обалденные тетки», кстати, не самый глупый мужской журнал. Там главным редактором телеведущий Артемий Единичный. Он производит впечатление интеллигентного человека.
— Лично на меня мужчины, которые не бреются, производят впечатление дезертиров, — отрезала мама. — Мне хочется посадить их на гарнизонную гауптвахту.
У Блинкова-младшего слипались глаза. Была только половина восьмого, а лег он в четвертом часу утра.
— Кстати, о кролике, — сказал он.
Иван Сергеевич и мама переглянулись.
— Извини, — сказала мама. — Мы тебя слушаем.
И Блинков-младший рассказал о кровожадном питбультерьере, которому бабка Пупырко скармливает живых кроликов.
Как он выл и грыз балконную решетку.
Как ему хотелось поскорее наброситься на тепленькое, мяконькое, с маленьким трепещущим сердцем.
Как бабка кричала этому жуткому питбультерьеру: «Погоди, мой слатенький!»
И как он, Блинков-младший, украл кролика. И украдет еще, если мама сделает такую глупость — отдаст кролика на погибель.
— Сильное заявление, — сказала мама. А Иван Сергеевич сказал:
— Ну, насчет того, что питбультерьера кормят живыми кроликами, я не уверен, а что всех кроликов когда-нибудь съедают, это точно.
И он посмотрел на маму.
— Мы не можем поощрять воровство, — сказала мама.
— Можно его купить, — предложил Иван Сергеевич.
