У Андрюшки со страху даже язык к нёбу прилип. Вот это влип! Карась, Лось, Бомбер и Косой обступили его со всех сторон. Здоровенные, каждый на голову выше Тимофеева, в черных кожаных куртках, как настоящие крутые… А вокруг, как на грех, — никого! Впрочем, далеко не каждый решился бы заступиться, даже если б оказался рядом и был нехилым взрослым дядькой. Разве только Ван Дамм какой-нибудь или Чак Норрис… Но они, увы, в кино, на телеэкране, а не в этом переулке!
Да ты не бойся, пацан! — неожиданно осклабился Карась. — Мы тебя бить не будем.
Мы сегодня добрые! — гыгыкнул Косой.
А мы вообще по жизни не злые, в натуре! — заметил Карась. — Наоборот, мы конкретно очень добрые и гостеприимные. Пошли с нами, а? Пиво пьешь?
Н-нет… — выдавил Тимофеев.
Научим! — уверенно произнес Карась. — Пошли!
Андрюшка не решился даже вякнуть чего-нибудь. А уж о том, что он при помощи заклинаний может себя защитить, — и вовсе забыл. По крайней мере, на то время, что шел с Карасем до «нехорошего дома». Бомбер и Лось вели его, крепко взяв за локти — не вырвешься! — а со стороны казалось, будто лучшие друзья топают…
Пока шли, Карась и его приятели в основном молчали, только изредка загадочно перемигивались и ухмылялись. Тимофеев мог только об одном думать: зачем он этим верзилам понадобился? В том, что они его просто так, из дружеских чувств хотят пивом угостить, не верилось. Не иначе, какую-нибудь пакость придумали, только вот какую?
Мелькнула мысль о распятии. Может, Карась и его дружки догадались, кто унес крест, висевший на стене в их логове? Но как? Ведь ни во дворе, ни в самой комнате никого не было… Правда, там, в комнате, Андрюшка услышал какой-то глухой стон, после чего перепугался и удрал. Но даже сейчас он не мог сказать уверенно, кто и где стонал, а это мог быть и пьяный бомж в подвале, и кошка на чердаке. Насчет привидения в самой комнате, конечно, тоже не исключалось, но вряд ли это привидение состояло в такой дружбе с Карасем и его компанией, что настучало им, кто стащил их распятие.
Только уже в двух шагах от заброшенного дома Андрюшка вспомнил про Кольку Нестерова. Он ведь тоже вчера тут пиво пил с этой шпаной. И в девятом часу вечера, когда тетя Настя звонила маме, его еще не было дома. Был ли сегодня Колька в школе? Вчера-то его точно не было, а вот был ли он сегодня — это мог знать дубль. Но Андрюшка этим даже не поинтересовался — друг называется! Слушал во все уши, как Тимофеев-2 у Сусликовой свечку добывал, потом сам своими успехами хвастался, а про Кольку так и не спросил. Хотя мама, придя с работы, наверняка бы спросила у Андрюшки, виделся ли он с Колькой. Конечно, она, наверно, еще с работы позвонила тете Насте и поинтересовалась, нашелся ли Колька, но если бы узнала, что все еще не нашелся, то уж точно устроила бы своему сыну допрос с пристрастием. Вот тут-то Тимофеев-1 и мог влипнуть, как кур в ощип.
Впрочем, тот «ощип», которому могла подвергнуть Андрюшку мама, был сущей ерундой по сравнению с тем, что могли сотворить с ним эти пятнадцатилетние громилы. Тем более — в поддатом состоянии. Мороз по коже пробегал, когда Анд-рюшкин взгляд случайно падал на украшенные стальными заклепками перчатки и особенно — на крепкие ботинки своих «спутников». Прямо как в рекламе — «лучшая обувь для разборок»…
Еще Андрюшка — может, уже не совсем ко времени! — подумал насчет того, что будет, если заклинание*все-таки не сработало и мама, вернувшись в шесть часов или чуть позже, найдет на полу мертвого дубля. Впрочем, даже если заклинание сработало и дубль исчез, на мамины глаза могут попасть все четыре реликвии драконитов. Ведь Тимофеев-то вовсе не собирался надолго убегать, а потому не спрятал ни «Великую книгу времен», ни распятие, ни идола, ни несгораемую свечу. Возможно, книга, распятие и свеча не произведут на маму особого впечатления, но золотой идол с рубиновыми глазками, несомненно, заставит ее подумать, будто Андрюшка его откуда-то украл…
Тем временем Тимофеева уже привели на второй этаж. А потом знакомой дорожкой дотопали до комнаты с плакатами «Kiss» и «АС/DC»…
— Присаживайся, кореш! — радушно пригласил Карась. — Гостем будешь!
Андрюшка послушно уселся на диван, заодно припомнив, как примерно так же вчера Карась с друзьями принимал тут Кольку Нестерова… Вот уже Косой и пиво из сумки достал. И сигареты на столе появились, и вобла. Только пиво сегодня у них не в бутылках, а в банках.
— Ты с нами дружи, — наставительно произнес Карась. — Кто с нами дружит — тот хорошо живет, понял? А кто от нас нос воротит…
…Тот в пятак получает! — заржал Лось.
Во! — Карась поднял вверх указательный палец. — Слышал, что братуха сказал? Так и есть. Так что не вороти нос и слушай, что тебе говорят. Короче, вот банка — хлебни пивка на халяву!
Тимофеев, конечно, знал, что если он сейчас выпьет, а потом еще и закурит, то вернется домой с запахами, которые мама сразу учует и устроит скандал. Может, даже покруче, чем папе, когда он приходил домой выпивши. Но ведь чуялось, что* если не выпьешь, то и вовсе можешь домой не вернуться. Уж больно жутко эти морды выглядели… Поэтому из двух страхов Андрюшка выбрал меньший — приложился к банке. Пиво было холодное и горькое, а Тимофееву больше квас нравился — тот сладкий, по крайней мере. Поэтому он не стал, как Колька, изображать, будто ему пиво понравилось, а промолчал.
В это самое время Косой, который еще не сел за стол, вдруг сказал:
А по-моему, Карась, наш кореш тут не в первый раз!
Не понял… — прогудел основной. — Ты чо пургу гонишь?
— Глянь сам, если не веришь!
Андрюшка обернулся. Оказывается, у Косого был при себе маленький фонарик-«карандашик», которым он на пол светил. И высветил он этим фонариком два отпечатка на полу, оставленные Андрюшкиными грязными ботинками. Только один был утренний, уже засохший, а другой свежий, еще мокрый.
Карась встал, а Лось с Бомбером тут же ухватили Андрюшку за локти, чтоб он не смог убежать.
Та-ак… — грозно протянул Карась, сравнив отпечатки протекторов. — А мы-то думали, кто нашу святыню со стены упер? Оказывается, это ты? Нехорошо воровать в таком юном возрасте! Придется тебя наказать за это!
И тут опять, как утром, откуда-то послышался глухой стон:
О-ох!
Андрюшка аж передернулся, а Карась с друга-нами, увидев его испуг, покатились от хохота.
Рыбак рыбака видит издалека! — сказал Карась. — Между прочим, это твой старый кореш воет — родную душу почуял. Слышь, Косой, открой это дело, покажи Тимохе, какие мы иногда крутые бываем!
Косой подошел к картонным ящикам, изображавшим стол, и сдвинул их в сторону. Оказалось, что под ними в полу скрывалась крышка люка. Косой подцепил крышку за стальное кольцо, поднял и посветил вниз фонариком…
Там, в узком пространстве между полом второго этажа и потолком первого, лежал Колька Нестеров. Живой — от света зажмурился, но бледный как смерть. А уж синяки под глазами, распухший нос и разбитые губы лучше всяких слов говорили, каково ему здесь пришлось. Кроме всего прочего, оказалось, что Колькина левая рука была прикована наручником к толстой стальной скобе, вбитой в бревно, поверх которого был настлан пол второго этажа.
Отстегни его! — велел Карась Косому. — И вытаскивай сюда.
Косой открыл наручники ключиком, а затем за шиворот выволок Кольку в комнату. — Короче, пацаны, — объявил Карась, — я решил, что вы, типа того, физически недоразвиты. Поэтому сейчас проведем небольшие соревнования по боям без правил. Конкретно драться будете, без ля-ля, ясно? Кто победит — пойдет домой, а кто проиграет — останется тут ночь ночевать. Колян уже знает, как это хорошо. Он вчера малость в картишки проигрался, а потом еще выступать стал — вот и получил так, слегка. Ну а ты, Тимоха, за то, что распятие увел, вообще-то мог бы и крепче огрести. Так что если проиграешь — мы тебе малость от себя добавим. Усек?
Андрюшке стало так страшно, как не было даже тогда, когда его поток лавы в Черном ущелье настигал, или тогда, когда он в пропасть падал. Потому что там все сном казалось, а тут — все наяву. Своего убившегося дубля он хоть и жалел, но не сильно, потому что дубля этого до сегодняшнего дня не существовало и оттого, что он исчез, никто плакать не будет. А вот у Кольки небось мать с отцом все извелись — и милицию, и «Скорую», и все больницы обзвонили. Шутка ли, сын на целые сутки пропал! И вот сейчас, ради развлечения этих орясин, они с Колькой драться должны! Конечно, Андрюшка больше шансов победить имеет — он, правда, пообедать не успел, но зато дома ночь проспал, в тепле. Да он и раньше поздоровее Кольки был. Но что из этого получится? А получится то, что в результате Андрюшкиной победы Колька еще сутки, а то и больше под полом пролежит. Он и так, похоже, простудился уже, при плюсовой температуре, а если вдруг среди ночи заморозки будут, вообще умереть может. И тогда Тимофеев окажется настоящим соучастником убийства…
