Варе тема баяна изрядно наскучила. И она ангельским голоском произнесла:
— Дяденька, мы этого не знаем. Мы ещё маленькие.
Такси резко затормозило возле серого дома на углу Брюсова переулка.
— Остановитесь и подождем, — распорядился Луна.
— В Шерлоков Холмсов играем? — подмигнул ему шофер.
— Почти, — Луна не хотел особенно распространяться.
Генриетта Густавовна, вылетев из такси, подбежала к подъезду и принялась нажимать на кнопки домофона.
— Значит, она к Виолетте, — словно бы мысля вслух, произнес Иван.
Остальные кивнули. Прошла минута, другая. Генриетта Густавовна вновь и вновь нажимала на кнопки домофона, однако подъезд оставался закрытым.
— Одно из двух, — сказала Варя. — Или домофон испортился. Или Виолетты нет.
Тут Иван вспомнил, с какой настойчивостью бабушка все это утро дозванивалась по телефону, но никто ни разу не взял трубку.
— Виолетты нет, — уверенно произнес он.
— С чего ты взял? — Герасиму, конечно, хотелось все знать.
Не успел Иван объяснить, дверь подъезда открылась. На улицу вышел мужчина, а Генриетта Густавовна юркнула внутрь. Наверное, ей захотелось окончательно убедиться, что подруги нет дома.
— Ну чего, стоим или едем? — водитель уже начал проявлять нетерпение.
— Подождем, — откликнулся Луна. — Такси-то стоит.
— И то верно, — вздохнул шофер микроавтобуса.
Генриетта Густавовна вышла минут через десять, торопливыми шагами вернулась к такси, и машина тронулась.
— За ними, — отдал новое распоряжение Луна.
— Вас понял, — усмехнулся шофер микроавтобуса. — А куда она едет-то?
— По-моему, в Седьмой Монетчиковский, — глядя на двигавшееся по направлению к Никитской такси, предположил Иван.
— Это ещё наукой не доказано, — начал спорить Муму, но сидевшая рядом Варя с силой ткнула его в бок.
— Свои научные дискуссии будешь проводить потом, — свирепо прошипела она ему в ухо.
Муму пришлось подчиниться. Тем более что Иван, в свою очередь, показал ему кулак.
Такси следовало точно по тому же маршруту, что и вчерашние бордовые «Жигули». Ребята все чаще переглядывались. Похоже, встречи с загадочной публикой, собирающейся под крышей бывшего детского сада, им не миновать.
На углу Седьмого Монетчиковского переулка Луна попросил шофера остановиться и протянул ему деньги.
— Если недолго, могу ещё подождать, — внес тот предложение.
— Не надо, — ответил Луна.
— Как хотите.
Микроавтобус отъехал, а такси, из которого уже успела вылезти Генриетта Густавовна, стало разворачиваться. Ребята видели, как бабушка Ивана вошла в калитку.
— Вперед, — Луна махнул рукой остальным. — А вы, — повернулся он к Марго, Ивану и Герасиму, — показывайте, как нам этому милому парню в дверях на глаза не попасться.
— Надо зайти с другой стороны, — Иван первым приблизился к калитке.
В это время из-за угла дома послышались громкие голоса. Сначала кричала женщина, затем ей начал что-то отвечать мужчина.
— Кажется, твоя бабушка выясняет отношения, — сказала Варя.
Голоса стихли. До Команды отчаянных донесся лязг металлической двери.
— Похоже, она вошла, — прокомментировал Павел. — Куда путь держим?
— Можем, например, обойти дом, — ответил Герасим.
— Думаю, лучше всего нам попытаться заглянуть в то же окно, — у Ивана был свой план.
— Так они для тебя его второй раз открыли и держат, — покачал головой Герасим.
— А мы сейчас это проверим, — откликнулся Иван. — Так. Короткими перебежками до дома. Главное, чтобы нас через окно не засекли.
— Ясно, — кивнул Луна.
Ребята кинулись к стене дома. Добежав, они затаились и стали прислушиваться. Кажется, все прошло гладко. Из дома не доносилось ни звука.
— Теперь пригнитесь, — шепнул Иван. — Герка, тебя особенно касается. Ты у нас самый длинный. Не торчи башкой.
Команда отчаянных, пригнувшись, заскользила вдоль стены. Все окна, выходящие на эту сторону, были по-прежнему плотно занавешены.
— Дневного света тут почему-то не любят, — прошептал Луна.
— Видимо, есть что прятать, — сказала Варвара.
Они завернули за угол. Иван отсчитал нужное окно. Тут занавески, как и вчера, отсутствовали.
— Только тихо, — прошептал Пуаро. — Герка, надо проверить, нет ли кого в этой и близлежащих к ней комнатах.
Герасим осторожно заглянул по очереди во все незанавешенные окна и, наконец, сообщил:
— По-моему, у них сегодня выходной. Там никого нет.
— Отлично, — кивнул Иван. — Подсаживай.
— Стоп, — поднял руку Павел. — А кто полезет?
— Все, — решительно произнесла Варя.
— Очень глупо, — покачал головой Луна. — Кому-нибудь обязательно надо остаться на улице.
— Тогда давайте я, — в отличие от Вари, Герасим совершенно не рвался попасть внутрь.
— Марго, постоишь с ним на атасе? — посмотрел на девочку Иван.
— Ладно, — она не стала спорить.
— Тогда я лезу первым, — снова заговорил Пуаро. — Если они, конечно, форточку не закрыли. Герка, подсаживай.
— Тебя-то ладно, — не торопился подставлять плечи тот. — Но Луну я не выдержу.
— А я что говорила, — не удержалась Варвара. — Кто лучше знает физику?
— Отношения выясните потом, — перебил её Луна. — А тебе, Герка, кроме Ивана, никого на своих плечах поднимать не придется. Если он откроет окно, мы с Варькой как-нибудь справимся.
— Жуйте мое мясо, пейте мою кровь! — Герасим, кряхтя, опустился на корточки, затем с усилием вознес Ивана на нужную высоту.
— Порядок, — прошептал тот остальным. Форточка оказалась незапертой.
Едва Пуаро, бесшумно распахнув окно, скользнул в помещение, Герасим изрек:
— Вот так у нас в России всегда: железная дверь, охранник фамилии спрашивает, а окно настежь. Заходите, не стесняйтесь. О чем только люди думают?
Никто ему не ответил. Луна, пыхтя, забрался в комнату. Потом они с Иваном протянули руки Варваре. Она тоже залезла внутрь.
— Герка, Марго, — обратился к оставшимся на улице Иван. — Засекайте ровно час. Если потом не появимся… Ну, сами понимаете.
— Жаль, Баска нет, — проворчал Герасим. — У него два мобильника. По крайней мере, была бы связь.
— Чего нет, того нет, — развел руками Луна и плотно закрыл окно.
— Дальше все вместе пойдем или разделимся? — указала на дверь комнаты Варя.
Иван на мгновенье задумался. Из них троих только он один знал путь к залу, где собирались завсегдатаи этого странного места. Но где гарантия, что сегодня у них опять будет какое-нибудь сборище? И вообще, судя по всему, бабушка явилась сюда неожиданно, и охранник даже не хотел впускать её.
— Лучше разделиться, — он принял решение. — Вы с Луной обследуйте первый этаж, а я второй.
— Что конкретно ищем, командир? — задала новый вопрос Варвара.
— Любую информацию о том, что здесь происходит, — вместо Ивана ответил Луна. — Листовки, буклеты, чьи-нибудь разговоры, фотографии.
— Интересно, как ты сможешь собрать разговоры? — посмотрел на него Иван.
— По-моему, мы с вами живем в двадцать первом веке, — Луна извлек из кармана куртки маленький диктофон.
— Ну, ты даешь, — удивился такой предусмотрительности Иван.
— Пошли, — поторопил его Луна. — Встречаемся в комнате. Если кто через час не дойдет, то…
Он не договорил.
— Но лучше дойти, — вмешалась Варя. — Боюсь, если даже нас спасут, то после по головке не погладят.
— И особенно это будет обидно, — добавил Луна, — если мы ещё не успеем собрать доказательства, что здесь творятся какие-то нечистые дела.
Иван осторожно отворил дверь в коридор.
Они крадучись выбрались в коридор. Тихонечко затворили за собой двери и подождали, пока глаза привыкнут к царившему тут полумраку.
— Расходимся, — наконец шепнул Луна.
Иван, кивнув, направился к лестнице. А Варя и Павел пошли на цыпочках по коридору первого этажа, готовые при любом подозрительном шорохе нестись обратно, к спасительной комнате.
Поднявшись на второй этаж, Иван очутился в уже знакомом полутемном коридоре, куда не проникало ни луча света с улицы. Лишь тусклые мерцающие лампы не позволяли тьме стать кромешной. Медленно-медленно он достиг входа в зал. Дверь была приоткрыта. Изнутри не доносилось ни звука.
Он шагнул внутрь. Зал оказался большим и тоже полутемным. Лишь половина окна возле сцены была почему-то не занавешена. Стены комнаты, пол, потолок — все выкрашено в черный цвет. Стулья, стоявшие плотными рядами от самой двери и до конца зала, — тоже черные.
За сценой чернел тяжелый бархатный занавес. А на самом краю её над рядами стульев нависала черная кафедра. Забравшись на сцену, Иван подошел к ней. Кафедра как кафедра. Деревянная. Микрофон торчит. «Наверное, с неё и читают бабушке лекции», — подумал мальчик. Он взглянул на полочку. Там что-то белело. Иван пошарил внутри и вытащил листок бумажки. Видимо, это был конец какой-то лекции: «На этом аминь! А теперь, братья и сестры, вознесем же хвалу Золотой чалме и блаженному Миустану!»
