— Мне незачем добавлять, — продолжил Майкрофт, — что обучение игре на скрипке не входило в круг его обязанностей.
— Нет, это было мое решение, — сказал Стоун. — И я не пожалел о нем.
— Но что вы делаете для Майкрофта? — спросил Шерлок.
Руфус Стоун пожал плечами:
— Обычно просто путешествую, свободный, как птица небесная, и без гроша за душой. Я могу беспрепятственно пересечь почти любую европейскую границу. Такие странствующие музыканты, как я, ни у кого не вызывают подозрений. Я собираю сплетни, слушаю, о чем говорят люди в тавернах, а потом отправляю отчеты мистеру Холмсу.
— О состоянии экономики в стране лучше судить не по газетам, а по тому, о чем болтают фермеры за кружкой эля, — заметил Майкрофт. — У меня есть множество агентов по всему миру, которые только тем и занимаются, что слушают чужие разговоры, записывают самое важное и отправляют эти крохи правды мне.
— А в Фарнхем вы зачем приехали? — У Шерлока дрожали руки, и он сцепил их под столом, чтобы никто не заметил. Ему казалось, что его предали. — Это тоже был приказ?
Стоун посмотрел на Майкрофта. Тот промолчал, и тогда Стоун ответил:
— Когда я вернулся в Англию, мистер Холмс попросил меня некоторое время не уезжать из страны и попытаться собрать информацию о настроениях людей. Я решил начать с Гемпшира… — И потом смущенно добавил: — Мне хотелось узнать, продолжаешь ли ты играть на скрипке.
— Я купил себе новую скрипку, — еле слышным голосом пробормотал Шерлок.
— Я хотел бы взглянуть на нее.
Майкрофт кашлянул.
— Мистер Стоун поедет с нами в Россию. Он уже бывал в этой стране, и к тому же нам нужен скрипач, чтобы заполнить вакансию в труппе. — Он немного помолчал, а потом более мягким тоном добавил: — Шерлок, поверь, все, что я делал, я делал для твоего же блага, и ты бы даже ни о чем не узнал, если бы не крайняя необходимость.
— Но это ничего не меняет, — возразил Шерлок и встал из-за стола. — Я ухожу.
— Приходи в Королевский театр в Уайтчепеле сегодня в четыре часа, — приказал ему Майкрофт. — Нам нужно познакомиться с нашими будущими спутниками.
Шерлок ушел, ничего не ответив. Он слышал позади голос Майкрофта:
— Нет, пусть идет. Со временем он сам поймет, что все мои решения были абсолютно логичными и что я лишь пытался его защитить.
Шерлок вышел из гостиницы на улицу. Начинался дождь, и на голову падали холодные капли, но Шерлоку было все равно. Все вокруг казалось ему серым и неинтересным. Бессмысленным.
Он повернул налево и побрел куда глаза глядят, стараясь не думать ни о чем: ни о брате, ни о Руфусе Стоуне, ни о поездке в Америку, которая вдруг оказалась одним сплошным обманом. Он просто шел вперед и наблюдал. Как ожившая вычислительная машина, собирал факты и увязывал их воедино. Тот мужчина с красным шейным платком в дверях магазина: он болен — вероятно, заразился в Индии — и, судя по состоянию кожи, через неделю умрет. Часы, на которые смотрит джентльмен в цилиндре, не его: похоже, он их у кого-то украл, и случилось это пару дней назад. Нищий на углу, который сидит в тележке и держит табличку о том, что его ноги якобы парализованы, на самом деле, судя по ботинкам, каждый день проходит пешком расстояние в несколько миль. Все эти выводы Шерлок делал из наблюдений, и все они оставляли его равнодушным. Сейчас для него ничего не имело значения.
Он совершенно забыл о времени, но когда посмотрел на часы и обнаружил, что уже почти четыре, оказалось, что Уайтчепел совсем рядом. Сам того не замечая, Шерлок все это время шел в правильном направлении.
Театр прятался во дворах, в стороне от оживленной улицы. Располагался он в красном кирпичном здании с белыми колоннами; к центральному входу вела небольшая лестница в четыре ступени.
Шерлок неохотно поднялся на крыльцо и вошел в фойе. Внутри не обнаружилось ни души, и даже окошко билетной кассы было закрыто ставнями… но здешний воздух хранил воспоминания о множестве людей, приходивших сюда каждый вечер: лепнина на стенах и потолке впитала запахи сигаретного дыма, духов и туалетной воды.
Лестницы по обе стороны фойе вели куда-то вверх, наверное в бельэтаж,[7] а через пару дверей в противоположных концах помещения наверняка можно было пройти в партер. За еще одной дверью, рядом с кассой, вероятно, находились служебные помещения: артистические уборные, комната отдыха и выход на сцену.
Шерлок постоял немного, вдыхая запахи театра, прислушиваясь к скрипам и шорохам старинного здания, разглядывая висящие на стенах старые афиши. Театр казался живым. Шерлоку довелось побывать во многих общественных заведениях, но впервые он оказался в здании, которое, как ему показалось, вобрало в себя все лучшее, что было у людей, когда-либо входивших в эти двери. Дипдинская школа для мальчиков пропахла безысходностью, в атмосфере клуба «Диоген» ощущалось что-то неприятное и раздражающее, но в Королевском театре Шерлок почувствовал себя совсем как дома.
Он направился к двери в зрительный зал и распахнул ее.
Зал оказался меньше, чем он ожидал. Ряды сидений располагались полукругом, плавно спускаясь к сцене; все кресла были обиты зеленым бархатом. Верхний ярус нависал над ними как грозовая туча. Поддерживали его причудливые металлические колонны, выкрашенные красной, коричневой и зеленой краской и похожие на тонкие деревца с листьями и цветами. По обе стороны зала у стен располагались ложи, предназначенные для наиболее состоятельных зрителей. Кажется, Шерлок понял, от чего зависела цена билетов: места в партере должны стоить дешевле всего, выше по стоимости — бельэтаж, а места в ложах самые дорогие. Впрочем, в таком маленьком и расположенном вдали от центра театре слишком дорогих билетов быть не может. Ряды кресел в партере разделялись проходами, которые вели вниз, к сцене.
На сцене стояли несколько человек, и с ними был Майкрофт. В пальто, цилиндре и с тростью в руке, он выглядел блестяще. Глядя на него, Шерлок на мгновение забыл о том, что это его брат. Майкрофт производил впечатление человека, привыкшего повелевать, он был окутан аурой властности и могущества.
Руфус Стоун держался чуть позади Майкрофта. Рыжий великан, которого Шерлок уже видел раньше, мистер Кайт, стоял рядом с ним. По другую сторону толпились люди, которых Шерлок счел актерами или рабочими сцены. Большинство актеров были в старинных костюмах: женщины — в роскошных бархатных платьях, мужчины — в рубашках, отделанных кружевом, и штанах с буфами.
— Эй, Скотт! — воскликнул Майкрофт. Его голос гулко прокатился по залу. — Иди сюда к нам!
Шерлок спустился к сцене по проходу между креслами. Перед самой сценой стояла невысокая перегородка, за которой, как предположил Шерлок, скрывалась оркестровая яма. Он огляделся по сторонам. Из партера на сцену можно было подняться по двум небольшим лесенкам в пять ступеней. Шерлок выбрал правую из них.
Поднявшись на сцену, он с удивлением обнаружил, что она понижается в сторону зрительного зала. Передний край сцены был где-то на фут ниже заднего. Вероятно, наклон понадобился для того, чтобы зрителям было лучше видно происходящее, особенно тем из них, которые сидели на дешевых местах в партере и смотрели на актеров снизу вверх. По краю сцены размещался ряд газовых ламп с отражателями, а в центре был люк. Шерлок подошел к Майкрофту, чувствуя, что взгляды всех присутствующих обращены на него.
— Я уже представил вам Руфуса Стоуна, который будет играть в оркестре, — величественно произнес Майкрофт. — А теперь позвольте познакомить вас с моим протеже, мастером Скоттом Экерсли. Мистер Кайт любезно разрешил ему присоединиться к нам в качестве подсобного рабочего. — Он повернулся к Шерлоку: — Скотт, позволь, я представлю тебе нашу труппу. — Он указал на долговязого мужчину с высоким лбом и зачесанными назад длинными светлыми волосами. Он был в сценическом костюме. — Это мистер Томас Мэлвин. Он наш ведущий актер.
Мэлвин небрежно кивнул, едва взглянув в сторону Шерлока.
— А это, — продолжил Майкрофт, указав на красивую девушку с бледным лицом, зелеными глазами и иссиня-черными волосами, — мисс Айофи Диммок. Она играет роли романтических героинь в паре с мистером Мэлвином.
Актриса улыбнулась Шерлоку, и он улыбнулся в ответ. Айофи выглядела старше его лет на десять, но в ее улыбке и глазах было что-то такое, отчего у Шерлока замерло сердце.
С трудом оторвав от нее взгляд, Шерлок снова повернулся к Майкрофту.
— А это мистер Уильям Фернесс и миссис Диана Лоран, актеры второго плана, — объявил тот.
Уильям Фернесс оказался плотным мужчиной с редкими черными волосами, обрамляющими огромную лысину. Распухший шишковатый нос и полопавшиеся сосуды на щеках выдавали в нем запойного пьяницу. Наверняка, выходя на сцену, он прятал красноту на щеках под слоем грима, но нос по-прежнему выдавал его. Фернесс насмешливо отсалютовал Шерлоку, поднеся два пальца ко лбу.
