Сева проверил веревки – и подталкиваемый ветром в спину, двинулся к выходу. На пороге он оглянулся – чтобы увидеть, как вертящихся в воздушных смерчах тараканов по одному затягивает в воздуховоды. Цепляясь за косяки, он выбрался в компрессорную и всем телом навалился на дверь. Створка с грохотом захлопнулась. Замок звучно клацнул стальной челюстью – будто враз перекусив рвущийся на свободу комнатный ураган.
– Фух! – завывания ветра словно отрезало. Севу снова облепила влажная жара и пыхтение компрессоров.
Сева быстрым шагом пошел по коридору. Остановился – у выхода из компрессорной лежала почти вывернутая наизнанку красная перчатка. Сева подобрал – по пальцам перчатки было размазано что-то противно-розовое.
Кисоньку он нашел за поворотом коридора. Девчонка стояла, прислонившись спиной к стене, и зажимая рот ладошками. Похоже, ее сильно тошнило.
– Ты видел? – заметив Севу, выдохнула она, отнимая ладони от лица. – У него… У него червяк на носу! – Глаза у нее были совершенно безумные. – Гадость какая! Я, наверное… Я, наверное, больше никогда не смогут ударить человека в нос! Даже на соревнованиях! И розовое тоже носить не смогу!
Сева покосился на испачканную перчатку и вздохнул. Гадость – не гадость, а почти пять долларов. И тараканы улетели.
– Как ты меня нашла? – спросил он у Кисоньки.
Та презрительно фыркнула – видно, начала в себя приходить.
– Все наши карманные компы джипиэс-навигаторами связаны! Я просто запросила – где ты! Ты мне срочно нужен! Я выяснила, что это вовсе не Юра! То есть не так! Это может быть Юра – а может быть и не он! Понимаешь, скутер и черная куртка не только у него! Эти скутеры вообще на банковской стоянке оставляют – любой, у кого есть пропуск, мог их увести! И аркан он бросать не умеет! Он мне сам об этом сказал! – И, поймав скептическое выражение на Севином лице, заторопилась: – Конечно, он мог соврать! А если нет? Еще он сказал, что знает человека в их банке, который точно умеет бросать аркан! Мы должны как-то вытрясти из него – кто это!
– Не имеет смысла, – медленно сказал Сева. – Ну назовет нам его Юра – а тот сделает вид, что ничего он не умеет! И как ты его заставишь признаться? Выпустишь на него разъяренного быка? Так их в зоомагазинах не продают.
– Что же делать? – растерялась Кисонька.
– Есть один способ. – Сева оглянулся на дверь компрессорной. – Только надо чтобы все в банке думали, что кто-то совсем посторонний – ну, милиция там, или налоговая, или еще не знаю кто – вот-вот явится и будет осматривать весь банк, включая подсобные помещения. Причем прямо сегодня и не позже конца рабочего дня!
– Почему не позже? – поинтересовалась Кисонька.
– Потому что между закрытием банка и закрытием Международной биржи – всего час разницы! – загадочно ответил Сева.
Из центральных помещений банка вдруг донесся дикий вопль. Кисонька с Севой переглянулись и, не сговариваясь, рванули на крик. В кол-центре царила паника. На столах и даже на полу, жалобно гудя, а то и испуганно крича: «Алло! Девушка, алло!», валялись брошенные телефонные трубки. А приписанные к ним девушки, истошно вереща, метались по помещению. Их начальница, вскинув руки, пыталась их остановить, но вдруг завизжала сама и со всех ног ринулась вон из комнаты, вопя на ходу:
– Санэпидстанцию! Сейчас, сюда, немедленно! Пусть обработают все помещения! До последнего!
– Гляди! – радостно воскликнул Сева, толкая Кисоньку в бок.
Из расположенного под самым потолком воздуховода один за другим вылетали тараканы. Очень большие черные тараканы. Один уже восседал на системном блоке компьютера, ошалело шевеля длиннющими усами.
– Ну вот, – вроде бы хладнокровно заявила Кисонька, – и выдумывать ничего не надо! Через пять минут все будут знать, что в банк вот-вот явится санинспекция.
Потом нервы у нее не выдержали – и вереща не хуже остальных девиц, она рванула подальше от тараканов. Выскочила в соседний коридор – и ее вопль перешел в рев. Из следующего вентиляционного отверстия тоже торчали длинные, слабо шевелящиеся усы.
Свет под потолком то слабо, нервно мерцал, то гас вовсе, погружая помещения банка в неприятный сумрак.
– Это все тараканы проводку грызут! – голосом, полным суеверного ужаса, каким говорят о демонах и драконах, сказала одна из «телефонных» девушкек. – А вы уверены, что нам нельзя пойти домой? Раньше, чем санинспекция приедет? – Теперь ее голос звучал жалобно.
– Ну компьютеры-то работают, – пожала плечами начальница кол-центра. – И телефоны. А до конца рабочего дня часа полтора осталось.
По-хорошему, так подчиненная была права – в такой ситуации лучше всего быстренько распустить всех по домам и закрыть банк до приезда санинспекции. Тем более что начальство само в последнее время очень полюбило закрывать банк перед носом у посетителей. По поводу и без повода. Но указаний не поступало, а самой сунуться с предложением начальница не решалась – атмосфера сегодня была какая-то нервная. В смысле, еще более нервная, чем обычно. Один тараканий кошмар чего стоит – фу, пакость какая! Она вспомнила, как через весь кол-центр с воплями носились перепуганные сотрудницы и отважные уборщицы, и ее передернуло. В общем, ни радости, ни просвета. В буквальном смысле слова – свет опять погас.
И в этой темноте зазвучали величественные мерные шаги – топ-топ-топ! Как будто даже в окрестном сумраке идущий прекрасно видел, куда направляется. Начальница кол-центра невольно съежилась в своем кресле – ей было жутковато. Вот сейчас, как у Пушкина, заполняя дверной проем каменными плечами, покажется здоровенная, под потолок, ожившая статуя Командора…
Заполняя дверной проем плечами и упираясь головой в притолоку, на входе и впрямь показалась здоровенная фигура. Начальница испуганно пискнула. Мысли ее лихорадочно метались, перебирая имеющиеся в окрестностях статуи. Поблизости были только Горький – несколькими кварталами ниже и Гоголь – несколькими кварталами выше. Но Горький – сидячий, Гоголь – вообще бюст, а этот вот, стоит… На ногах… Ой, идет… Чеканя шаг, темная фигура надвигалась ближе, ближе…
Свет под потолком снова слабо замерцал. Женщина нервно перевела дух. Навыдумывала себе невесть что… Действительно очень высокий и широкоплечий мужчина в темных очках и при бороде бегло улыбнулся ей и проследовал дальше, к кабинету председателя правления.
Страх в неугомонной душе начальницы кол-центра мгновенно сменился острым приступом любопытства. Она этого мужика уже видела! Обостренным чутьем человека, постоянно имеющего дело с информацией, она ощущала – это не просто клиент! Подхватив со стола первую попавшуюся папку, она с деловым видом направилась к кабинету председателя. Притормозила на повороте из коридора, на всякий случай отступив обратно за угол, – туда же, в кабинет, один за другим проследовали главный бухгалтер, а потом и оба учредителя. Учредители, как всегда, делали вид, что даже не замечают друг друга. По-сорочьи вытянув шею, начальница кол-центра выглянула из-за угла. Перетаптываясь от нетерпения, выждала минуту, и сорвалась с места, как по сигналу стартового пистолета. Влетела в приемную…
– У меня к тебе такое дело… – обращаясь к секретарше, начала она, размахивая папкой и тут же смолкла, жадно прислушиваясь к происходящему за закрытой дверью кабинета.
– Да-да, – рассеянно откликнулась секретарша, у которой аж уши вытянулись в сторону начальственной двери.
За дверью и правда творилось нечто необыкновенное. Сперва голоса рокотали. Потом перешли на неразборчивый ор, время от времени крики перекрывал негромкий рокочущий бас. Потом вырвался истерический вопль Петра Маркеловича:
– Этого просто не может быть! У вас нет доказательств!
Снова зарокотал убедительный бас, Анна Викторовна вскрикнула:
– Я не буду в этом участвовать – и не уговаривайте меня!
Опять рокот…
Дверь распахнулась так стремительно, что две женщины в приемной даже не успели принять деловой вид. На пороге появился тот самый, здоровенный бородатый. Взгляд из-под темных очков, устремленный на любопытно вытянувших шеи женщин, был бесконечно насмешливым. И страшным. Будто не один человек смотрит, будто они, со своим любопытством, оказались на виду у целой толпы! Бородач тихо хмыкнул и скомандовал секретарше:
– Вы – с нами!
После чего невозмутимо направился вон из приемной. За ним, как примерные детсадовцы на прогулке, гуськом потянулось все начальство банка. Выражение лиц у всех было разное: у учредителей кислое, словно их лимонами без сахара кормили, но в то же время просматривалась и затаенная, недоверчивая надежда. Они время от времени искоса поглядывали друг на друга, будто хотели что-то обсудить – но после недавних скандалов не решались. Зато председатель и бухгалтерша выглядели донельзя встревоженными – любопытной начальнице кол-центра даже показалось, что они вообще хотели сбежать!
