одной. Было только три одеяла – два новых и одно старое. Кому же придётся ночью померзнуть?
– Интересно, у нас хватит лоскутов, чтобы сшить одеяло? – спросил Джек.
И тогда Пегги сказала, что приготовила всем сюрприз. Она развернула меховой плед, сделанный из кроличьих шкурок, который она тщательно очистила, высушила и сшила вместе.
Все восхищались её искусной работой.
– Ты у нас мастерица, Пегги! – сказал Джек. – Это самый красивый меховой плед на свете, и он будет тёплым, как шуба. Мы будем брать его по очереди.
– Да, именно об этом я и думала. – Пегги обрадовалась, что другие так восхищаются её кроличьим пледом. – Сшить шкуры было очень сложно, но я наконец-то это сделала. Думала, это будет приятным сюрпризом, когда наступит холодная погода!
Вскоре пещера стала выглядеть очень уютно. Полки были забиты книгами и играми. Фонарь свисал с низкого потолка, и каждый хотя бы по разу ударился головой об него, прежде чем привыкнуть! Постели были расположены по углам и покрыты одеялами и меховым пледом. В одном из углов стояла домашняя утварь, которую Пегги всегда использовала.
А потом Джек устроил всем сюрприз – притащил симпатичный стол, сделанный своими руками! Он нашёл старую доску, которую дети принесли с собой, когда впервые приехали на остров. У него была пила, купленная ещё в то время, когда торговал на ярмарке. С помощью этой пилы он сумел сделать хороший столик для Пегги!
Стол чуть-чуть пошатывался, поскольку ножки были сделаны из ветвей, а замерять их длину пришлось без линейки, на глазок. Джек взял самые прямые ветки, какие только смог найти, – ох и нелегко было подобрать четыре одинаковые! Он распилил доску на куски и сколотил из этих кусков квадратную столешницу. Пегги была в восторге!
– Теперь мы будем есть за столом! – воскликнула она. – Как хорошо! А ещё на нём удобно ткань раскладывать, когда кроишь! Попробуй-ка выкрои что-нибудь на земле или на коленке!
– А как же стулья? – спросила Нора. – Нельзя сидеть за столом без стульев!
– Я сделаю табуретки, – сказал Джек.
Он нашёл старое дерево, поваленное грозой, на другой стороне холма. Распилил ствол на несколько одинаковых частей. Эти чурбаны вполне сошли за стулья – по крайней мере, на чурбане приятнее сидеть, чем на холодной земле!
Когда ребята превратили пещеру в дом, они обнаружили, что в этом доме совсем неплохо живётся. Было забавно сидеть на самодельных табуретках возле самодельного стола и есть самодельную еду. Дети любили наблюдать, как огонь горит у входа в пещеру, становясь всё ярче и ярче с наступлением ночи. Было приятно лежать на мягкой вересковой кровати в задней части пещеры, укрывшись тёплым одеялом или пледом из кроличьего меха, и сквозь сон смотреть, как пламя постепенно гаснет, и только оранжевые угольки мерцают в темноте.
В пещере было очень уютно, когда ветер завывал снаружи. Фонарь, конечно, давал меньше света, чем лампочка, и Пегги, когда шила, зажигала ещё одну свечу.
Мальчики либо кололи лучину, либо вырезали что-нибудь из дерева, либо играли в карты или в лото с Норой. Иногда они читали вслух. Огонь ярко горел, время от времени пламя вспыхивало и освещало всю пещеру. Это было очень весело.
Всегда было чем заняться. Дейзи всё равно приходилось доить каждое утро и вечер. Она казалась вполне счастливой: днём паслась на лугу, а ночью шла в коровник, который мальчики построили для неё. Кур надо было кормить и заботиться о них. Для пернатых огородили новый двор – возле пещеры. Несушки откладывали меньше яиц, но у детей хватало припасов, и они не беспокоились о яйцах.
Приходилось заниматься готовкой, стиркой, уборкой, носить воду из источника. Ещё надо было собирать хворост и шишки. Пегги нравилось жечь в очаге сосновые шишки, потому что они прекрасно горели и издавали приятный запах.
Ноябрь прошёл. Иногда дни бывали ясными и безветренными, дети сидели на склоне холма и грелись на солнце. Иногда были непогожие дни, шёл дождь, и по небу мчались тучи, чёрные и рваные. А на озере поднимались волны с белыми гребнями.
Майк и Джек снова подняли лодку и починили. Они затащили судно на берег так далеко, как могли, чтобы прилив её не смыл.
Когда наступил декабрь, дети начали думать о Рождестве. Непривычно праздновать Рождество на острове!
– Надо украсить пещеру падубом, – сказал Джек. – На острове есть два падуба, а на одном – красные ягоды. Но омелы нет.
– Странно отмечать Рождество вчетвером, – погрустнела Пегги. – Может, и праздника-то особого не получится. Мне нравится слышать, как поют колядки, и смотреть на красивые витрины магазинов, и ждать, что ночью кто-то положит мне подарок в чулок, и открывать шоколадные орехи с сюрпризами.
– До того как наши папа и мама улетели на самолёте и пропали, мы всегда справляли вместе Рождество, – сказала Нора Джеку. – Я всё помню! И какие песни мы пели, и как мы ели апельсины и делали бумажные снежинки…
– Жаль, что на Рождество на самом деле не бывает чудес, – вздохнул Майк. – А то я бы загадал, чтобы папа и мама были с нами, как раньше. Они бы тебе понравились, Джек. Они были такими весёлыми и счастливыми…
Джек слушал рассказы друзей о том, что они делали на Рождество, когда родители ещё были с ними. Он всю жизнь прожил со своим старым дедушкой, а дед никогда не отмечал Рождество. Как Майк, и Нора, и Пегги должны скучать по праздникам, подаркам, веселью, по тому времени, когда папа и мама были рядом!
Чем больше Джек слушал о Рождестве, тем сильнее ему хотелось устроить для друзей праздник. Можно взять лодку и съездить кое-куда как раз перед Рождеством. У него ещё оставались деньги – он купил бы крекеры, куклу для Норы, новый рабочий ящик для Пегги, книгу для Майка и апельсины и сладости для всех!
У них должно быть настоящее Рождество!
Джек держал свой замысел в секрете. Он знал, что ребята будут бояться за него. Но ведь он не собирался идти в ту же деревню, где торговал на ярмарке. Джек решил, что отправится в другую деревню, в пяти милях отсюда. Там его не знают, и там он сможет купить всё, что нужно.
Мальчик принял все меры предосторожности и был уверен, что его не поймают.
Декабрьские дни тянулись скучно и тоскливо. Джек планировал отправиться за покупками однажды утром. Он говорил остальным, что собирается просто погулять. И ни за что не признался бы, какой сюрприз
