— Да, — согласилась я. — Но тогда вся история не была бы такой интересной.
Я взяла его за руку, и мы вместе станцевали танец индейцев в честь добрых богов, которые в самый последний момент сжалились над невезучим виолончелистом.
Несколько последующих дней прошли без особых происшествий. Продолжалось следствие по делу о голубой папке профессора. Капитан милиции опрашивал каждого в отдельности: «Что? Где? Когда? Почему?» Я рассказала обо всем без утайки, как на исповеди, Мацек тоже. Этим все и закончилось. О сути дела мы знали столько же, сколько и до начала следствия.
Тем временем вновь установилась хорошая погода. Область низкого давления переместилась со Скандинавии далеко на восток. «Пан Ветерок» все чаще улыбался с экрана телевизора, обещая телезрителям только высокое атмосферное давление, а мы с Мацеком умирали от любопытства.
В понедельник я встретила в кафе «Янтарь» пана Коленку, и виолончелист пригласил нас на прощальный прием. Мне казалось, что пан Коленка изменится до неузнаваемости, что человек, выигравший пятьсот тысяч злотых, после такого события должен выглядеть совсем по-другому. А он выглядел по-прежнему, только разве казался чуть более озабоченным.
— Приходите ко мне после полудня, — предложил он, протирая стекла очков, — устроим небольшое пиршество в честь пана профессора.
— И в честь вашего выигрыша, — добавила я.
— Об этом можно и не говорить. — Пан Коленка махнул рукой. — Сам не знаю, что буду делать с такой кучей денег.
— Вам не стоит беспокоиться об этом, — утешила я его. — Ваша жена, наверно, что-нибудь придумает.
— Конечно, конечно, — согласился он. — Теперь она будет знать, что с ними делать, а раньше сердилась, когда я заполнял билеты.
— А как идет следствие? — поинтересовалась я.
— Я как раз иду в милицию для последнего разговора. Надеюсь, что сегодня после полудня я смогу вам все объяснить.
Мы с трудом дождались назначенного часа и тут же бегом помчались на Пасечную. Интересно, что стена, развалины, башня выглядели уже не так таинственно, как за неделю до этого. Что-то в них изменилось, что-то безвозвратно ушло. Не хватало, быть может, калеки на инвалидной коляске, пани Моники — умелой актрисы, хотя она никогда и не выступала на театральных подмостках, и элегантного Франта с незажженной трубкой в зубах. После их внезапного бегства исчезли, пожалуй, из этих обветшавших стен все привидения и духи, и остались только сами стены.
И пан Коленка, хотя и выиграл полмиллиона, остался добродушным паном Коленкой, так как, открывая на наш стук двери, он обрадовано закричал:
— Как хорошо, что вы пришли, мои милые! Как раз бобы уже почти готовы. — И, обращаясь ко мне, добавил: — Наконец могу пригласить тебя на бобы, которые тебе тогда не пришлось попробовать.
Мацек подтолкнул меня локтем в бок.
— Ничего себе пиршество!
Но Мацек, как обычно, ошибался. Войдя, мы увидели богато накрытый стол, на котором было все, чего могла пожелать душа: шоколадный торт, черносмородиновое желе, великолепные вафельные трубочки с кремом, превосходные фирменные шоколадки от Ведла, земляника со сметаной, а на электроплитке варилось просто фантастически ароматное какао. Настоящий пир!
Сознаюсь все-таки, что больше всего я радовалась бобам, зная, что пан Коленка готовил их специально для меня.
Ситуация выглядела довольно смешно: пан Коленка готовил бобы, на столе нас дали всевозможные лакомства, а мы сгорали от любопытства — не терпелось узнать, что показало расследование… Никто из нас двоих не отваживался прямо спросить об этом. Наконец, я не выдержала:
— Интересно, что же выяснилось на следствии?
Приподняв крышку, пан Коленка заглянул в кастрюлю с бобами.
— Кажется, доходят… почти готовы…
— Замечательно, но кем, например, был тот «швед», который разговаривал по-немецки?
Пан Коленка помешал бобы ложкой.
— Через минуту будут готовы.
— Чудесно, я обожаю бобы, но умираю от любопытства: поймали или не поймали Франта?
Виолончелист потянулся за солонкой.
— Нужно еще чуть-чуть подсолить.
И тогда Мацек, не выдержав, бесцеремонно выпалил:
— Бобы бобами, а мы ждем результатов следствия!
— Это вас очень интересует? — спросил пан Коленка.
— Еще как! — крикнули мы оба, словно по команде. — Просто не можем дождаться.
Наш миллионер, а точнее полумиллионер, лукаво прищурил глаз:
— Необыкновенно интересное дело.
— Само собой! — обрадовано согласилась я.
— Интересное и поучительное. — Он взглянул на меня. — А, кстати, ты тут основательно напутала, Девятка, основательно напутала.
— Совсем не собиралась ничего путать, хотела только помочь вам найти шляпу.
— Верю, что хотела мне помочь… — Виолончелист вдруг чистосердечно, от души рассмеялся. — Но это как раз и хорошо, что напутала. Благодаря тебе, я получил свои полмиллиона, а к профессору вернулась его бесценная папка. Судите сами, если бы Девятка не стала выслеживать Франта, то Франту, видимо, удалось бы выкрасть у профессора папку, а я бы до конца жизни печалился, что билет спортлото оставил в шляпе.
— Вот, вот, — с усмешкой заметила я, — а вы не хотите рассказать нам о результатах расследования.
Пан Коленка развел руками.
— Хочу, только не знаю, с чего начать.
— Начните с самого начала, — посоветовал Мацек.
— Хорошо, — задумчиво произнес пан Коленка, протирая стекла очков, — начнем с того момента, когда Франт в кафе «Янтарь» случайно подменил мою шляпу…
Пан Коленка подводит итоги
— Вы уверены, что случайно? — поинтересовалась я.
— Разумеется, совершенно случайно. Нужно только подумать, который из двух Франтов подменил шляпу.
— И вообще, — вмешался Мацек, — нужно установить, кто из них кто.
— Вот именно, — согласно кивнул пан Коленка. — Из того, что я услышал в милиции, я пришел к выводу, что один из Франтов руководил действиями, а второй, скорее всего, исполнял поручения. Тот, кто руководил, жил у огородника над гаражом, тот же, кто исполнял поручения, поселился в гостинице, чтобы обеспечить себе большую свободу действий.
— И они были настолько похожи, что их трудно было различать, — в раздумье проговорила я.
Пан Коленка взмахнул над нашими головами кухонным полотенцем.
— Если хотите, чтобы я рассказывал, ради Бога, не прерывайте меня, иначе мы никогда во всем этом не разберемся.
— Клянусь, что больше не скажу ни слова, — заверила я.
— Вот, вот. — И чтобы ни звука, а то я все перепутаю. Итак… шляпу заменил тот, кто жил в гостинице. Будем называть его Франт Первый. И заменил он ее совершенно случайно. А ты, Девятка, на улице Шутка встретила Франта Второго. Понятно, что тот был чрезвычайно удивлен и все отрицал. И только при встрече с Франтом Первым они пришли к выводу, что надо быть последовательными, то есть и далее не признавать факт подмены шляпы. Им и в голову не приходило, что существует такая Девятка, которая доставит им массу неприятностей.
— Именно так, — вмешалась я. — И поэтому они решили убрать из кафе шляпу, которую там оставил Франт Первый.
— Браво! — воскликнул пан Коленка. — Ты хорошо соображаешь. Франт Первый зашел в кафе «Янтарь» и без труда забрал шляпу с вешалки. А потом отнес ее в гостиницу. Это как раз та шляпа, с помощью которой он хотел ввести меня в заблуждение…
— И которая лежала у него в шкафу, я ее видела. Уже тогда у них было три шляпы, две собственных и одна ваша.
— Да, — продолжал пан Коленка. — У них было три шляпы. Но была еще и четвертая, шляпа профессора. Она внесла больше всего путаницы, потому что появилась совершенно неожиданно. Когда профессор сказал мне о ней, я был уверен, что это моя шляпа.
— Извините, а вы не догадываетесь, кто украл эту четвертую шляпу? — полюбопытствовал Мацек.
Пан Коленка рассмеялся.
— Самое интересное, что никто ее не крал. Она нашлась в гостинице через несколько дней. Отдала мне ее горничная…
— Понимаю, — прошептала я. — Какая же я растяпа! Только сейчас вспомнила, что не оставила шляпу у вас, а взяла с собой.
— Несомненно, — подхватил пан Коленка. — Взяла с собой и оставила в клубном зале. Не огорчайся, дорогая моя, в такой ситуации каждый мог бы забыть…
— Значит, все, что касается шляпы, уже выяснилось, — сказал Мацек и, обращаясь к виолончелисту, добавил: — Вы счастливчик!
Не сказав больше ни слова, мы принялись за бобы, поданные паном Коленкой на тарелочках. Бобы были фантастически вкусные, но я съела немного, оставляя место для остальных лакомств.
За бобами я робко напомнила:
— История со шляпой уже выяснилась, но остается еще дело о голубой папке…
