Наверное, он все-таки не удержался и хмыкнул, потому что, опустив темные очки, тетенька строго спросила:
– А что, собственно, смешного?
Этот вопрос сделал ее еще больше похожей на Венину первую учительницу, которая была чересчур молодая, и поэтому всегда старалась говорить строгим голосом.
Но вдруг тетенька сама рассмеялась.
– Ой! Настоящий мини-пиг! – воскликнула она. – И черненький! А я всегда думала, что они бывают только розовенькие. Можно его погладить?
– Пожалуйста, – разрешил Веня. – Сейчас он сам к вам подойдет. А то вы, наверное, солнца боитесь.
Тетенька опять рассмеялась:
– Я не солнца боюсь, а совсем наоборот. Солнце уже садится, и становится прохладно. А уходить не хочется – я ведь совсем ненадолго сюда отдохнуть приехала. Ты новенький? Как тебя зовут?
– Веня Пухов, – ответил Веня Пухов. – А это Пятачок. И я знаю – вы сейчас опять засмеетесь.
– Угадал, – улыбнулась тетенька. – Только я не буду говорить про Винни-Пуха. Тебе, наверное, это надоело?
– Нам надоело, – поправил ее Веня, кивнув на Пятачка. – А вообще-то это простое совпадение, что у нас такие имена. Мы уже так были названы, когда встретились в жизни.
– Всякое бывает, – кивнула его собеседница. – А меня неинтересно зовут. Валентина Ивановна.
– Как бабушку, – не удержался Веня.
– Почему это? – обиделась тетенька Валентина Ивановна. – Я такая старенькая?
– Ну что вы! – успокоил ее Веня. – Вы молоденькая. И красивая.
Веня покраснел. Разве можно говорить тетеньке такие слова?
– Спасибо за комплимент, – улыбнулась Валентина Ивановна.
Это был не комплимент, а правда. Даже Пятачок не сводил с новой знакомой своего восхищенного взгляда. Тем более, что ему понравилось, как его погладили.
– Вы как моя учительница, – добавил Веня, чтобы как-то сгладить неловкость. – А про старушку я сказал, потому что Валентиной Ивановной Варькину бабушку зовут. Я, кстати, ее ищу. Вы не видели ее? С книжкой?
– Бабушку с книжкой?
– Девочку с книжкой.
Тут Веня подумал, что, наверное, все Валентины Ивановны могут быть одинаково непонятливыми. Известно ведь, что имя накладывает отпечаток на характер человека.
– Во время каникул с книжкой мало кого увидишь, – усмехнулась Валентина Ивановна.
– Варьку увидишь. Она, когда без нас с Пятачком остается, сразу в книгу нос сует. Набирается ума, чтобы время зря не проходило. Она за день может три книжки прочитать!
Вообще-то Веня чересчур расхвалил Варю. Сам он читал не меньше ее, а то и больше. Просто ему сейчас хотелось, чтобы Валентина Ивановна вспомнила ее. Ведь если никто здесь не читает, то человек с книжкой в руках сразу привлечет к себе внимание.
Валентина Ивановна огляделась, как будто именно сейчас собиралась увидеть Варьку.
– По-моему, была здесь такая девочка. Но сейчас ее не видно. Наверное, зачиталась где-нибудь в укромном месте.
Зачиталась! Если б знала Валентина Ивановна, какое письмо Варька отправила, не сказала бы так. Но не рассказывать же ей об этом.
– А может, она купается? – предположила Валентина Ивановна. – Может, и ты искупаешься? А я постерегу Пятачка.
Веню не надо было уговаривать. А Пятачок к речке не стремился – он прекрасно себя чувствовал в тенечке под зонтом.
Плескаться в речке оказалось не очень приятно. Вода была не такая уж и теплая, а Вари... Вари Веня так и не увидел. Ни в речке, ни на песочке у воды, где копалась малышня.
Когда он вернулся, Пятачок и Валентина Ивановна совсем подружились. Правда, Пятачок немного стеснялся: отворачивал мордочку в сторону и сползал с коврика. А Валентина Ивановна поглаживала его и старалась, чтобы ему было удобно. Разные представления об удобстве у людей и поросят!
– Собирайся, – позвал Веня. – Идем искать.
Пятачок с готовностью подпрыгнул, как будто услышал боевой клич вожака стаи. Хотя Веня сказал эти слова совсем не громко.
– Ну и куда же вы пойдете? – удивилась Валентина Ивановна. – Знаешь такую пословицу: не зная броду, не суйся в воду.
– Так что, вы считаете, надо сидеть дома и ждать, пока потерянный человек сам объявится?
– Вот именно. Я так поняла, что ваша Варя очень умная девочка. Не думаю, чтобы она могла пойти на Русалочий омут.
– Куда-а?! – округлил глаза Веня.
– Да тут совсем недалеко место такое есть нехорошее. Водяная мельница с запрудой. Кстати, из-за этой запруды и в речке вода держится. Иначе здесь только ручеек остался бы.
– Странно! – удивился Веня. – В наше время – водяная мельница... Да еще и омут Русалочий. Как сто лет назад.
– Почему бы и нет? – пожала плечами Валентина Ивановна. – Мельница, конечно, зерно не мелет, но стоит себе, как и сто лет назад, ты прав. Что ей сделается?
– А почему там все не купаются? – спросил Веня. – Там же, наверное, глубже.
– А вот именно потому, что глубже, – кивнула Валентина Ивановна. И добавила: – Но не только поэтому... Кто там был, испытывал необъяснимый страх. Говорю же, место нехорошее. И, думаешь, все эти легенды о водяных и русалках – абсолютные выдумки?
– А разве нет? – хмыкнул Веня. – Вы сами видели?
– Тьфу-тьфу, нет! Да меня туда на аркане не затащишь. Я сюда отдыхать приехала, а не от страха трястись.
– А ребята местные что, тоже туда не ходят? – не отставал Веня.
– Туда никто не ходит, – сказала Валентина Ивановна. – Туда только вода уплывает, и все. Страшно там!
Веня посмотрел вдаль – туда, куда уплывала речная вода. Почему-то ему не было страшно. Наверное, его собеседница все-таки не была учительницей. Потому что даже самая неопытная и молодая учительница должна была бы знать, что заинтересовать такого любопытного человека, как десятилетний мальчишка, лучше всего можно рассказом про что-нибудь неведомое и опасное. Поэтому Русалочий омут и старая мельница уже интересовали Веню намного больше, чем разговор с Валентиной Ивановной. И он был уверен, что такие же чувства испытывала к этим загадочным местам и Варя.
Веня шел вдоль берега, как будто за волшебным клубочком.
Клубочком был Пятачок. Похоже, он не испытывал никаких чувств, кроме дорожного интереса. Его черненькое туловище мелькало в траве, потому что никаких тропинок здесь и в помине не было. Он поворачивал свой пятачок по сторонам, принюхивался, чихал, пытался копнуть какой-нибудь вкусный корешок, перепрыгивал небольшие препятствия – в общем, вел себя так, как вели бы себя все мини-пиги на берегу речки. Только, наверное, Пятачок был здесь первым мини-пигом за всю историю.
Все-таки права была Валентина Ивановна. Сюда действительно никто не ходил. Природа здесь была как на необитаемом острове – нетронутой.
«Не хватало только каких-нибудь динозавров здесь встретить», – подумал Веня, чтобы хоть немного себя подбодрить.
Но почему-то динозавры не очень его подбодрили: сразу полезли в голову другие существа, вызывающие только страх. Правда, Веня все-таки понимал: чего бояться? Деревня недалеко, рядом Пятачок. А самое главное, разве можно бояться во время поисков? Ведь тому, кого ищешь, страшнее в сто раз. Может, ему помощь нужна, и твое дрожание от страха совсем не к месту.
Вокруг темнело, казалось, не от того, что наступал вечер. Все ближе и ближе к берегам подступали заросли. Веня с Пятачком уже чуть ли не протискивались между молодыми елками и березами. Но странное дело: под ногами почувствовались колеи-канавки.
«Это же старая дорога! – догадался Веня. – Значит, мы идем правильно».
И сразу же чуть не рассмеялся. Тоже мне, умник! Как же еще идти к водяной мельнице, если не по берегу реки? Конечно, и сто лет назад люди так ездили, вот и колея.
И вдруг вверху раздался шум. Веня поднял голову и успел увидеть, как над деревьями промелькнула стая птиц. Каких, он не рассмотрел. Птицы летели в сторону деревни, словно возвращались на ночлег. Веня поежился. Он вообще не любил сумерки, тем более в таком месте. Он взял Пятачка на руки. От этого стало спокойнее.
И вдруг пришла мысль, которая до этого почему-то не приходила в голову. Если Веня с Пятачком пробираются по таким зарослям, то как же Варя никаких следов не оставила? Ведь трава от ее ног должна быть примята... Но, подумав это, Веня усмехнулся. Может, Варька по воздуху летела! Не один раз уже она доказывала, что способна добраться куда угодно, если ей это интересно.
И тут Пятачок повел ушами, как самый настоящий гончий пес. Ему стало интересно? Или просто что-то почуял? Веня тоже прислушался и опустил Пятачка на землю. Едва различимо шумела вода. Значит, старая мельница была где-то совсем рядом. Ведь речка, вдоль которой шли Веня с Пятачком, была маленькой и спокойной. А раз вода шумит, значит, переливается через запруду.
Веня поежился. Он вспомнил рассказ Валентины Ивановны. Не только к мельнице они подошли! Но и к Русалочьему омуту. Встречаться с русалками у Вени не было никакого желания. Даже Пятачок нерешительно топтался на месте.
