— Мона Семеновна! Мона Семеновна! — кинулся ей навстречу Иван.
— Слушаю, — сухо и неприязненно бросила она.
— Видите ли, я не смогу сегодня сделать доклад, — сообщил Иван почему-то старательно избегая смотреть в глаза учительнице.
— Интересная новость, — устрашающе оскалилась Монстр. — И в чем же причина?
— Сумку потерял, — совсем скис мальчик. Он сейчас даже сам себе не верил.
— Не вижу связи, — отрезала биологичка.
— Связь в том, что там остался доклад, а сумку украли, — пытался выйти из положения Иван.
— Так украли или потерял? — Мона Семеновна буравила его маленькими злыми глазками.
— Я точно не знаю, — совсем растерялся он. — Просто её больше нет.
— Не расстраивайся. Если ты самостоятельно готовил доклад, то сможешь сделать его и без своих записей, — в голосе Монстра послышались хищные нотки. — А письменно сделаешь к следующему уроку. Надеюсь, мы договорились?
— Наверное, — с подавленным видом пролепетал Иван.
Тут в дело вмешался верный друг Баскаков.
— Мона Семеновна, а нельзя ли это… Ну, то есть устно и письменно в следующий раз? У него, правда, сумку украли. Мы вот свидетели.
Он с силою ткнул указательным пальцем в грудь сперва себе, потом Павлу.
— Значит, вы смотрели, как у вашего товарища крадут сумку, и ничего при этом не сделали? — взметнулись чуть ли не к самым волосам тоненько прорисованные черным карандашом брови Монстра.
— Да нет, — мотнул головой Сеня. — Мы только свидетели самого результата.
— Результата? — зубы Монстра опять зловеще оскалились. — Иными словами, вы двое свидетельствуете, что Холмский сегодня не подготовил доклад?
— Почему же не подготовил? — проорал на весь коридор Баскаков. — Наоборот, очень даже классно подготовил, только ему потом ноги приделали.
— Ноги? — биологичка перевела взгляд на кроссовки Ивана.
И тут раздался звонок.
— В общем, позволь узнать, Холмский, ты делаешь сегодня доклад или не делаешь?
— Делаю, — вздохнул Иван.
— Тогда марш в класс.
И Монстр своей тяжелой походкой первой проследовала в дверь.
Мальчики вошли следом и направились к своим партам. Поравнявшись с партой Марго и Варвары, Иван прошептал:
— Отдавайте сумку.
— Что-о? — уставились на него девчонки. — Какую сумку?
— Шутки в сторону, — прошептал Иван. — Я горю. У меня ведь доклад сейчас.
— А при чем тут мы? — Марго смотрела ему прямо в глаза.
— Сбрендил наш Ваня, — со скорбным видом произнесла Варвара.
В это время через ряд от них разыгрывалась другая сцена. Огромный Сеня Баскаков, подняв за шиворот в воздух щупленького белобрысого Вову Яковлева, грозно твердил:
— А ну, потрох, отдай сумку, иначе я за себя не ручаюсь.
Бедный Вова, который боялся абсолютно всего на свете, болтая в воздухе ногами, молча взирал на своего мучителя и был не в силах произнести ни слова.
— Прекратить! — рявкнула Мона Семеновна. — Ты что, Баскаков, себе позволяешь?
— Я-то? — обернулся на неё Баск. — Совершаю акт справедливости.
Яковлев, ощутив поддержку, наконец обрел дар речи и робко пролепетал:
— Мона Семеновна, я не виноват.
— Прекратить, Баскаков! — продолжала командовать биологичка.
Сеня с явною неохотой опустил Вову обратно на стул, где тот и замер, как изваяние.
— И чтобы я больше тебя возле Яковлева не видела, — приказала Монстр Баскакову.
— Будет сделано, — кивнул тот.
Однако прежде чем вернуться на свое место, он все-таки улучил секунду и тихо сказал Вове: «Отдыхай. На перемене поговорим». После чего торжественно отбыл восвояси, оставив несчастного Яковлева с широко разинутым ртом.
— Нет, — Иван обратился к Луне. — Кто уж точно мою сумку не брал, так это Вовка.
Варя его услышала и, обернувшись, с усмешкою произнесла:
— Яковлев? Сумку? Куда ему! Это вообще не человек, а Сашка-букашка из «Винни-Пуха».
Мона Семеновна трижды стукнула указкой по столу:
— Все. Успокоились. Холмский, к доске! Внимательно слушаем твой доклад.
Иван медленно поплелся вдоль ряда парт к столу Монстра. На ходу он тщетно пытался восстановить в памяти, что именно писал в тетради. То есть в общих чертах он, конечно, все знал. Но так как собирался читать по написанному, то теперь ему было трудно сообразить, с чего начать. Он специально выписал из энциклопедии Луны одну очень красивую цитату, но, естественно, наизусть её не учил, а, значит, сейчас не мог ей воспользоваться.
Увы, доска приближалась слишком быстро, и Холмскому поневоле пришлось остановиться.
— Очень хорошо, — проскрипела Монстр. — Слушаем тебя.
Иван набрал в легкие побольше воздуха и, поймав на себе сочувственный взгляд Павла, вдруг заговорил. Он сам себе удивлялся. Только что ему казалось — провал неминуем. А вот теперь, кажется, все идет нормально. Под конец доклада он настолько осмелел, что даже решился нарисовать на доске пояснительную схему.
Когда он закончил, Мона Семеновна посмотрела на него с явной растерянностью. Затем неохотно произнесла:
— А ведь неплохо, Холмский. Кажется, ты и впрямь серьезно готовился.
— Фирма веников не вяжет! — выкрикнул Сеня Баскаков с такой гордостью, точно сам прочитал сейчас этот доклад.
— Ты-то чего радуешься? — посмотрела на него биологичка.
— Из солидарности, — продолжал ликовать Сеня.
Лучше бы он этого не говорил. Потому что стальные глаза Монстра недобро блеснули. И тоном, не допускающим возражений, она заявила:
— В таком случае с удовольствием предоставляю тебе возможность ещё раз проявить солидарность. К следующему уроку тоже подготовишь доклад. Подойди ко мне на перемене. Я дам тебе тему и список литературы.
Баск издал трагический стон. Зато Вова Яковлев заметно воспрял духом. «Раз Баск в начале перемены будет занят, я успею смыться», — пронеслась в его голове радостная мысль.
— Мона Семеновна, а, может, не надо? — пытался сопротивляться Баск. — Я так, как Холмский, не сумею.
— Уж как сумеешь, — биологичка оставалась неумолимой.
Сеня исторг ещё более тоскливый стон. А на обычно жизнерадостном его лице воцарилась такая вселенская скорбь, будто он, в силу какого-то ужасного и трагического стечения обстоятельств, вдруг оказался круглым сиротой.
— Держись, Семен, — ехидная Варя просекла его состояние. — В жизни случаются вещи и похуже.
Баск ничего не ответил. Лишь кровожадно подумал, что прежде, чем подойдет к Моне Семеновне, все же отловит потроха Яковлева, чтобы тот в будущем знал, как тырить чужие сумки.
— А ты, Холмский, — биологичка переключилась на Ивана, — все-таки заяви Майбороде, что у тебя сумка пропала. Начальство должно быть в курсе. А за доклад я ставлю тебе пятерку.
Иван, облегченно переведя дух, вернулся на место.
— Ну, ты даешь, — хлопнул его по плечу Луна. — Это надо же! Монстра охмурить, да ещё в такой экстремальной ситуации.
— Сам удивляюсь. — Иван ещё не мог поверить, что все волнения позади.
— Слушай, — обернулась к нему Марго. — А что с сумкой-то?
— Да говорю же: сперли в буфете, — уже с досадой объяснил он.
— Я думала, ты шутишь, — сказала Марго. — Кто же это мог сделать?
Их беседу прервала биологичка:
— Холмский, если ты хочешь, чтобы рядом с пятеркой появилась двойка, продолжай болтать с Королевой.
Марго отвернулась. Иван и Павел обменялись выразительными взглядами. Чуда все-таки не произошло. Видимо, даже удачный доклад в экстремальной ситуации мог расположить Монстра к Ивану лишь на время.
Едва урок закончился, полностью выбитый из колеи Баск схватил под мышку трепыхающегося Яковлева и решительно поволок его в коридор.
— Баскаков? Куда? — воскликнула Мона Семеновна. — Тебе нужно подойти ко мне!
— Погодите секундочку, ща, — продолжал Сеня поистине гибельный для Яковлева путь. — Мне тут сперва одну небольшую проблемку нужно решить.
«Проблемка» отчаянно извивалась, затем, изловчившись, впилась зубами в Сенину руку.
— А-а-а! — взревел тот и ослабил хватку.
Яковлев мигом сориентировался и с космической скоростью исчез в недрах школы.
Сеня остался нос к носу с разъяренной Моной Семеновной. Марго, Варя, Луна и Иван поспешили покинуть поле боя. Муму тоже вышел из класса, однако отдельно от них, так как по-прежнему дулся.
— Иван, — Маргарита тронула Пуаро за рукав, — ты мне можешь, наконец, толком объяснить, что произошло с твоей сумкой?
— Укра… — начал было он, но внезапно осекся.
— Какой ты, Пуаро, у нас сегодня красноречи-ивый, — протянула Варвара.
