Город злодеев. Испорченная магия - Эстель Лор

Эвелин краснеет.

– Сначала угощаешь хумусом, а потом жалуешься на меня. Чего ещё ты ожидала?

Я сажусь между Джинни и Джией, и уютное тепло их тел успокаивает меня. Джия выглядит счастливой рядом с подругами. Приятно видеть её такой, веселящейся от души и не думающей о деньгах, счетах и протекающей крыше, не беспокоящейся обо мне.

– Ну, наконец-то, – говорит Мэтти, наморщив лицо. – Я не могу сидеть тут всю ночь. Надеюсь, ты отнесёшься к делу серьёзно, Мэри Элизабет?

– Обязательно, – обещаю я, и Джия сжимает мою ладонь.

Женщины одна за другой берутся за руки.

– Закрой глаза, – шепчет мне Джия. – Позволь магии потоком течь сквозь тебя.

– Джи?

Тётя открывает один глаз.

– Что?

– Сегодня в «Стране чудес» кое-что случилось. Я не знаю, стоит ли...

– Тсс, – шипит Синди. – Ты нарушаешь поток энергии.

Джия похлопывает меня по руке.

– Не волнуйся. Это всё только ради веселья.

– Дамы сообщества натуралистов, добро пожаловать в круг, – говорит Синди. Она считает себя лидером этого сообщества. – Мы приветствуем божественную магию, которая течёт по нашим венам и в земле под нашими ногами. Сегодня мы просим магию засвидетельствовать нашу преданность и одарить нас своей природной силой. Магия, мы признаём, что наш вид принимал тебя как должное, злоупотреблял тобой и причинял тебе боль, но мы просим помочь нам снять оковы, чтобы ты могла свободно течь среди нас. – Она откашливается, чтобы успокоить эмоции, и продолжает: – Наши предки обладали магией, и мы тоже краткое мгновение обладали тобой. Вернись к нам сейчас.

Я, не открывая глаз, чувствую, как женщины начинают двигаться. Я уже видела это раньше, поэтому мне нет нужды смотреть. Женщины покачиваются, тихо напевая. Через некоторое время они отпускают руки друг друга, и пение становится громче. Хоть я и считаю, что всё это нелепо, мотив нарастает внутри меня и, кажется, распространяется по телу. Пальцы рук и ног начинает покалывать.

Я могла бы даже уснуть прямо сейчас. Пальцам ног становится тепло, как в спокойную ночь перед сном. Мысли о спокойных ночах перетекают в мысли о Джеймсе, которые приводят к воспоминаниям о его руках, чёрном сердце на его запястье, о том, как мы синхронно дышим в объятиях друг друга, и о голубом свете, голубом свете, голубом свете...

И тут Синди командует:

– Никому не двигаться. Открываем глаза.

Я слышу вздохи и пару воплей, которые вырывают меня из сна наяву. Я открываю глаза. Все смотрят на меня.

Я парю в полуметре над остальными. Голубой свет мягко обволакивает мою талию и плечи, как будто меня поддерживают чьи-то руки.

Джия дрожит, и я начинаю тоже.

– Мэри Элизабет Харт, – говорит она, глядя на меня снизу вверх. – Что с тобой случилось?

Когда мне снова не удаётся дозвониться до Джеймса, я набираю номер Сми. Из трубки доносится громкий шум, звуки вечеринки. Но Джеймс никогда не позволяет устраивать вечеринки у себя дома, и на «Страну чудес» звуки тоже не похожи.

– Сми слушает, – говорит он. – Чем могу быть полезен?

– Сми, где Джеймс? Он не отвечает на телефон.

– Что? Он прямо здесь. Я только пять минут назад видел, как он разговаривал по телефону. Мне было интересно, где ты, хотя должен тебе сказать, сегодня кэп не в своём обычном враждебном состоянии. Я бы сказал, он ближе к ярости. – Сми отвлекается на пару секунд, чтобы поприветствовать кого-то, а я пытаюсь сдержать злость.

– Где вы?

– У Деллы, – отвечает он. – Пожалуйста, не говори ему, что это я тебе сказал. Если между вами случилось что-то не то, я не хочу, чтобы меня в это впутывали.

– Ничего не... – говорю я, но телефон сигнализирует, что вызов завершён, и я запрыгиваю в ближайший поезд. Я не знаю, почему Джеймс рассержен, но уверена, что прямо сейчас мы должны быть вместе. Он мне необходим, и, судя по всему, он тоже нуждается во мне.

Когда я вижу машину Джеймса, припаркованную у дома его крёстной, то немного расслабляюсь. Всю дорогу я беспокоилась, что он уйдёт к тому времени, как я сюда доберусь, но сейчас буквально пара минут отделяет меня от ощущения безопасности в его объятиях и объяснений, почему он сегодня меня избегает.

Мне кажется... Нет, я точно знаю, что раньше Джеймс так не делал.

В доме гремит музыка, вырываясь на улицу, а лестница полна гостей всех форм и размеров. Внутри идёт вечеринка с едой и танцами. Далеко не у всех в Шраме есть трёхэтажные дома, но Делла – одно из исключений. Она практически Элита, которая в своё время была королевой крёстных фей, создавала лучшие платья, устраивала лучшие вечеринки и даже могла наколдовать замок, когда ей это было нужно.

– Детка! – Делла скользит ко мне, когда я захожу в двери. За её спиной виден огромный стол, заставленный разными угощениями. – А я всё гадала, где ты!

– Джеймс меня не пригласил.

Она прижимает руку к груди.

– Иди и задай ему жару. – Делла крепко меня обнимает. – Добро пожаловать. Постарайся повеселиться как следует. А что ещё ты можешь сделать? – Делла указывает вглубь комнаты, и её полупрозрачный рукав раскрывается, как крыло бабочки. – Джеймс вон там с парой своих ребят. Вы двое просто обязаны потанцевать.

Джеймс стоит возле колонок. На его лице то же наигранно весёлое, но в то же время обеспокоенное выражение, что и в последние пару раз, когда мы виделись. Стоун и Сми стоят рядом с ним, но уходят, как только замечают меня.

Джеймс пытается сделать вид, словно сегодня не происходило ничего особенного, и наклоняется для поцелуя.

– Я весь день тебе звонила, – говорю я.

– Я хотел перезвонить тебе, как только соберусь с мыслями, – вяло отвечает он.

– А до тех пор ты собирался тусоваться здесь и веселиться, пока я буду звонить тебе раз пятьдесят, представляя, что ты умер или что-то в этом роде.

– Ну, я же не умер. Вот он я. Мне просто нужно было немного времени, понимаешь?

– О, тебе нужно было побыть одному?

Мы с Джеймсом когда-то обсуждали, что если человек просит оставить его одного, то он больше тебя не любит.

Джеймс мрачнеет.

– Нет,