Дмитрий Щеглов - Ведро алмазов

– Ты что, я их собак знаю. Только отсюда нос высунешь, как в ляжку вцепится. Что будешь тогда делать, уколы сорок штук? Так что успокойся, эта порода хорошая, пока ты его не тронешь, он тебя не тронет. У них, у мастифов, знаешь, предками были тибетские и молосские собаки. У Александра Македонского была такая же, ему ее персидский шах подарил, она одна двух львов разорвала. Видишь пасть какая, в нее твоя голова целиком поместится.

Успокоил, называется. Прошло наверно минут пять, а мне казалось, что мы сидим в конуре не меньше часа, а великому сидению похоже, не было ни конца, ни края.

– Скажи, сколько нам париться тут по твоей милости? – не отставал я от Данилы.

Блохи вконец сожрали меня. Ответ приятеля оглоушил меня.

– Сегодня воскресенье?

– Да! Воскресенье!

– Я думаю, Хват в понедельник уедет обратно.

Я чуть не заскулил по-собачьи. У меня на сегодня были свои планы. Я собрался начать дневник, даже заглавие придумал, «как я провел лето». Начало, по крайней мере, получалось многообещающим: глава первая, «собачья конура».

Одно время, в далеком детстве я мечтал иметь щенка; маленького, пушистого и ласкового кутенка. Все, ша, навсегда после конуры пропало у меня такое желание. Запах псины потом еще с неделю преследовал меня, а у котов, когда я проходил мимо, дыбом поднималась шерсть.

Непонятно, как москвичи могут жить с собачней в одной квартире? Я где-то читал, что в каждом человеке на генном уровне заложена память о далеких предках. Если ты родом из крестьян, зимой державших в теплой избе телят и ягнят, то гены помимо твоей воли дадут о себе знать, и ты, живя в городских условиях, заведешь себе если не козу, то хотя бы кошку или собаку. И чем мощнее и ближе у тебя крестьянские корни, тем мордастее и свирепее должен быть пес. Классная теория получилась. По ней, большеголовому мастифу должно соответствовать хозяйское происхождение не то что из потомственных крестьян, а вообще из опустившихся босяков.

Также, я не сторонник Дарвиновской теории происхождения человека из хвостатой обезьяны. Тоже мне родословная. Мне больше нравится популярная нынче версия случайного посещения земли пришельцами из космоса. Эдак, с десяток тысяч лет назад, прилетели они, авария на космолете у них случилась, вынужденно сели, взлететь обратно не смогли, деваться – некуда, вот и пришлось остаться, ну и естественно стали жрецами, царями, богами среди дикарей. Корни пустили, детей конечно наплодили. Отсюда и пошел человеческий род – гомо сапиенс.

А далекого потомка инопланетян сразу отличишь можно, он, как только попадает в непривычную ему обстановку, гены тут же чем-нибудь дают о себе знать, например, как у меня, сразу чесаться начинает. Я как-нибудь потом уточню, из какого созвездия прилетели мои далекие предки, сейчас просто недосуг, блохи прыгают по мне.

Для нас с Данилой в настоящий момент вселенная ограничилась объемом собачьей будки. Со двора не доносилось никаких звуков, Хват видимо поставил машину и вошел в дом. Вот теперь я согласен с Эйнштейном, что время может сжиматься или тянуться бесконечно долго. Для нас оно просто остановилось.

Но хорошее и плохое, все когда-нибудь заканчивается. Закончилось и наше великое сидение. За воротами вдруг кто-то настойчиво позвонил. Мирно дремавший мастиф, приоткрыл один глаз, и повел головою в сторону ворот. Вот он встал на четыре лапы.

Мы услышали, как хлопнула в доме входная дверь, и хозяин дома, Хват-Барыга видимо вышел на крыльцо. Послышался его голос:

– Кто там, ты Брехунец?

– Я!

Затем мы услышали тяжелые шаги спускающегося по ступеням Хвата.

– Брех, подожди, не входи, у меня кобель дурной, шуток не понимает, покусает еще чего доброго.

У меня от страха поползли мурашки по спине. С дрожью в голосе я спросил Данилу:

– А если он его посадит на цепь рядом с нами?

Данила как всегда был спокоен.

– Не боись, знаю я их, «новых русских», он от себя никуда пса не отпустит. Мало ли что в голове у гостя, у того же Брехуна, например. Вдруг он Хвата ограбить вздумает, а пес-охранник в это время на цепи. Гляди, он сейчас Брехуна пригласит в дом, а заодно и бобика.

Может быть в собачьей психологии Данила и разбирается, я не спорю, но угадать мысли и намерения «нового русского» ему слабо. В дом они не пошли. Нам было видно, как Хват открыл калитку и пропустил вперед Брехунца. Рядом с хозяином верным оруженосцем спокойно стоял мастиф.

– Проходи, не бойся, пока я не прикажу, он не набросится, – пригласил Хват гостя.

– А я и не боюсь, – храбрился Брехунец со страху чуть не смявший хозяина.

Хват довел гостя до нашей будки и остановился.

– Может быть в дом зайдем? – косясь на пса боязливо спросил ранний гость.

Нам из темноты хорошо были видны их лица. Хват отрицательно покачал головой.

– Запомни Брех первый урок, береженого – бог бережет. Я боюсь, как бы у меня в особняке прослушки не было. Постоим поговорим здесь, от греха подальше.

– Как скажешь, – согласился Брехунец и зачем-то двинул ногой по конуре. Как только он ее качнул, успокоившиеся было блохи, снова стали по мне прыгать. А Брехунец раскачивал и раскачивал будку. Нервишки кажется у него не в порядке.

– Брех, – донесся до нас голос Хвата, – оставь в покое будку, давай еще раз пробежимся по нашему плану.

– Давай, – согласился собеседник. Я насторожился и моментально забыл про блох заинтригованный непонятным разговором. Если Хват осторожничает и не заходит в дом, значит сейчас сообщит что-то ценное Брехунцу. Что за план? Что они придумали? Видимо не раз уже обговаривали. Не позовет же просто так Хват-Барыга первого завиральщика нашего городка, Брехунца, чтобы обсудить с ним результаты вчерашнего футбольного матча.

А собеседника Хвата мы хорошо знали. Где бы он ни находился, всегда был окружен толпой почитателей внимающей его фантастическим рассказам. Да так ловко он сводил концы с концами в своих неисчислимых байках, что слушатели боящиеся прервать его, и упустить хоть слово из очередного его невероятного приключения, только обалдело крутили головами, когда он очередной раз выходил победителем. И только отойдя подальше, смачно сплевывали.

– Брехун.

– Трепло!

Ругать, ругали за глаза, но и любили. Поэтому к нему приклеилось ласковое прозвище – Брехунец. Последнее время его не часто можно было встретить в городке, он купил себе фуру Камаз и разъезжал по городам и весям России. Прошлый раз, когда мы его видели на озере, он рассказывал про заграницу. Боже мой, что он только не плел, проверить то нельзя было, вплоть до того, что вез на своей фуре телок на конкурс «красавица мира», а на обратной дороге останавливал Камаз в Москве, на Лубянке, напротив приемной ФСБ и, поднимая кузов, вываливал огромную кучу иностранных секретов.

– Но у тебя же не самосвал! – слышалась недоверчивая реплика.

Ни минуты не задумываясь, он находил ответ:

– А я Камаз ставил на попа.

– Это как же?

– Секрет. Подписку давал.

– А какая у тебя степень секретности.

– Седьмой дан. Черный пояс.

– А звание?

Брехунец ни секунды не размышляя, ошарашивал собеседников.

– Дипломатический генерал.

– Трепло. Кончай врать.

С разных сторон неслись недовольные голоса:

– Не перебивайте, пусть дальше рассказывает.

В прошлом году он где-то пропадал две недели, а потом вдруг заявился в городишке, в форме старшего лейтенанта бронетанковых войск. Соседи, особенно представительницы того единственного пола, которому все на этом свете необходимо знать, просто изошли лютым желанием узнать правду. До правды было еще далеко, а вот чем Брехунец замазывал любопытные рты.

– Я на дочке министра обороны женюсь, втюрилась она в меня.

– Как дело-то было? Ой, расскажи!

Бабы согласны были слушать любую его историю, лишь бы у нее был счастливый конец. А других концов у Брехунца и не было.

– Как…как?… Ехала на Мерседесе, увидала меня и чуть в столб не врезалась. Сами понимаете, – напирал он на сообразительность слушателей, – не может же у министра обороны зять быть простым солдатом, годным к нестроевой. Вот будущий тесть, старшего лейтенанта сразу мне и присвоил, хотел полковника, но я отказался.

– Но ты же в армии ни одного дня не служил, какой ты лейтенант?

– Меня готовили по отдельной спец программе, кормили в спец буфете, и еще в бронепоезде я разъезжал по стране.

– Зачем разъезжал?

– С инспекцией! Округ для командования себе выбирал!

Через два месяца, когда на горизонте появилась будущая жена командующего округом с подозрительно выпирающим животом, и дешевым чемоданом в руках, весь его треп показался невинным лепетом по сравнению с тем, что было на самом деле. Настоящий его тесть усох в звании с министра обороны и маршала до прапорщика и начальника вещевого склада.

– А почему она не на Мерседесе? – кто-то задал глупый вопрос.