«Ну ладно, зато, может быть, будет у неё побольше выходных…»
Или отца попросить? Не-ет… Нимка аж плечами передернул – да ни за что! Это идти к нему, сгорая от неловкости, слушая всякие байки или прятать глаза где-нибудь под скатертью, торопя время их свидания… Нет уж, спасибо…
Больше просить было не кого. А так в магазин разве заявишься? Скажут, мол, мальчик, где ты взял столько денег, не украл ли у кого?..
А он что скажет? Папа дал? Заработал? Нашёл? Ну-ну…
«Ну и не украл же…»
Неуютно ему внутри стало. Как будто – наоборот. Украл.
«Никого там не было. Я же ждал. Долго, уж кто-нибудь объявился бы…» Нимка не отходил далеко от той скамейки и всё смотрел, появиться ли человек, который будет искать кошелёк или нет… А толку?
«А так бы кто другой поднял… И что?»
И что – он как-то не знал. Два варианта – присвоил бы денежки себе или поискал бы хозяина. Но как?
В кошельке ни номера телефона, ни фотки, ни карточки – хоть если бы банковская была, там ведь и фамилия и имя есть… А там ничего - как искать-то?
«А если кто ходил бы – ты вернул бы или нет?» - спросила Нимку совесть. Ехидный такой, докапывающийся голос, промолчишь – будет дальше зудеть, ответишь – не успокоится. Пока не признаешься до конца…
Нимка вспотел, пока пыхтел и думал, рассуждал… И вдруг увидел, что он стучится в дверь. В свою – он пришёл уже. Дверь была заперта, даже после долгих ударов – никто не открыл её…
***
Славка теперь осторожно крутил винтик – колок, натягивая струну. Не торопился: крутанёт на полтона, или даже на четверть – дзынькнет, прислушается. Стукнет камертоном – прислушается…
Пластиковые колечки теперь валялись на диване – на бархатистом покрывале. Уютно тикали часы, скрывались в листве за окошком последние золотые лучики. Струны сейчас слушались Славку, гитара благодарно отзывалась гулким эхом на его движения.
- Славка, иди есть! – донеслось до него.
- Сейчас, - крикнул в ответ Славка и стал натягивать пятую струну…
«Хорошо ли, что я не догнал его? Может быть, стоило подойти, спросить…» Славка не стал говорить себе, что не видел, как, прихрамывая, уходил сердитый мальчишка. И не стал говорить себе, что побежал за ним, что не стоял, провожая его нерешительным взглядом…
Теперь ему было неуютно.
«Да ну, он колючий какой-то. Как ёжик ощетинился…» Хотя… Будто бы он сам не сердился, если бы так грохнулся! Понятное дело…
«Чего понятное-то? Что ж не помог ему тогда?» Да он и не знал, как помочь…
Но самое странное было то, что тот мальчишка был босиком! Вот что смутило Славку и не давало ему теперь покоя. Потому что знал он, что от хорошей жизни босиком не ходят…
Он не видел никого сейчас босиком. Только очень давно так ходил Антон, когда отдал ему, Славке, свои кроссовки… Но потом он купил себе шлёпанцы, потому что ногам было больно…
Но у мальчишки ноги были не такие, как тогда у брата. Немножко пыльные, но без трещин и царапин. Выходит, он не так давно снял свою обувь? Да и не похож он на беспризорника. Лохматый, конечно, какой-то недовольный, ну да и всё - ничего особенного… Правда много ли сейчас видел Славка беспризорников?
Может, ему нужна была помощь, а он… Остался.
«Эх ты…» - вздохнул Славка и просунул в дырочку шестую струну. Последнюю. Не, ну а что ему было делать?
- Славка! – это Надя появилась в дверях. – Где ты есть?
Окинула взглядом Славкину работу. Славка покосился на сестру, стукнул камертоном по подлокотнику и покрутил винтик.
- А Юрка что скажет? – спросила она.
- Что скажет? – Славка перестал крутить, посмотрел на сестру. - Ничего не скажет. Он и не заметит даже…
- Как не заметит? Металлические струны?!
Ой… Он ведь и забыл… Как-то занялся тем, что струна лопнула и упустил, что струны он вообще-то переставил…
- Да ладно, ничего он не скажет… - Славка, заметив прищуренный взгляд сестры, тренькнул по струнам и добавил, - ему понравится. Смотри, как звучит хорошо!
- Ох, Славка… Ты хоть бы позвонил ему сначала, спросил!
- Так у него же телефон не ловит, - признаться, Славка и не подумал, что можно позвонить.
- Ну-ну, «не ловит». Смотри, сломаешь гитару…
- Да не сломаю я, ты что! - Славка перевёл взгляд на блестящие нити, потом на пластиковые колечки, потом на Надю, - да и переставить же можно обратно…
Надя постояла в дверях, посмотрела, как он настраивает, покачала головой, повторила:
- Пойдём есть.
- Сейчас, - откликнулся Славка.
- Не сейчас, а прямо сейчас!
- Ещё почти немножко…
- Славик!
Славка ещё разок тронул первую струну, шестую, подкрутил колок, тронул обе: гармония, порядок. Аккуратно поставил гитару возле дивана и встал.
- Иду, иду я уже… Ну чего?
Глава 5
Вечер у всех разный
Нимка постоял у закрытой двери. «Так, куда они все делись?» Подёргал ручку, медленно стал спускаться по ступеням…
Мать должна была уже вернуться с работы! И забрать Соньку из садика! Задержалась она, что ли? Или за Сонькой ушла?
У подъезда сидели бабули. Нимка прошёл мимо, стараясь не слушать их разговоры. На площадке носились все. Кричали, шумели и, похоже, решили разнести весь комплекс. Мишка сидел на качелях, на других – мама катала маленького ребёнка. «Где Никита, интересно?» Никита с девчонками крутил карусель. Тренировки космонавтиков…
- Нимка, ты куда? – крикнул Миша с качелей.
- За Сонькой, - сказал Нимка и ускорил шаг. А то сейчас будут вопросы всякие глупые, про сандалии, ботинки, сестру и компьютер…
Сонькин садик находился через дом. Правда, вход был чуть дальше – нужно свернуть за палисадник, пройти вдоль дома, потом ещё раз повернуть… Нимка дёрнул тонкую ручку, скрипнул дверью…
Сонька сидела одна на стуле и обнимала плюшевого зайца. Какого-то серо-синего, с оторванным носом и пуговицами вместо глаз. Где она его нашла? Всегда, если он за ней приходит, видит её с этим зайцем.
- Ой, Нимка, ты пришёл! - показалась в дверях воспитательница. Молоденькая девчонка в круглых очках, то ли Олеся Леонидовна, то ли Алиса. – Все разошлись уже, а мы тут ждём…
Нимка поднял с пола Сонькин пакет.
- Пойдём, - сказал он сестре. Потом воспитательнице, - до свидания!
- Да свидания, - вздохнула та. - А ты чего босиком-то?
- Закаляюсь, - буркнул Нимка. - Оставь зайца, - велел он Соньке.
Сестра без слов отдала игрушку воспитательнице.
- Завтра принесите фломастеры и пластилин, не забудьте…
- Угу, - сказал Нимка, а сам подумал: «Где его взять-то? Раньше надо было говорить…»
Взял сестру за руку и вышел из садика.
- Мама не приходила? – спросил он Соньку.
- Нет… - сказала сестра.
И всё – слова из неё клещами не вытянешь. Зато орёт она, когда надо, то есть, когда не надо – ого-го! Сирена. А сейчас идёт, молчит - пример, а не девочка…
Увидев площадку, Соня выдала, негромко, но с понятными нотками:
- Пойдём на площадку.
Нимка не хотел сегодня на площадку. Он хотел домой, и кошелёк под майкой мешался, и ноги устали уже без обуви. Но нужно было где-то дождаться мать… А сестру он посадит в песок – и пусть там копает, а сам - на качели…
- Недолго. Потом - домой, - сказал он строго. Иначе с ней нельзя - будет капризничать.
Мишки с Никитой уже не было, на карусели сидели только девчонки. А парни все ушли куда-то, на горке визжала малышня, на лавочках и возле лавочек стояли мамаши. Болтали, смеялись, кто-то качал коляску, кто - курил, кто - пускал мыльные пузыри… Сонька залезла в песочницу, Нимка прислонился к тополю – качели уже заняли…
Когда ему порядком надоело стоять и зевать, позвал Соньку. Конечно же, та заупрямилась. Сначала молчала как партизан и копала чьим-то маленьким совком яму, потом стала орать, что не хочет домой… Нимка молча взял её за подмышки, вытащил из песочницы. Так же молча забрал у неё лопатку и положил на деревянный бортик. Потом так же молча потащил её к дому… Уже на дорожке ей сказал:
- Коза! Я есть хочу, и я иду домой! А ты как хочешь…
Выпустил её руку, плюнул и пошёл к подъезду. А Сонька почему-то не стала оставаться, медленно двинулась следом за ним, обиженно всхлипывая.
Дверь никто не открыл. Нимка подёргал ручку, попинал, потом посмотрел на Соньку. И услышал шаги на лестнице, а сестра сразу поняла:
- Мама!
- Ой, вы уже пришли! – сказала мать, поднимаясь по ступенькам, - а то я в садик пришла, а мне сказали, что Соньку брат забрал…
- Пришли, - вздохнул Нимка, дождался, пока мать откроет дверь и прошёл в прихожую. Щелкнул выключателем, удивился, - а что это, соседа нет сегодня?
- Ну, как видишь, - мать грузно опустилась на табуретку, наклонилась к Соньке и стала снимать ей сандалии.
Ну и отлично, раз нет. Нимка ушёл в ванную, сунул ноги под тёплую струю воды: как хорошо… Умылся, покосился на зеркало, и… вынул из-за пазухи кошелёк.
Медленно развернул гладкую кожу и заглянул внутрь. Снова застучало сердце, как и в первый раз, когда в узкой щели он увидел четыре пятитысячные купюры. И несколько сотен и бумажных десяток… Сейчас Нимка ещё раз проверил все боковые кармашки и в серединке, – оказалось, что под прозрачной плёнкой их было не два, а три. В третьем он нащупал какую-то тонкую бумажку, вынул – это оказался обычный билетик, какой дают за проезд в городских автобусах. Нимка пожал плечами, машинально посчитал цифры: счастливый! Повертел его в пальцах и положил обратно в кармашек…
