– По всем приметам видно, что появится, – продолжала шептать Танька, отчего мурашки табунами носились по спине Аркадия. – Пойдешь со мной ее отваживать?
– Что-о?! – Аркадий ушам своим не поверил.
– Отваживать, говорю, поможешь мне? – вполне серьезно спросила тетка Татьяна, повернувшись к Аркашке.
Все. Терпению мальчишки пришел конец. Если этой тетке больше заняться нечем и она придумывает себе развлечения, запугивая его, он сможет оказать ей такое сопротивление, что мало не покажется!..
Но Аркадий почему-то явственно ощутил, что Танька не врет – что-то действительно она задумала. Не его пугать, а…
– Что ты собираешься делать-то? – чуть слышно пролепетал он.
– Что надо, то и собираюсь, – жестко ответила Танька. – Говори: ты со мной или нет? Это страшно, на самом деле страшно. Может, ты действительно боишься? Тогда не надо, решай сразу. А то поздно будет.
– Да с тобой я, с тобой! – несколько поспешно выкрикнул Аркадий, разгоняя свой страх.
– Тогда не спи, как придет время, я тебе в дверь стукну! – Лицо тетки Таньки стало сразу веселее и добрее. – Жди!
Непроницаемым мраком была наполнена крошечная комнатка Аркадия. Ни света, ни звука, ни дуновения ветерка не проникало в нее. Ходили ли еще в доме и во дворе, или уже все улеглись – ничего понять было нельзя. Черные лапы ночи мягко, но настойчиво давили, заставляя забыться сном, спокойным тихим сном…
В этом чернобархатном мраке Аркашка лежал, не поддаваясь сну, и ждал. Ждал, когда… безумная авантюристка Танька поведет его пугать, или… ему придется и правда столкнуться с чем-то неведомым, враждебным и опасным.
Какие-то жалобные и хлюпающие голоса послышались с улицы. Прошуршало что-то возле самого окна. Кто это? Может, птицы-падальщики слетаются со всей округи, чтобы умерших от испуга овец клевать? Или уже клюют – вот овцы и стонут-жалуются.
То есть как же это овцы стонут, когда их птицы клюют, если они – мертвые? Когда ж это они успели умереть? Смерть прибегала? А тетка тогда чего же не пришла? Проморгала призрак?..
Аркашка даже отмахнулся от этих мыслей, широко взмахнув рукой – и не увидев ее во мраке.
Но всякие вопросы продолжали возникать в мозгу Аркашки. Как Татьяна может определить время, когда именно Овечья Смерть выбегает на охоту? И как можно бороться с призраками? А вдруг Татьяна вообще не придет, он будет ждать, всю ночь не спать, тревожиться – и в этом-то и будет ее подколка?!
Он уже составил план своих действий по разоблачению интриганки, придумал речь, которую произнесет, когда подлая Танька будет им обличена по всем статьям, и сосредоточился, сочиняя опровержения на ее возможные отмазки, как вдруг…
Открылась дверь с легким скрипом, по стенам заметались тени, красно-желтый огонек осветил фигуру в белом…
– Танька! – вскрикнул Аркадий.
– Т-ш-ш-ш! – сжав кулак и протянув его в сторону Аркашки, зашипела тетка Танька, потому что это действительно была она. – Молчи и поднимайся. Ты оделся? Иди за мной.
Аркашка, как назло, не догадался, ожидая тетку, лежать под одеялом в уличной одежде, поэтому майку и шорты ему пришлось натягивать уже на ходу.
А на улице стоял холод. Как так может быть, Аркадий пока понять не мог – холодно и одновременно душно, в смысле дышать очень тяжело, как будто на этом огромном пространстве степи воздуха не хватало.
И черным-черно было везде…
А у Татьяны не было в руках ни фонарика, ни свечи.
– Пойдем! За мной! – скомандовала она над ухом у Аркадия.
Тот чуть не оступился, спускаясь по низеньким ступенькам, и тетка схватила его за руку крепкими пальцами, Аркашке больно и обидно стало – что она с ним, как с маленьким.
– Не волнуйся, иди рядом со мной, – опять словно прочитав его мысли, подбодрила Аркадия тетка Танька. – Я тут и без света знаю, куда идти, а ты непривычный.
– И куда мы? – преданно зашептал Аркашка.
– К загонам, конечно, – ответила Татьяна, останавливаясь и заставляя Аркашку присесть на корточки. – Уж с какой стороны она выбежит, не знаю, но нам все равно туда. Мы сейчас притаимся, ты лежи и смотри. Ее в темноте хорошо видно будет. Ее, говорят, луна из-за туч подсвечивает, вот она и светится в темноте. Ведь хоть луны нам и не видно, на небе-то она все равно есть где-то, правильно?
– Ага…
– Нам этого света через тучи не увидеть, а Смерти все равно… Мы будем с тобой в разные стороны смотреть. Ты как увидишь ее, дай мне знать. И я…
– Что – ты?
– Да вот… – с этими словами Татьяна ткнула чем-то твердым в Аркадия. – Это овечьи кости.
– И что? – Аркашка, в темноте решивший, что это просто палки какие-то, а потому схватившись за них руками, с омерзением отшатнулся, спешно вытирая ладони о торчащие из земли пучки сухих травинок.
Татьяна, кажется, даже не заметила, как испугался ее московский племянничек-чистоплюй.
– Как побежит Овечья Смерть по степи, – заговорила она, – нужно тут же с места сорваться и за ней след в след, точно след в след, хоть у нее четыре ноги, а у нас только две, бежать. Эти костыли как раз помогут в каждый ее следок наступать. Бежать нужно за Овечьей Смертью, никуда не сворачивая, и дуть ей прямо в спину. Очень уж она ветра не любит… И как только удастся Овечью Смерть догнать, надо… пройти сквозь нее!
– Как? – ахнул Аркашка.
– А вот так. Не испугаться и идти на нее. И едва лишь она у тебя за спиной окажется – тотчас исчезнет. И мор овец прекратится. Уйдет Овечья Смерть из наших краев.
Тетка Танька замолчала. Молчал и Аркадий, глядя на нее и почти совсем не видя ее лица, так темно было.
– Да неужели так можно?
– Можно, племянничек… Да только, правда, очень опасно. Мало кто на это способен. Ведь если, когда будешь бежать, случайно мимо ее следа наступишь или споткнешься – Овечья Смерть тут же обернется, бросится на тебя и растопчет. А наутро найдут твое тело, где не будет ни одной целой косточки. Все они как в муку перемолотые окажутся. Смерть-то уберется, откуда пришла. Но все овцы в округе полягут. Все…
Аркадий опешил.
– И кто-нибудь так делал? – спросил он.
– Да, – ответила тетка.
– С успехом?
– По-разному… В последний раз – нет… Это было много лет назад. Мне рассказывали, один парень решился, когда уже больше половины поголовья закопать пришлось. Несколько ночей поджидал он Овечью Смерть, все он не мог за ней угнаться или вообще ее увидеть. А как удалось вслед за ней броситься, зацепился он в темноте, видать, за что-то или в яму ногой попал. Только оступился, сбился со следа, упал. На него, мертвого, говорят, смотреть было страшно. Ни одной целой косточки, так Овечья Смерть его размяла-растоптала, как сдутая резиновая игрушка стал…
«Про игрушки резиновые знает, – совсем некстати подумал Аркашка, – откуда ж ей тут, в глухомани, о них известно?.. Да что это я? Совсем, что ли?»
Ему стало стыдно за свои мысли, но тетка этого, конечно, не заметила.
Она жестом заставила его упасть на землю и ползти вслед за ней.
И они поползли.
Когда Татьяна скомандовала остановиться, Аркашка плюхнулся лицом прямо на колючую кочку.
А тетка прошептала:
– Боюсь я очень. Оступиться боюсь, и вообще… Умирать так не хочется. Но овец жалко. Они-то умирают…
Она вздохнула, вытащила свои костяные костыли.
– Так что смотри внимательно по сторонам, – проговорила она спустя минуты две. – Увидишь, сигналь мне, но только тихонечко. Я уж услышу…
– И побежишь? – со смесью ужаса и уважения спросил Аркашка.
– Побегу.
Глава VI Первый забег смерти
И она появилась. Оттуда, откуда не ждали ее ни Аркашка, ни Татьяна.
Тетка первой увидела ее, тронула Аркадия за плечо и чуть слышно шепнула: «Смотри!»
Аркашка оглянулся в сторону, противоположную овечьему загону…
По степи в густом антрацитово-черном мраке медленно двигалась светящаяся мертвенно-белым светом резко очерченная фигура. Она приближалась. Казалось, она бежит прямо на Аркашку и его тетку.
Но вот она повернулась боком, начав огибать загоны из жердей. Было слышно, как овцы там заблеяли-заметались…
Татьяна схватила в руки по костяному костылю. Они были короткими – ножки-то у овец недлинные. Оперлась ими в землю. Аркашка, изо всех сил напрягая зрение, пригляделся. Получилось, что Татьяна стояла, как любое животное, на четырех ногах…
Но больше мальчишка на тетку не смотрел, потому что…
Прямо перед Аркадием бежал по степи большой овечий скелет, опирающийся, как на ходули, на четыре длинные кости, качая крупным светящимся черепом. Слышно было, как похрустывают и побрякивают сухие косточки…
Это была она – Овечья Смерть, и Аркадий видел ее своими глазами. Вернее, он ПРОДОЛЖАЛ НА НЕЕ СМОТРЕТЬ! Значит, тетка и правда не придумала – ведь Аркадий сам ее видит!.. Вот она! Овечья Смерть БЫЛА, она бежала сейчас вдоль загона. И когда она обежит его вокруг, овцы…
