Дэн О’Грэди даже присвистнул.
— Что и говорить, идея блестящая, — заявил он, заканчивая возиться с сигнализацией. — Вы согласны, Холли?
Холли уже думала об этом.
— Пожалуй, — неохотно согласилась она. — Неплохая идея. Но, возможно, это не так просто, как кажется.
— Ты всегда видишь все в мрачном свете, — сказала ей Белинда. — Завтра я поговорю с мисс Хосуэлл. Она сразу поймет, что это блестящая идея. Все пройдет без сучка, без задоринки.
Однако задоринка была. Белинда обнаружила это в тот же вечер, когда упомянула о картине своей матери.
— Какая чудесная мысль, милая, — проворковала ее мать. — Кто это придумал?
— Я, конечно, — Белинда сияла торжеством. — Я ведь совсем не глупая.
— Никто и не считает тебя глупой, — ответила миссис Хейес. — И все-таки, ты уверена, что Холли не придумала это первая?
— Нет. Точно, — сердито огрызнулась Белинда. — Эта идея целиком моя. — Она предпочла умолчать, что эту идею подсказал ей новый школьный сторож.
Миссис Хейес взяла телефонную трубку.
— Ну ладно, кто бы это ни придумал, мысль блестящая. Я немедленно сообщу о ней директрисе.
С этими словами она стала набирать номер. Белинда схватила ее за руку.
— Не нужно! — крикнула она матери.
Миссис Хейес нежно улыбнулась дочери.
— Ты считаешь, что это неудобно? — спросила она у дочери. — Вовсе нет. У меня есть домашний номер мисс Хосуэлл. Она не станет возражать против моего звонка.
— Зато я возражаю! — закричала Белинда. — Это моя идея. Я сама пойду к ней завтра и все расскажу.
— Но, милая моя, зачем терять время! — возразила миссис Хейес. — К тому же действительно не имеет значения, чья это идея. Прошу тебя, не будь ребенком.
Белинда резко повернулась и выбежала из комнаты. Минут через десять миссис Хейес заглянула в ее спальню.
— Я поговорила с мисс Хосуэлл, — объявила мать Белинде. — Она согласилась, что это великолепная мысль, и решила собрать в пятницу попечительский комитет.
— Ты хоть сказала ей, что это я ее придумала? — обиженно воскликнула Белинда.
— Ой, милая моя, я совсем запамятовала! — ответила ее мать. — Совершенно вылетело из головы.
Холли с удовольствием забыла бы про статью, которую должна была написать в юбилейный журнал. К несчастью, Стеффи Смит не позволяла ей этого. Куда бы Холли ни пошла, Стеффи неизменно оказывалась там — напоминала ей, понукала, спрашивала, когда она отдаст статью. Так что Холли не удивилась, что утром в субботу, когда она выходила из крошечной книжной лавки под названием «Книжный червь», ее окликнул знакомый голос. Это была Стеффи Смит.
— Ой, как хорошо, что я тебя встретила, — сказала Стеффи. — Я хотела спросить, как у тебя продвигается статья. Ты можешь написать ее к понедельнику?
— Да, — ответила Холли.
На самом деле она не представляла, как ей это удастся, но в тот момент готова была сказать что угодно, чтобы Стеффи отвязалась от нее.
— Вот здорово! — воскликнула Стеффи. — Когда ты ее закончишь, у меня будут к тебе и другие предложения. Куда ты сейчас идешь?
— Мы встречаемся с Трейси и где-нибудь перекусим, — ответила Холли. — По субботам она работает в «Счастливом лоскуте».
Стеффи растерянно заморгала.
— Такой бутик на Стоун-стрит, — объяснила Холли.
— Не слышала, — ответила Стеффи. — Но тебе повезло — я тоже иду в ту сторону. Мы можем пойти вместе.
— Пойдем! — вяло отозвалась Холли.
Ей не хотелось обижать Стеффи. Дни, когда они терпеть не могли друг друга, давно прошли. Осталось лишь здоровое соперничество и ощущение того, что школа «Винифред Боуэн-Дэвис» была тесновата для них обеих.
Девочки шли бок о бок к городскому центру. Пользуясь возможностью, Стеффи посвящала Холли в свои на редкость скучные замыслы, которые она намеревалась воплотить в юбилейном журнале. Холли изо всех сил сдерживалась, чтобы не зевнуть. Наконец они пришли туда, где Стоун-стрит пересекалась с Маркет-стрит.
— Похоже, что здесь наши пути расходятся, — произнесла Стеффи. Иногда она говорила так же, как и писала — слишком вычурно. — В какой стороне «Счастливый лоскут»?
— Там, ниже, напротив паба «Георг и дракон». — Холли махнула рукой.
— Ой, какая красотища! — воскликнула Стеффи.
— Да? По-моему, ничего особенного, — пожала плечами Холли.
— Глупая, я говорю не про магазин, — ответила Стеффи. — Я про машину, которая стоит возле паба.
До сих пор Холли не обращала на нее внимания, но теперь посмотрела на серебристо-серый «Роллс-Ройс», стоявший прямо возле паба.
— Хм! — произнесла она без особого интереса. — Не часто в нашем городе можно встретить такие шикарные тачки.
— Я видела такой автомобиль позавчера, — сообщила ей Стеффи. — И знаешь где?
— Понятия не имею.
— У парадного входа нашей школы. Знаешь, почему?
— Мисс Хосуэлл выиграла в лотерею? — предположила Холли.
Стеффи оставила без внимания ее шутку.
— Он принадлежал лорду Балларду. И я на все сто уверена, что это тот же самый. Ну, что ты об этом думаешь?
Холли вообще ничего об этом не думала. Тем не менее, расставшись со Стеффи, она направилась по улице, чтобы взглянуть на машину поближе. Когда она глядела в салон сквозь дверцу, она заметила в стекле отражение фигуры, стоявшей за ее спиной.
— Разбей стекло и окажешься за решеткой. Это не очень приятно, уверяю тебя.
Это был Джеймс Хопкирк.
— А-а, привет, — отозвалась она. После их последней встречи Холли решила постараться быть более вежливой. — Я только заглянула. Мне стало любопытно, что там внутри.
— В надежде, что сможешь стянуть какую-нибудь сумку, да? — сказал Хопкирк.
— Нет!
— Шучу, — засмеялся старик. — Я уверен, что во всем городе не найдется более законопослушного жителя, чем вы, мисс Адамс.
— У меня есть свои недостатки, — сказала Холли.
— Да, у всех у нас имеются недостатки, — отозвался Хопкирк. — Просто одни платят за них больше, а другие меньше, точно?
Холли повернулась и направилась прочь. Но потом остановилась, вспомнив о том, как старик стоял на коленях и рисовал на тротуаре, зарабатывая себе на кусок хлеба.
— Знаете что? — сказала она. — Мне очень жаль, что вы попали в тюрьму.
— Эге! Если бы ты знала, как самому мне было жалко! Вдвое сильней, чем тебе, — воскликнул Хопкирк. — Не проходило и дня, чтобы я не пожалел об этом. Как я ругал себя за то, что связался с этой противной кучкой мошенников.
Он поплелся ко входу в паб. Остановился, немного постоял и вернулся назад.
— Но я не обвиняю тебя и твоих подруг за то, что вы сделали, — сказал он Холли. — Все уже в прошлом. — Он протянул руку. — Никаких обид, — сказал он.
Холли пожала ему руку.
— Никаких обид, — повторила она.
Хопкирк кивнул и вошел в паб. Холли перешла через улицу и направилась к «Счастливому лоскуту».
— Что все это означает? — спросила Трейси, как только ее подруга вошла в магазин. — Я видела вас в окно.
— Заключение мира! — ответила Холли. — Ты готова? Пойдем?
Трейси уныло вскинула брови.
— Еще нет, — шепнула она. — Мне придется ждать, когда мисс Райен вернется с обеда.
Мисс Райен была владелица этого бутика. Примерно того же возраста, что и мать Трейси, она одевалась как девяностолетняя старушка. Впрочем, ее выручала потрясающая фигура. Высокая и стройная мисс Райен регулярно занималась в гимнастическом зале. Обеденные часы были ее любимым временем для занятий. Проблема для Трейси заключалась в том, что полагающийся на обед час нередко затягивался у мисс Райен на полтора часа и дольше.
— Устраивайся поудобней! — продолжала Трейси. — Мне нужно присматривать за ней.
Она кивнула на девушку в джемпере и поношенных джинсах, которая рылась в платьях, висевших на стойке с надписью «Скидка».
— Она копается здесь уже около часа. По-моему, она собралась тут поселиться навсегда.
Трейси вернулась в зал, оставив Холли наблюдать за улицей через витрину. Стоун-стрит была одной из самых тихих улиц в городе, особенно по выходным. Однако она служила пристанищем для автомобилей, которым требовалось место парковки. Машины стояли по обеим сторонам проезжей части улицы.
Холли поймала себя на том, что мысленно все время возвращается к происшествию, отправившему мистера Руджа на больничную койку. Она почувствовала себя виноватой, что не собралась навестить его еще раз. К тому же он мог припомнить что-то новое, способное пролить свет на личности напавших на него преступников. Она настолько погрузилась в свои мысли, что не сразу обратила внимание на пару, покинувшую паб. Лишь когда они приблизились к «Роллс-Ройсу», ее мозг заработал.
Женщине было около сорока. Ее голова была туго повязана черным головным платком. Она носила очки с коричневыми стеклами и вся была одета в черное, если не считать пары туфель на высоких каблуках. Для всех она выглядела как кинозвезда, не желающая, чтобы ее узнали. Сопровождавший ее мужчина был полным контрастом — ниже, чем женщина, и явно с лишним весом. На нем был помятый костюм цвета морской волны, в котором он, должно быть, спал, и пара безобразных серых кроссовок.
