— То есть вам шум ни к чему? — с некоторой подначкой спросил Сережа.
— Да, ни к чему. Начнутся разбирательства — кто, куда, зачем. Моих ребят затаскают по допросам, сорвут им занятия... Слух пойдет по всему поселку, что ученики профессора кур воровали... Хотя воровала всего одна ученица... Честно говоря, не будь Марина такой талантливой, я бы давно ее выгнал за все ее бредовые идеи и выходки... Конечно, если Марине станет хуже, я этому Антонычу ничего не могу обещать. Но я надеюсь, что хуже не станет. И вас, ребята, попрошу молчать об этом инциденте. Расскажите только Антонычу, ладно?
Профессор был как-то очень убедителен, и ребята против собственной воли кивнули головами. Они почувствовали, что не смогут отказать в просьбе этому странному человеку. А потом, оно и к лучшему, если милиция не вмешается: промолчав, ребята завоюют доверие профессора, сойдутся с ним поближе и выведают все его тайны. Да, теперь профессору есть прямой смысл считаться с ребятами и выполнять их пожелания — например, если они хотели бы осмотреть дом...
— Мы поможем вам отнести Марину, — предложил Петя.
— Не надо, я сам, — отказался профессор. С неожиданной силой он легко и бережно,
как перышко, взял худенькую девушку на руки и понес ее к выходу.
— Джемпер мы вам вернем, только постираем, — бросил он на ходу.
— Мы сами можем за ним зайти, — предложил Петя.
— Заходите... — согласился профессор. — Ближе к вечеру, когда высохнет... Да, и придется вам самим пол помыть, вы уж извините.
— Мы будем справляться о здоровье Марины, — сказала Оса.
— А мы будем держать вас в курсе, — откликнулся профессор.
Проводив профессора и его молодого помощника, ребята вернулись в дом и с ужасом и отвращением уставились на пятно на полу. Профессор еще сомневался, станут ли они мыть пол!.. Да разве они смогут уснуть, если в доме останется пятно крови? И ребята бешено взялись за работу. Они с остервенением мыли и скоблили каждую половицу, в четвертом часу ночи, когда ни пятнышка не осталось, они расползлись по кроватям не чуя ног от усталости... И вся жизнь им казалась чем-то нелепым, вроде бредового сна...
Вот что припомнила Оса, проснувшись утром. Она поежилась, переживая вновь все случившееся. Ощущение сна не проходило: в действительности ничего подобного просто быть не могло... Вот сейчас она спустится вниз и спросит, нет ли новостей о здоровье Марины, а друзья посмеются над ней и расскажут, что после игры в «Монополии» они дружно улеглись спать... Хотя Оса, конечно, знала, что это не так.
Она встала, ощущая тяжесть в голове и тупую боль в мускулах, как после физических перегрузок. Эта боль убедительней всего доказала ей, что случившееся ночью вовсе не было сном.
Спустившись вниз, она застала всех друзей, кроме Саши, на ногах. Они пили горячее какао и нехотя перебрасывались незначительными фразами.
— Доброе утро! — приветствовала их Оса, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно бодрее и веселей.
— С добрым утром! — за всех приветливо отозвался Петя. — Бери какао и присоединяйся к нам. Мы начали обсуждать, что нам делать дальше, но решили подождать, пока все проснутся, чтобы устроить Большой Совет.
— Хау, я все сказал! — добавил Миша и поднял ладонь, изображая индейского вождя.
Оса взяла себе какао и поглядела на часы.
— Да, уже больше половины одиннадцатого, — кивнул Сережа, перехватив ее взгляд.
— Здорово мы заспались... — Оса оборвала фразу. Ее мысли путались и перескакивали с одного на другое. — Ну, прежде всего нам надо навестить Антоныча и рассказать ему, что он натворил. И изложить ему условия профессора.
— Довольно странные условия, надо сказать, — вставил Миша.
— Да... И нам надо докопаться до истины. Попасть в дом профессора...
— Прежде чем мы попытаемся проникнуть в его дом, — указал Сережа, — надо разложить по полочкам все, что нам известно, и постараться отделить правду от лжи. Более-менее понять, где врала Марина и где врал профессор. В дом профессора нам нельзя соваться вслепую.
— Совершенно согласен, — проговорил Петя, задумчиво глядевший в окно. — Бимбо здесь раздолье, — рассеянно добавил он. Видно, его мысли тоже блуждали. — В этом году вам не придется вскапывать огород. Бимбо старается вовсю.
— Надеюсь, он не откопает опять чего-нибудь ужасного, — сказала Оса.
— Конечно нет, если только у вас не спрятана среди грядок парочка симпатичных скелетиков, — шутливо заметил Миша. Когда за столом наступило молчание и Миша, оглядев друзей, понял, что от его шутки всем стало немного не по себе, он растерянно пробормотал. — Ну, ребята, вы вощ-ще! Вас что, совсем заклинило?
— Бимбо! — крикнул Петя, продолжавший глядеть в окно. Он встал. — Пойду подзову его. К нам гости. Как говорится, на ловца и зверь бежит.
— Антоныч? — спросила Оса.
— Он самый. Машет рукой из-за калитки.
Петя поспешил из дома, его друзья — за ним.
Вид у Антоныча был еще более помятый, чем вчера. Серое лицо казалось припухшим, а под глазами обозначились синяки. Складывалось впечатление, что он не спал всю ночь.
— Решил проведать, как у вас дела, — сообщил он. — Видел, что у вас полночи свет горел. Это я вам спать не дал?
Ребята смущенно переминались с ноги на ногу, не зная, как подступиться к теме и рассказать Антонычу, что он наделал.
Старик поглядел на них с подозрением.
— Чего вы такие кислые? Что-нибудь стряслось? Мне так и показалось, что этот... профессор... — Последнее слово он проговорил с издевкой и пренебрежением, скривив губы.
— Нет, дело не в профессоре... — Оса мучительно искала подходящие слова. — Дело в той девушке, которая залезла к вам. Мы ее подобрали...
— Ишь ты, она плакалась вам, что ли? — усмехнулся Антоныч. — А вы слезам не верьте! Получила по заслугам — и больше не полезет!
— Вы называете это «по заслугам»? — возмутился Миша.
— А как же еще это назвать? — Антоныч несколько растерялся.
— Вы же убить ее могли! — сказал Сережа.
— Это она вам наболтала? — пренебрежительно хмыкнул Антоныч. — Нет, убить я ее не мог. А что недельку сидеть не сможет — ей только на пользу!
Ребята с недоумением поглядели на старика. Он что, пытается их за нос водить? Или настолько не в себе, что, думая зарядить ружье солью, машинально зарядил его охотничьим патроном? Если так, то старик совсем ненормальный и с ним опасно иметь дело!
— Не уверяйте нас, что охотничий патрон не может причинить человеку вреда! — бухнул Петя.
— Охотничий патрон?.. — Старик, похоже, был искренне ошарашен.
— Ну да! — пояснила Оса. — Мы ведь подобрали девушку и видели, что у нее огнестрельное ранение в боку.
Старик побелел.
— Я клянусь... — пробормотал он, — я клянусь, что заряжал ружье солью!
— Вы... вы перепутать не могли? — осторожно спросил Сережа.
Вопрос был щепетильный и вполне мог вывести старика из себя. Сумасшедшие очень обижаются, когда им хотя бы намекают, что они сумасшедшие... «Мы со всех сторон окружены психами, — подумал Сережа. — Тут — Антоныч, там — профессор со своими учениками. И не знаешь, кому верить, потому что все они, похоже, верят в свои вымыслы. Кроме, пожалуй, профессора...»
Но старик не обиделся и не расшумелся — он был слишком изумлен и перепуган.
— Нет! — заверил он. — Я клянусь вам, что нет, повторяю!.. Конечно... — Он, видно, сам начал сомневаться. — Нет, я помню, как зарядил ружье, как пошел в засаду... И... нет, я его не перезаряжал! Разве что помутнение нашло... Но мне кажется, я так хорошо все помню... А где теперь эта девушка? — недоверчиво спросил он.
— В своем доме, — ответила Оса. — Профессор ее забрал после того, как ей сделали перевязку. Пуля прошла навылет, и они надеются, что все обойдется.
— Он, значит, не вызывал «скорую» и не обращался в милицию? — подсевшим голосом спросил старик.
— Нет. Он хотел сделать вам предложение. Если девушке не станет хуже, они никуда обращаться не будут. А вы больше не будете с ними скандалить и мирно договоритесь. Профессор говорит, эта девушка — та самая, которая несколько раз воровала кур, и ему очень жаль, что он не сумел ее удержать. Он говорит, что уже предлагал вам деньги в возмещение убытков...
— Нужны мне его деньги! — возмутился старик.
— Значит, деньги он вам все-таки предлагал? — спросил Петя.
— Ну да, было как-то, после того как я обвинил его хулиганов... Сказал, чтобы я цену назвал, если считаю, что виноваты они, и на том все будет кончено. Но ведь не в цене дело! Хоть завали меня деньгами, а ведь главное останется: что они считают себя вправе лазить на мой участок и делать все, что им вздумается, а я — и пикнуть не смей. Если бы я принял деньги, то получилось бы, что я это проглотил и что они и дальше могут захаживать ко мне как к себе домой! А я должен бегать к ним после каждого налета да канючить, что, мол, убытки мне возместите, словно попрошайка последний! Тут не в деньгах дело, а в принципе! Я не хочу, чтобы такое повторялось, и никакие деньги этого не искупят!
