— Это Дона там, в машине, — объяснила я.
Он кивнул.
— Девочки, не хочу вас запугивать, но полиция вся на ногах, — начал он. — Скорее всего, искать надо того самого человека, который... — Он остановился, не в силах выговорить слово «убил», и вместо этого произнес: —. ..который разыскивается в связи с теми двумя девушками...
Его глаза встретились с моими: в них не было жизни. Он даже не мог изобразить что-нибудь вроде улыбки.
— Езжайте домой и будьте осторожны, — закончил он и закрыл дверь.
Когда мы вернулись в машину, Дона все прочла по нашим лицам. И ни о чем не спрашивала. По дороге Рейчел сказала:
— А какая она все-таки была прекрасная актриса!
— Да, и самый веселый человек из всех, кого я знаю, — добавила я.
— До сих пор не могу поверить, что ее больше нет, — продолжала Рейчел. — Понимаешь, как будто на том месте, где раньше была Симона, в моей жизни образовалась огромная дыра.
Я сжала губы и, помолчав, вздохнула.
— Правильно говорят, что все добрые слова надо говорить вовремя.
— Например, «я люблю тебя», — согласилась Рейчел.
— Заткнитесь! — фыркнула Дона.
— А что, собственно, мы сказали ужасного? — Я оторвала глаза от дороги и посмотрела на нее в зеркало заднего вида.
— Да меня сейчас от всего этого просто вырвет!
Я почувствовала, как во мне закипает злоба, и не выдержала:
— Какая же ты все-таки бесчувственная!
— Слушай, — сказала Дона, — да, с Симоной произошла страшная трагедия. И я не меньше вас переживаю. Но я не собираюсь ничего драматизировать. Мы с Симоной никогда особенно не дружили. А если быть честными, то и вы тоже. Она же была жуткая эгоистка. Вот скажите мне, она хоть когда-нибудь хоть что-нибудь для вас сделала?
— Замолчи, пожалуйста! — Я прибавила газу и почувствовала, как у меня взмокла спина.
Я ехала с превышением двадцать миль в час. На какое-то время в машине повисла пауза.
— Слушай, — вдруг снова начала Дона, — вы можете меня презирать, но я считаю, нам надо хоть на время выкинуть всю эту историю из головы.
— Интересно, каким образом? — грустно спросила я.
— Мы что собирались делать? Сначала мы едем в магазин. Надо присмотреть что-нибудь убийственное для выпускного вечера. Чтобы все мальчишки просто отпали. Потом мы идем в кино. И вообще классно проводим время. Уговорила?
Мы с Рейчел переглянулись.
— Уговорила, — ответили мы в один голос. Правда, не очень-то верилось, что из нашей затеи что-нибудь получится.
Дона хлопнула в ладоши.
— Итак, до выпускного всего две недели!
— Вот счастье-то, — мрачно отозвалась Рейчел.
— Мне надо срочно решить, с кем идти на вечер, — продолжила Дона.
Она-таки не ошиблась. Уже целых три парня предложили ей себя в кавалеры.
— Ах, если б и мне было из кого выбирать! — мечтательно вздохнула Рейчел.
184
— Перестань. Все знают, что ты идешь с Гай-деном, — сказала я, — вот тебя никто и не приглашает.
— Тоже правильно, — кивнула Рейчел.
— Так что кидай своего Гайдена — от женихов отбоя не будет.
— Гениальная идея! — воскликнула Рейчел, смешно закатив глаза.
— А ты сама-то как? — обратилась ко мне Дона. — Что будешь делать, если Кевин не приедет?
— Одна, наверное, пойду, — сказала я робко.
— И тебе себя не жалко? — не отставала Дона.
— Нет. — Я покачала головой, на самом деле ощутив к себе прямо-таки пронзительную жалость.
— Лиза Блюм сегодня мне сказала, что для танцев пригласили классную рок-группу — «Рей-зорс»[4].
Я уныло кивнула, представляя, как буду отплясывать в одиночестве.
Несколько минут спустя я уже вертелась перед большим трехстворчатым зеркалом в нарядном розовом платье в обтяжку. Мы нагрянули в фирменный магазин «Феррара» на Дивижн-стрит. Цены здесь, конечно, были умопомрачительные, но мама сказала, чтобы меня это не смущало. Я еще раз покрутилась вправо-влево.
— Что-то не очень... Ну, ты понимаешь... — поморщилась Дона, изо всех сил стараясь скрыть довольный вид.
Капельки пота выступили на моем лице.
— Я тебе честно говорю, я же помочь хочу, хотя, естественно, я в этом не заинтересована: мы ведь соперницы.
Я стала перебирать ряды платьев. Прямо передо мной Рейчел разглядывала какое-то жуткое узкое платье красного цвета. Она ткнула в него пальцем и вопросительно вскинула на меня глаза. Я в ужасе замотала головой, постаравшись при этом улыбнуться как можно мягче. К чему уподобляться Доне?
— А что ты хочешь, чтоб я сказала? — не унималась Дона. — Чтоб я наврала, что ты выглядишь ошеломительно?
Я пожала плечами, а Дона пихнула меня в бок.
— И вообще, что ты так волнуешься и суетишься? Выберут-то все равно меня! А потому — какая тебе разница, во что ты будешь одета?
— Ну хорошо, хорошо...
— Нет, правда! Смешно думать, что я могу проиграть...
Я в недоумении уставилась на Дону. Ее несло, и она никак не могла остановиться. Но самое ужасное, что она больше не шутила. Все это она говорила уже всерьез.
И тут я увидела то, что искала. Черное платье с тонкими бретельками и глубоким вырезом. Такое пикантное, в него хоть кого наряжай — мальчишки сразу обалдеют.
— О-о-о-о! — Взвыв от восторга, я сорвала его с вешалки.
— Дай посмотреть! — подскочила Дона и вцепилась в платье.
— Отстань, это мое!
Но Дона не собиралась мне уступать. На нас уже стали обращать внимание.
— Лиззи, не делай из себя посмешище, — шипела Дона. — На мне оно будет сидеть в сто раз лучше, как будто ты не знаешь. Ты ростом не вышла!
Она сделала последний рывок — и платье окончательно оказалось у нее в руках.
— Мерси, — процедила она с ледяной улыбкой. — А ты, если хочешь, возьми вот это! — Сунув мне в руки три вешалки с отобранными ею платьями, она уверенно направилась в примерочную.
Я стояла молча, уставившись ей вслед, и задавалась только одним вопросом: что заставляет меня дружить с ней?
Я была взбешена. Впору было устроить скандал, но я даже слова не вымолвила. Покорно стояла и наблюдала, как она уносит мое платье. Как тут не взбеситься?
Это мой большой недостаток. Либо у меня реакция замедленная, либо я просто в ступор впадаю, когда меня доводят. А потом, когда нужные слова приходят на ум задним числом, чувствуешь себя такой жалкой!
Я подумала о Симоне. Как бы она повела себя в этой ситуации? Для начала она прикрикнула бы на Дону. И вряд ли той удалось бы выцарапать у Симоны платье. Более того, Симона, скорее всего, стала бы смешно передразнивать Дону — ах, смотрите, как она неотразима, как неповторима! В общем, выкинула бы что-нибудь такое, от чего Дона пришла бы в ярость, а мы умирали бы со смеху.
Моя злость понемногу улеглась, сменившись ощущением невосполнимой потери. Никогда, никогда больше Симона не рассмешит меня. Мне остались одни воспоминания о ней. С этим невозможно было смириться, но надо было смотреть правде в лицо.
Симоны больше нет. Это звучало совершенно неправдоподобно, даже когда я произносила эти слова про себя.
Я взглянула на часы — без двадцати шесть.
— Рейчел, — позвала я. — Пора идти, а то опоздаем в кино.
Рейчел посмотрела на свои часы и повесила назад очередное платье.
— Ну и как? — Дона выскочила из примерочной в том самом черном платье и стала принимать соблазнительные позы. Что и говорить, выглядела она потрясающе.
— Вылитая Мадонна, — признала я. — Хоть сейчас на сцену!
Доне завернули черное платье — это была наша единственная покупка. И мы поспешили в кинотеатр.
Купив билеты, девчонки отправились занимать места, а я пошла за воздушной кукурузой. Стоя в очереди, прикидывала — может, прихватить еще пакетик арахиса? Хотя нет, если хочешь хорошо выглядеть в выпускном платье, придется потерпеть. А потом я снова погрузилась в мысли о жизни и смерти и не сразу заметила, кто стоит передо мной в очереди.
Густые, непослушные платиновые волосы. Облегающий темно-коричневый топик в блестках. Джинсы в облипку, подчеркивающие тонкие ноги «от ушей». Даже со спины я узнала ее: это была Шуки Томас. Шуки пользовалась большим успехом у парней шейдисайдской школы. И отнюдь не потому, что они жаждали списать у нее домашнее задание!
Шуки кокетливо хихикала, обнимая за шею своего спутника.
— Купи мне конфет из мороженого, — мурлыкала она ему на ухо.
Тут он повернулся, и я наконец увидела, кто это.
Джастин!
Заметив меня, он залился краской. Ну погоди, сокровище, ты у меня еще не так покраснеешь!
