Дальнейшее развитие получают нормы права, регулирующие уголовное судопроизводство.
Так, указом от 21 февраля 1697 г. было предписано решать «розыском» все уголовные дела и даже земельные тяжбы.
Петр I довел розыскной процесс до крайних пределов[90].
Указ от 5 ноября 1723 г. «О форме суда» постановил, что «впредь всякое различие между судом и розыском должно быть оставлено, и установлена одна форма суда, один суд, не судный процесс, а просто единообразный суд»[91].
Следственные функции в XVIII в. были переданы учрежденной полиции. Институт губных старост, а затем и воевод, Петром I был ликвидирован окончательно.
Основные правила разбирательства «судебных тяжб» излагались в Воинском уставе 1716 г., которым были установлены следующие доказательства: личный осмотр, суждения экспертов, документы, собственное признание, показания свидетелей. Судопроизводство проводилось негласно при наличии письменного канцелярского производства. Все доказательства разделялись на совершенные и несовершенные («улики» – косвенные доказательства, т. е. такие доказательства, которым для их полной силы чего-то недостает). «Лучшим свидетельством всего света» признавалось сознание обвиняемого, при наличии которого суд был обязан вынести обвинительный приговор.
Наиболее яркое оформление следственная система судопроизводства в России получила с изданием Петром I в 1716 г. «Краткого изображения процессов или судебных тяжб», содержащего рекомендации по пытке, повальному обыску, оценке письменных документов и др., вошедшего затем в основных частях даже в Свод законов 1857 г.
В основных чертах розыскной процесс в России сохранился в таком виде до второй половины XIX в., до введения Судебных уставов 1864 г.
К концу XVII – началу XVIII в. относится время становления в России института судебной экспертизы. Проводятся первые судебные исследования различных документов (почерковедческие, автороведческие, технические), а также судебно-медицинские и судебно-психиатрические исследования. К производству осмотров мертвых тел и освидетельствования живых лиц привлекаются врачи[92]. Воинским уставом 1716 г. прямо предписывалось: «чтобы коль скоро кто умрет, который в драке бит, поколот или порублен будет, лекарей определить, которые бы тело мертвое взрезали и подлинно разыскали, что какая причина к смерти его была и о том иметь свидетельство в суде и на письме подать» (артикул 154).
Увеличение количества законов и другого нормативного материала, регулирующих уголовное судопроизводство, и усложнение в этой связи судебно-следственной практики являлись объективной предпосылкой теоретического осмысления общих вопросов следственной деятельности и вопросов расследования преступлений в частности.
В 1724 г. выходит «Книга о скудости и богатстве» И. Т. Посошкова – первое в России сочинение, в котором содержатся, помимо многих других вопросов, касающихся практически всех сторон жизни тогдашнего российского общества, также рекомендации по организации расследования преступлений и порядку производства отдельных следственных действий (допроса, очной ставки), носящие ярко выраженный криминалистический характер.
Вот как выглядят эти рекомендации.
«И егда будут в допросах и станут на очной ставке друг друга уличать, то судье при себе надобно держать ту записку, которая записана в конторе в первых их разговорах и смотреть прилежно, не будет ли истец или ответчик говорить не так, как на один сказал, то во измененных словах паче перваго надлежит в словах раздробить, чтобы дощупатца самые правды»[93].
«А буде во время допроса подойдет кто со стороны и станет в каких-либо словах учить, то того учителя надлежит взять под караул»[94].
Очень значимы рекомендации И. Т. Посошкова о предупреждении и разоблачении лжесвидетельства. В частности, автор дает совет: «… с великим притужением, напорно всякими образы разными допрашивать: давно ли то было и товарищи ево как в росписи написаны, все ли тут были, и прежде ли ево они пришли или после, или все они вместе пришли и откуду пришли, где они сошлися, и отъчего у них сталось и как кончилось, и о коем часе дня или ночи и в какой хоромине или во дворе или в каком ином месте. И буде в хоромах, то в коем месте, в переднем углу или у дверей или у печи или за столом, и сидя или стоя, и рано или поздно, и на дворе ведрено ли в то время или ненастливо было и после того случая как разошлися и кто из них прежде пошел от него и кто остался, или пошли и сколько их было и всех ли он знает иль никого не знает?.. И, допрося, отвести ево в особное место, чтобы он ни с кем никакого слова не промолвил»[95].
В «Книге…» приводятся и некоторые другие рекомендации по производству допроса. Небезынтересно вспомнить, что И. Т. Посошков отмечал необходимость скорейшего допроса задержанных сразу же после их задержания, так как «многия с приводу всю правду сказывают и в убойстве винятся… Мне мнится, если бы новоприводных воров после приказного распросу, не медля ни часа, и в застенок бы, чтобы он не надумался, то он оторопеет и скажет правдивее»[96].
Как и в прежнюю эпоху, порядок производства, особенно по делам о наиболее значимых преступлениях, нередко устанавливался специальными царскими указами в каждом конкретном уголовном деле.
«Распросные речи» докладывались Петру I, выслушав которые, тот принимал решения, «указывал». Такие указания Петра обычно заносились в указную книгу канцелярии. Иногда Петр сам писал свои резолюции на докладных выписках. Указы царя сначала заносились в «книгу именных указов», а затем подлинные указы стали приобщаться к делам, в связи с чем была заведена особая книга – «копии именных указов», хранившаяся в Тайной Канцелярии.
По некоторым делам, особенно интересовавшим Петра I, царь отбирал надежных людей из числа своих офицеров и, давая им большие полномочия, посылал для «розыска» в качестве следователей; при этом сам постоянно и пристально наблюдал за следствием, получая самые точные «доношения» и распоряжаясь даже мелочами «розыска».
Тот же порядок сохранился и при императрицах Анне Иоанновне и Елизавете Петровне.
Занимавшаяся расследованием наиболее важных преступлений Тайная канцелярия, существовавшая в первой половине XVIII в. под разными названиями, принимала дело к производству после доноса о каком-либо преступлении. «Следование» осуществлялось, главным образом, путем производства допросов, перекрестных допросов, очных ставок между свидетелями, обвиняемыми и доносчиками. Ход и результаты следственных действий фиксировались письменно. Разрешение всякого сомнения, вопроса и «недоумения» следователя совершалось при посредстве пыток, результаты и процесс проведения которых также заносились на бумагу («пыточные речи»). Все эти бумаги по мере их накопления подшивались одна к другой, образуя постепенно канцелярское «дело».
Когда следствие заканчивалось, то на основании «распросных речей», «пыточных речей» и других данных составлялась «выписка» из дела со сжатым изложением преступления, как оно выяснилось из следствия. (Вот откуда, из следственной практики первой половины XVIII в., берет свое начало институт обвинительного заключения. – С. К)
На места чиновники Тайной канцелярии рассылали различные «рекомендации» о расследовании дел о государственных преступлениях, касающиеся, главным образом, вопросов, которые необходимо выяснить при допросе государственного преступника. Широко в расследовании преступлений применялись обыски и выемки, допросы и очные ставки (ставить «с очей на очи» зачастую являлось составной частью «роспроса»), изучение документов (в том числе записок и писем), перлюстрация писем. В случае непризнания своей вины подозреваемым использовались «следственные сюрпризы», т. е. неожиданные очные ставки и предъявление документов. Достаточно широко использовались специальные знания с привлечением различных сведущих лиц (аптекарей, монетчиков и др.). Существовали специальные правила (тактически приемы) задержания заподозренных лиц (внезапно для задерживаемого и его близких, как правило, рано утром или под придуманным благовидным предлогом в общественном месте, одновременность задержания соучастников, скрытие факта задержания от соучастников и т. п.).
Указ об уничтожении Тайной канцелярии последовал манифестом от 21 февраля 1762 г., после чего ее функции перешли к Тайной экспедиции при Сенате.
Тот же порядок расследования наиболее значимых уголовных дел сохранился и при Екатерине II, частично делегировавшей свои полномочия, в том числе в вопросах судопроизводства, генерал-прокурору, надзиравшему не только за законностью, но и за целесообразностью деятельности всех правительственных учреждений[97].
