Чем кончилась эта история, мы не знаем: остальные документы были съедены насекомыми.
Зато нам известно, чем кончился суд над термитами, состоявшийся в начале XVIII века в Бразилии. Термиты напали на монастырь святого Антония и не только грабили монашеские кладовые, но и вообще угрожали разрушить все здание. Монахи пожаловались епископу, и тот вызвал насекомых в суд. А когда термиты не явились, назначил адвоката, который должен был выступить на суде от имени насекомых. Адвокат горячо защищал насекомых, а самих монахов, построивших свой монастырь на земле, испокон веков принадлежавшей термитам, назвал захватчиками. Однако горячая защита не помогла, и епископ приказал термитам покинуть территорию монастыря. Приговор был прочитан перед жилищами термитов в январе 1713 года, и «они устремились десятками тысяч вперед и замаршировали колоннами на отведенное им место», писал один из свидетелей этого «чуда». Конечно, ни ему и никому другому в голову не пришло, что у термитов были иные, какие-то более веские причины покинуть территорию монастыря. Этот случай, как и другие случайные совпадения, сильно укрепил веру в могущество проклятия.
Однако, уповая на богов, люди искали и новые способы борьбы с вредными насекомыми. Еще римский сенат издал несколько декретов, направленных на борьбу с саранчой. По этим декретам каждый римлянин должен был собрать и представить в определенный срок определенное количество яиц саранчи. Кроме того, закон обязывал всех граждан уничтожать яйца и убивать личинок саранчи всюду, где их увидит.
Это были зачатки так называемого механического способа борьбы с насекомыми-вредителями. Впоследствии люди придумали много хитроумных способов: ловушки и ловчие канавки, ловчие пояса, канавы, которыми преграждали путь пешей саранче — саранчуку. Но и ручной способ, применявшийся древними римлянами, существует до сих пор. Например, уничтожение кладок кольчатого коконопряда, которые хорошо заметны зимой, когда нет листьев, или уничтожение паутинных гнезд златогузок и боярышниц. До недавнего времени широко применялся ручной сбор насекомых-вредителей на полях. Однажды в 214 свекловичных совхозах Украины было собрано 30 тонн бабочек лугового мотылька. Если учесть, что сорок бабочек весят один грамм, то значит: всего было уничтожено по крайней мере 1 200 000 000 этих насекомых.
Там же, на Украине, механическим способом было собрано более 13 тысяч тонн свекловичного долгоносика. Чтобы перевезти такое количество жуков, понадобилось бы примерно 215 вагонов.
Конечно, к подобным мерам сейчас уже почти не прибегают, а если и прибегают, то в крайних случаях. В прошлом же это были единственные реальные способы борьбы с вредителями. Впрочем, реальными они были далеко не всегда: люди очень плохо знали своих соседей по планете. А для того чтобы вести с ними борьбу даже механическим способом, надо многое знать.
Например, издавна люди пользовались канавами, которые вырывали на пути пешей саранчи. По замыслу людей саранчуки должны падать в эти канавы. Иногда так и происходило, иногда — не получалось. Не получалось потому, что саранчук движется в определенном, выбранном им направлении и никакие силы не могут заставить его свернуть с пути. Поворачивает он сам по непонятным человеку, но, очевидно, веским для насекомого причинам. (Лишь недавно опыты показали, что в выборе направления движения саранчуков большую роль играет солнце.)
Этого, да и многого другого, люди тогда не знали. Но кое-что все-таки им было известно. Так, например, Плиний Старший, римский историк и писатель, живший в I веке нашей эры, указывал в своих сочинениях, что для сохранности зерна его надо купать в вине, а перед новолунием покрывать крошкой лаврового листа.
Запах лаврового листа отпугивает многих насекомых, вино может предохранить зерно от грибковых заболеваний. Это издавна было известно в народе. Но при чем тут новолуние? Может быть, просто мистическое убеждение, что именно в новолуние надо делать какие-то важные дела? Но может быть, древним было известно о насекомых что-то такое, что мы, современные люди, начинаем только узнавать?
Люди пускались на любые хитрости, чтоб уберечь зерно от насекомых-вредителей. В Древней Греции, например, его хранили в запечатанных сосудах.Сейчас установлено, например, что за последние 160 лет было 15 вспышек массового размножения пустынной саранчи, то есть столько же, сколько за это время было 11-летних циклов солнечной активности. Советские ученые А. Чижевский и Н. Щербиновский выдвинули теорию зависимости не только саранчи, но и других насекомых от солнечной активности. А может быть, не только от солнца, но и от луны как-то или в какой-то степени зависят насекомые и Плиний именно это имел в виду?
Возможно, многолетние наблюдения за жизнью и поведением птиц подсказали людям необходимость привлечения пернатых в сады и на поля.
Опытные огородники испокон веков приносили на огороды жаб, а в Париже когда-то существовал специальный жабий рынок. На Британские острова, где жаб было мало, привозили в больших количествах этих животных и выпускали в садах и на огородах. Но все это не могло, конечно, пробить даже самой маленькой бреши в могучем фронте наступающих на человечество насекомых. И не только в далеком прошлом, но и гораздо позже, чуть ли не в наши дни. «Странное дело! — удивлялся замечательный французский энтомолог Жан Анри Фабр, — человек прорезает материки, чтоб соединить два моря, просверливает Альпы, определяет вес Солнца и в то же время не может помешать крошечной тле-филлоксере губить его виноградники или маленькому червячку попробовать вишни раньше их владельца».
Фабр говорил это в конце прошлого века, когда человек уже знал многих вредителей, когда напрягал все силы, стремясь уменьшить их вред, — выкорчевывал на огромных площадях виноградники, чтоб уничтожить филлоксеру, вырубал колоссальные сады, чтоб избавиться от других вредителей, и все-таки был бессилен.
По-настоящему ощутил свою силу, свое превосходство над насекомыми человек несколько позже, когда получил для борьбы с ними могучее оружие — химию.
Впервые яды против насекомых начали применять в конце прошлого века, но настоящая борьба с насекомыми-вредителями началась лишь три десятилетия назад. Именно тогда, после второй мировой войны, взорвалась «атомная бомба» против насекомых — так называли универсальный и уникальный метод борьбы с вредными насекомыми — ДДТ.
Впрочем, ДДТ был известен и раньше — изобретен в прошлом веке, но применять его против насекомых не догадывались. Предложил применять ДДТ против насекомых швейцарец Пауль Мюллер. И сразу имя его стало известно во всем мире, сам он получил Нобелевскую премию, а человечество, казалось, получило возможность спокойно спать: насекомые были обречены. И действительно, средство оказалось очень эффективным.
Но прошло несколько лет, и люди взглянули на яды иными глазами. Мало того, стали раздаваться громкие голоса, требующие немедленно прекратить изготовление и применение ядов, со всех сторон приходили тревожные сообщения о том, что яды убивают не только насекомых.
Они угрожают жизни птиц и зверей, рыб и домашних животных.
Количество людей, пострадавших от пестицидов (так называются все яды, применяемые против насекомых, в том числе и ДДТ), тоже уже достаточно велико.
А поначалу все было хорошо.
Насекомые гибли, и люди радовались.
И не задумывались над тем, что большая часть пестицидов, брошенных против насекомых, попадала в почву. В почве яды накапливались и долгое время сохраняли свою силу. (Например, в США в почве некоторых яблоневых садов накапливается по 125 центнеров на гектар действующего вещества ДДТ. Это не удивительно, если учесть, что в 1947 году в США вырабатывалось 50 тысяч тонн пестицидов, а в 1960-м уже 255 тысяч тонн.) Из почвы яды попадают в ткани растений. Насекомые поедают листья, накапливая в своем организме яды. На гусениц, допустим, они не действуют, так как гусеница получает яды настолько минимальными порциями, что это никак не сказывается на ее существовании. Но сама гусеница — уже отравленная приманка. И несколько таких «начиненных» пестицидами гусениц, съеденных птицей, приводят ее к гибели. Если же сама птица не гибнет, то гибнет ее потомство: из-за попавшего в организм ДДТ скорлупа яиц становится настолько тонкой и хрупкой, что они не годятся для насиживания.
Таким образом получается цепочка: почва — растения — насекомые — птицы. Но цепочку можно продолжить. Если птица не погибает, поедая «начиненных» ядами гусениц (и для нее дозы могут оказаться не смертельны), тогда уже в ее организме происходит накопление пестицидов. И, став чьей-то добычей (может быть, и добычей человека), она сама явится причиной отравления. В этом случае цепочка будет выглядеть так: почва — растения — насекомые — птицы — человек.
