Николай Исаев - Сексуальные преступления как объект криминологии

2) относимые к преступнику.

Таким образом, они являются сопоставимыми с категориями общего и особенного, тогда как отдельное преступление как индивидуальный акт поведения будет соотноситься с категорией частного (единичного).

Исходя из модульного анализа социума, выявляются устойчивые доли девиантов и преступников в стабильном обществе без социальных катаклизмов. Приводя анализ литературных данных, Д. Ли отмечает, что сексуальная девиантность в отношении гомосексуалистов и лесбиянок равна 5 %, браки между близкими родственниками (инцестные браки) составляют 6 %, количество преступников в конкретном обществе – 5,6 %, что «служит необходимым условием самоорганизации системы».[112]

Рассмотрев различные нормы как элементарные составляющие сложной системы и различные подходы к анализу отклоняющегося девиантного поведения в рамках этой системы, необходимо отметить еще один момент. Теории девиантности связаны в основном с социальной организацией и мало общего имеют собственно с индивидуальной личностью и индивидуальным поведением. Индивидуальность, идентичность есть постоянный динамический процесс самоорганизации. И, соответственно, с позиций биокибернетики поведение человека определяется как «сложная, вероятностно-детерминированная система со способностью к самоорганизации»[113]

Э. Эриксон строил теорию личности как эпигенетические процессы, в основе которых лежит смена стадий идентичности. При этом в понятие идентичности вкладывалось не что-то окончательно заданное и сформированное, а постоянный динамический процесс, в формировании которого принимают участие различные системы идентификации – базовая, ролевая, персональная. Если идентичность, прежде всего, нужно рассматривать как единство поведения и самосознания,[114] то процесс идентификации – это нелинейный динамический процесс, в основе которого лежат биологические, социальные и психические обратные связи в цикле поведение – восприятие (осознание) – поведение и т. д. В теории нелинейных динамических систем такие повторяющиеся процессы называются итерациями. Исходя из изложенного «аномальность может быть интерпретирована как изменение способности к самоорганизации. Самоорганизация в биокибернетике понимается как средство и как метод обеспечения оптимизации процессов, происходящих в системе. Внешний аспект оптимизации в приложении к человеку – адаптация, внутренний – поддержание гомеостаза. Следовательно, понятие аномальности должно отражать нарушение адаптации и гомеостаза».[115]

Определив социальные нормы по содержанию как лингвистические и рассмотрев понятия глоссы как единства восприятия и поведения, можно говорить, что на ролевом уровне формирование идентичности идет за счет социальных норм также в итерационном процессе поведение – восприятие – поведение, где содержание этого процесса, т. е. формирование идентичности, задано социокультуральными нормами и ценностями. На биологическом уровне такие циклы обратных связей формируют базовую идентичность индивида. Соответственно отклонения в той или иной нормативной системе будут искажать соответствующие динамические процессы формирования идентичности. Такое нарушение, известное как синдром диффузной идентичности, на практике встречается у большинства лиц с девиантными и криминальными формами поведения. Специфические нарушения половой идентичности (базовой, ролевой, персональной) отмечаются в значительном количестве среди лиц с криминальным сексуальным поведением. Тесную взаимосвязь нормативных систем, поведенческих проявлений и систем идентичности отражает тот факт, что значительная доля лиц с криминальным, сексуальным поведением ранее сама подвергалась сексуальному насилию. «Человек может принимать себя только в определенном качестве, когда не страдает его “Я”-концепция».[116]

Кроме того, поведение всегда есть процесс коммуникации, изменение возможности коммуникации дает принципиально новые возможности изменения форм поведения, что касается и реципрокных форм сексуального поведения, и новые возможности формирования идентичности. Этот момент также необходимо учитывать как новый фактор в отношении девиантного и криминального поведения. Такие новые возможности представил Интернет, и, соответственно, отмечается возникновение новых составов преступлений.

Проблема идентичности и осознания себя и «другого» затрагивает не столько аспект коммуникации, но в большей степени – метакоммуникацию. Если коммуникация – это аспект, касающийся содержания, то метакоммуникация, в первую очередь, взаимоотношение, при этом последнее классифицирует первое.

Онтологию любого поведенческого акта современные теории рассматривают в трех плоскостях: биологической, социальной и психической. Иногда онтология модифицируется, исходя из поставленных задач. Так, например, анализ психопатологических факторов в криминальном поведении позволяет говорить о личности, ситуации и психопатологии в генезе отдельного поведенческого акта. Соответственно онтология поведения традиционного общества рассматривала две реальности сакрального и профанного. Другой онтологической плоскостью является противопоставление хаотического и упорядоченного. В противоположность этим онтологическим размерностям анализа поведения гносеологические схемы исходят из понимания целесообразности, направленности на цель, адаптивности, ценностного значения и рациональности, осмысленности.

Структура криминального сексуального поведения в целом может быть формализована как состоящая из трех компонентов: 1 – насилие или стремление контроля (метакоммуникация), 2 – агрессивность (гнев, выраженность эмоциональных, аффективных компонентов) и 3 – сексуальность (психологический компонент, коммуникация). Каждое индивидуальное поведение будет характеризоваться различной выраженностью этих компонентов. Отсутствие насилия дает агрессию и сексуальность, отсутствие сексуальности – сплав агрессивно-насильственного поведения. Несмотря на то, что мы говорим о сексуальных преступлениях в целом, в группе насильственных сексуальных преступлений компонент сексуальности всегда отсутствует или принимает психопатологические, парафильные формы.

Рассматривая любой процесс коммуникации как: 1) информационный процесс, 2) интеракцию, взаимодействие и 3) перцепцию, можно говорить о том, что парафильное поведение – это, в первую очередь, перцептивные нарушения.

Изучая онтологию поведения с позиции коммуникации и метакоммуникации, сексуальное криминальное поведение отдельно рассматриваться не может, так как мы получаем взаимодействие, систему «преступник – жертва». Оправданность такого подхода можно найти при анализе серийных сексуальных преступлений, когда одна из жертв выпадает из серии не в силу ситуационных, внешних факторов, а в силу несоответствия ее поведения ожиданиям преступника. Анализ таких случаев представляется особо важным.

Изложенное позволяет наметить системный подход к анализу девиантного и криминального сексуального поведения на основе сравнительного анализа нормативных систем регуляции как в синхроническом, так и диахроническом, историческом аспектах. «В методологических целях следует различать причины существования преступности вообще и причины преступности в данной стране. Первые значительно шире, они связаны со всей историей человечества и определяют такую важную черту преступности, как ее вечность, то есть то, что она была всегда и всегда останется… в любом обществе окажется человек или группа людей, которые не будут согласны с существующей системой распределения материальных и духовных благ или своим местом в межличностных отношениях, со своим биологическим и (или) социальным статусом…»[117] С правовых позиций это квалификация криминального поведения как противоправного, с социальных – оценка общественной опасности, с медицинских – анализ форм аномальной сексуальности и его содержание. Значение каждого из факторов трудно недооценивать.

Рассмотрение системы «личность – общество – культура» отражает многомерность подхода к проблеме человека и его поведения, так как «человек – существо биологическое, социально оформленное и культурно смоделированное, но разные науки исходят порой из разных предпосылок».[118]

С биологической точки зрения сексуальное поведение человека является избыточным, т. е. занимает значительное большее место в жизни человека, чем требуется для репродуктивных функций в биологии. Предложенная В. А. Геодакяном концепция основывается на представлении о том, что биологический естественный отбор в эволюции трансформировался в половой отбор в социальном обществе.[119] Как доказательство избыточности он приводит следующие факты: