Люди, соединившиеся здесь для общего дела, частью далеко расходятся между собою как в основных вопросах «веры», так и в своих практических пожеланиях: но в этом общем деле между ними нет разногласий. Их общей платформой является признание теоретического и практического первенства духовной жизни над внешними формами общежития, в том смысле, что внутренняя жизнь личности есть единственная творческая сила человеческого бытия и что она, а не самодовлеющие начала политического порядка, является единственно прочным базисом для всякого общественного строительства. С этой точки зрения идеология русской интеллигенции, всецело покоящаяся на противоположном принципе – на признании безусловного примата общественных форм, – представляется участникам книги внутренно ошибочной, т. е. противоречащей естеству человеческого духа, и практически бесплодной, т. е. неспособной привести к той цели, которую ставила себе сама интеллигенция, – к освобождению народа. Мы не судим прошлого, потому что нам ясна его историческая неизбежность, но мы указываем, что путь, которым до сих пор шло общество, привёл его в безвыходный тупик. Наши предостережения не новы: то же самое неустанно твердили от Чаадаева до Соловьёва и Толстого все наши глубочайшие мыслители. Их не слушали, интеллигенция шла мимо них. Может быть, теперь разбуженная великим потрясением, она услышит более слабые голоса.
1. Согласны ли вы с позицией автора о «первенстве духовной жизни над внешними формами общежития»? Как вы понимаете это выражение?
2. Пользуясь интернет-ресурсами, подготовьте краткое сообщение об одной из статей, помещённых в сборнике «Вехи».
ГЛАВА 2. РЕВОЛЮЦИЯ И ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В РОССИИ
Начало революции. К началу 1917 г. в Петрограде дислоцировалось более 200 тыс. солдат. Пёстрый национальный состав солдатской массы и немногочисленный офицерский корпус не представляли единой силы, сплочённой общими интересами. Солдаты мечтали об одном: любым способом не «идти на убой». По существу, Петроградский гарнизон разлагался. Общее его настроение выражалось словами: «Давно пора в шею это начальство гнать».
23 февраля 1917 г. на петроградских заводах возникли стачки, связанные с перебоями в снабжении хлебом. Сотни людей под лозунгами «Долой самодержавие!» и «Долой войну!» собирались на митинги. В них активно участвовали солдаты. 25 февраля Николай II отправил командующему Петроградским военным округом генералу С. С. Хабалову телеграмму: «Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжёлое время войны с Германией и Австрией». Однако столичные власти действовали крайне нерешительно, и число забастовщиков превысило 200 тыс. человек.
В воскресенье 26 февраля 1917 г. начался бунт в одной из рот Павловского гвардейского полка, 27 февраля – в Волынском полку, затем в казармах Преображенского и Московского полков. Солдаты восставших полков понимали, что теперь их дальнейшая судьба зависит от успеха мятежа. «Вы вернётесь к себе домой, – говорили они рабочим, – а мы – под расстрел». Генерал С. С. Хабалов находился в растерянности, не зная, на какие части можно рассчитывать. В середине дня 27 февраля восставшие Петрограда овладели значительной частью города (включая район Таврического дворца, где заседала Государственная дума).
Революционная демонстрация. Март 1917 г.
27 февраля в Таврическом дворце на неофициальном заседании депутаты Думы образовали Временный комитет под председательством М. В. Родзянко. В его состав вошли П. Н. Милюков, Н. В. Некрасов, А. И. Коновалов, В. В. Шульгин, А. Ф. Керенский и др. В другой части дворца социалистические партии избрали Временный исполком совета рабочих депутатов, председателем которого стал меньшевик Н. С. Чхеидзе. Таким образом, в Таврическом дворце одновременно возникли два органа власти – Исполком Петросовета и Временный комитет Думы. Связующим звеном в их деятельности стал А. Ф. Керенский.
Солдаты восставших полков громили дома, поджигали полицейские участки и правительственные здания, беспрерывно стреляли в воздух. Члены Временного комитета Думы и Исполкома Петросовета принимали меры для придания их действиям организованного характера, чтобы использовать как силу в случае, если с фронта пришлют части для умиротворения столицы. Офицеры Преображенского гвардейского полка заявили, что готовы присоединиться к народу и отдают себя в распоряжение Думы. Переход на сторону восставших кадровых офицеров, способных организовать оборону столицы, придал уверенности действиям Исполкома Петросовета и Временного комитета Думы. Их главной целью стало отстранение от власти Николая II.
28 февраля Петроград полностью находился в руках восставших солдат; революционное движение перекинулось в окрестности столицы. В Кронштадте восставшие матросы убили адмирала Р. Н. Вирена и десятки офицеров, в Царском Селе разгромили склады спиртных напитков.
Отречение Николая II. После получения известия, что в Петрограде начались беспорядки, Николай II отдал приказ об отправке войск в столицу и заявил, что дальнейшие решения он примет по прибытии из Ставки в Царское Село. Однако станция Любань вблизи Петрограда была занята революционными войсками; первоначальный маршрут изменили, и царский поезд вечером 1 марта прибыл в Псков. Здесь располагалась Ставка главнокомандующего Северным фронтом Н. В. Рузского.
Арест генералов в 1917 г. Художник И. Владимиров
Начальник штаба Верховного главнокомандующего М. В. Алексеев, оставшийся в Ставке, информировал Н. В. Рузского о том, что в Петрограде уже действует Временный комитет Государственной думы во главе с М. В. Родзянко. Н. В. Рузский принял решение «сдаваться на милость победителя» и после долгого разговора добился от царя согласия на создание ответственного перед Думой министерства, к которому должна была перейти реальная власть в стране. Утром 2 марта в 3 часа 30 минут он сообщил по телеграфу М. В. Родзянко о том, что государь поручает председателю Думы составить министерство народного доверия. В ответ М. В. Родзянко заявил: «Ненависть к династии дошла до крайних пределов, раздаются грозные требования отречения в пользу сына при регентстве великого князя Михаила Александровича». Он также заверил генерала, что переворот может быть добровольным и вполне безболезненным для всех. Н. В. Рузский уведомил об этом разговоре генерала М. В. Алексеева, а последний в 10 часов 15 минут утра разослал командующим фронтами телеграмму со словами о необходимости отречения Николая II в целях спасения России. Вскоре командующие Юго-Западным, Западным, Кавказским и Румынским фронтами признали необходимость отречения государя от престола.
Николай II после отречения
Государь Николай II, прочитав телеграммы от командующих фронтами, после минутного раздумья перекрестился и сказал, что решил отречься. «Кругом измена, и трусость, и обман», – записал Николай II в своём дневнике 2 марта 1917 г.
В тот же день он составил и подписал манифест об отречении: «В эти решительные дни в жизни России почли мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и, в согласии с Государственной думой, признали мы за благо отречься от престола государства российского и сложить с себя верховную власть». Понимая, что его малолетний сын Алексей может стать игрушкой в руках думских заправил, Николай II передавал престол своему брату, великому князю Михаилу Александровичу.
Утром 3 марта великий князь Михаил Александрович официально отказался «от восприятия верховной власти» и призвал всех граждан России подчиниться Временному правительству.
Так закончилось царствование последнего императора России. В трудную для страны минуту Николай II в горьком одиночестве должен был решать вопрос о судьбе трона. Высший генералитет в условиях войны отказался от присяги, что было равносильно предательству. Широкие народные массы отречение царя встретили равнодушно. Ликовали либералы и социалисты.
«Восторг не поддаётся описанию». 3 марта 1917 г. газета «Известия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов» в экстренном выпуске сообщила: «Государь Николай II отрёкся от престола в пользу Михаила Александровича. Михаил Александрович, в свою очередь, отрёкся от престола в пользу народа. В Думе проходят грандиозные митинги и овации. Восторг не поддаётся описанию».
Сообщение об отречении царя было неожиданным для всех – от обывателей до революционеров. В январе 1917 г. Ленин в эмиграции говорил: «Мы, старики, может быть, не доживём до решающих битв грядущей революции». Лидеры эсеров также признавались, что отречение царя от власти застало их врасплох. Для большинства депутатов Госдумы падение монархии было таким же откровением, как и для тех, кто был далёк от политики.
