— Неужели опять мы вернулись к Евксинскому Понту и попали в страну псоглавцев? — спросил Теламон.
Но ему никто не ответил, потому что никто не знал, что за остров виднеется сбоку.
Слыша грохот и лай, Тифии повернул налево. Он подумал, что псы на скале не очень опасны. Лучше плыть мимо них, чем попасть в ревущий поток.
Но как только «Арго» приблизился к левому берегу, Язон закричал:
— Правь правее, Тифий! Посмотри: это страшная Скилла.
Аргонавты взглянули наверх и увидели на скале отвратительное чудовище.
Шесть свирепых волчьих голов, разевая кровавые пасти с тремя рядами зубов, раскачивались над бездною. Они, как грибы на липовом пне, торчали пучком на одной извилистой шее. Двенадцать звериных лап со стальными когтями тянулись навстречу «Арго». Двенадцать горящих глаз неотступно следили за кораблём.
В страхе Тифий направил корабль к правому берегу. Но не успел он ещё отойти от мерзостной Скиллы, как справа разверзлась огромная пасть другого чудовища. Волны бурным потоком хлынули прямо в разинутый зев, как в бездонную пропасть, увлекая корабль за собой.
— Назад! — закричал Мелеагр. — Гребите назад! Берегитесь Харибды!
Изо всех сил работали вёслами аргонавты, борясь с яростным течением.
Только чудом им удалось задержать корабль и причалить его к покрытому тиною рифу, внезапно поднявшемуся из волн, потому что Харибда втянула всю воду в своё ужасное чрево и море вдруг обмелело.
Оглушённые рёвом прибоя, пловцы, как могли, держались за камень, а Харибда, раздув дрожащие ноздри, тянула в себя остатки воды, и пар поднимался над нею столбами.
— Как только чудовище выпустит воду обратно, — сказал аргонавтам Язон, — сразу беритесь за вёсла. Если нам не удастся пройти, покуда оно переводит дыханье, мы никогда не увидим Эллады. Ставьте же парус. Молите отца, Бореады, чтобы он нам помог.
Покамест он так говорил, волны с шумом помчались обратно. Это злая Харибда отрыгнула всю воду из чрева. Но гребцы уже были готовы.
Вёсла ударили по воде, парус с треском развернулся во всю ширину, и корабль, как стрела из лука Дианы, пролетел мимо самых чудовищ.
Долго слышали аргонавты, как лает им вслед свирепая Скилла, как ревёт и фыркает в гневе Харибда, но теперь они были спокойны и, спустив парус, потихоньку гребли на восток, огибая гористые мысы.
Так они миновали Мессинский пролив.
Однако впереди их ждало ещё одно испытание. Надо было пройти через Планкты — огромную сводчатую пещеру. В этой древней пещере царит тьма. Только узкая трещина в своде пропускает отблеск дневного света. В вечном мраке по кругу струится вода и воронкой уходит под землю. Вечно кружит она обломки судов, заблудившихся в этой пещере. А под морщинистым каменным сводом бушуют холодные вихри, день и ночь над волнами встают водяные смерчи. Никогда ни один мореход не прошёл через Планкты. Даже голуби Зевса, которые точно белые пчёлы носят на светлый Олимп амброзию — сладкую пищу бессмертных богов, — и те погибают под сводами Планктов, сбитые в воду смерчем.
Но аргонавты никак не могли миновать этой мрачной пещеры. Путь в Элладу лежал через страшный подземный проход.
Осторожный Язон поставил корабль на якорь у самого входа в таинственный грот, чтоб принести обильную жертву богиням Афине и Гере. Герои молили бессмертных богинь усмирить волнение в пещере. Однако богини молчали, а небо над «Арго» подёрнулось дымкой. Пришлось выжидать хорошей погоды и попутного южного ветра.
Только на пятые сутки очистилось небо. Свежий попутный бриз напряг парус. Корабль сам просился вперёд, но аргонавты не трогались с места: они ожидали знамения вечных богинь. Вдруг белый стремительный голубь пронёсся над палубой «Арго» и опустился на мачту. Почистив носиком перья, любимая птица богов опять сорвалась с корабля и скрылась под сводом пещеры. Язон подумал, что голубя к ним послала Афродита, и поднял якорь, надеясь на помощь богини.
Корабль разбежался по зыбким волнам, как тень проскользнул в пещеру и очутился в подземном мраке. Грохот и гром совсем оглушили героев. Подхватив смолёное судно аргонавтов, волны швырнули его далеко от входа и погнали мимо базальтовых стен по бесконечному кругу.
То и дело приходилось пловцам нагибаться под выступом чёрного свода и отталкиваться от стен. С каждым кругом корабль приближался к центру пещеры, и ни вёсла, ни руль не могли его задержать. Всё стремительней и короче становились круги. «Арго» падал в вертящуюся воронку, точно скользил по нарезке винта.
В смертном страхе Медея прильнула к Язону. Прижав к себе плачущую царевну, Язон смотрел ей в глаза последний раз перед концом. Могучие Диоскуры, обнявшись, сидели у мачты. Он и не боялись погибнуть, но им было горько и больно, что, умирая так рано, они не смогли совершить и половины тех подвигов, о которых мечтали с самого детства. А Мелеагр стоял на носу корабля. Скрестив на груди свои сильные руки, нетерпеливый герой думал, что если уж смерть неизбежна, то лучше погибнуть первым, чтобы не видеть, как тонут друзья.
Один только юный Пелей не верил в близкую гибель. Пелей ещё не был женат, а боги ему предсказали, что у него от брака с подводной богиней родится герой Ахиллес, который прославит Элладу и имя отца. Пелей был уверен, что нимфы, живущие в Планктах, спасут его от губительных волн и увлекут за собой в подводный дворец. Он потихоньку молился богине любви Афродите, чтобы она напомнила нимфам о предсказании богов.
А «Арго» все нёсся и нёсся прямо к воронке, сужая круги; водяные смерчи, подобно чудовищным пальмам, вырастали у бортов корабля и с грохотом рушились прямо на палубу, обдавая героев солёной водой. Вот уже нос бессильного «Арго» повис над клокочущей ямой водоворота. Ещё мгновенье — и он бы обрушился в бездну. Но вместо того чтобы падать носом вперёд, корабль неподвижно застыл на волне. Внезапно настала глубокая тишина. Исчезли смерчи, и чёрные волны как бы подёрнулись масляной плёнкой. Только далёкие своды пещеры ещё отдавали назад запоздалое эхо недавнего гула.
С радостным криком Пелей соскочил со скамьи. Он был уверен, что Афродита, услышав его молитву, смирила подземные воды. Он думал, что из воды навстречу к нему сейчас всплывёт сама морская царица и пригласит его на подводный пир.
Но юный герой ошибся. Не Афродита, а Гера смирила пучину. Это она упросила лазурнокудрого Посейдона спасти аргонавтов, и бог, взмахнув волшебным трезубцем, остановил вращение воды. Путь был свободен.
Громко крича от восторга, аргонавты выбрались из пещеры по другую сторону Планктов. Теперь уже ничто не могло задержать их корабль на пути. К полудню герои завидели радостный остров феаков, где правили народом добрый и справедливый царь Алкиной с прекрасной царицей Аретой.
На этом острове ждал аргонавтов заслуженный отдых. «Арго» вошёл в Феакийскую гавань. Всюду бесчисленными рядами стояли высокие корабли. Бросив якорь у пристани, герои пошли во дворец к Алкиною.
Глядя на аргонавтов, на их тяжёлые шлемы, на крепкие мускулы ног в блестящих поножах и на загар коричневых лиц, миролюбивые феакийцы шептали друг другу:
— Должно быть, это Арес со своей воинственной свитой шествует в дом Алкиноя.
А посмотрев на Медею, они прибавляли шутливо:
— А вот и красавица Афродита. Только на этот раз она родилась не из пены морской, а из сажи в кузнице бога Гефеста. Видите, как черны её косы, как обветрена кожа. Должно быть, подземный огонь опалил ей лицо.
Так шутили весёлые феакийцы, шумной толпой провожая героев до царского дома.
Гордо вздымался над людною площадью дом Алкиноя.
Медные стены блистали в переднем покое и были
Сверху увенчаны светлым карнизом лазоревой стали.
Вход ограждён был дверями, литыми из золота. Кольца
И золотые замки украшали тяжёлые створки
Справа и слева от двери стояли у самого входа
Две золотые собаки искусной работы Гефеста:
Были бессмертны собаки, с летами они не старели,
Верно они стерегли крепкозданный дворец Алкиноя.
Всюду по стенам покоя тянулись удобные лавки.
Крытые мягким ковром в шерстяных разноцветных узорах.
А в гиникее дворца, возле мудрой царицы Ареты,
Вкруг очага, на скамье, пятьдесят рукодельниц сидели.
Рожь золотую мололи они жерновами ручными,
Нитки сучили и пряли умело прилежные девы.
Царь Алкиной приветливо встретил пришельцев. Он приказал отвести Медею на женскую половину дворца к гостеприимной Арете, а воинов пригласил к себе и устроил богатый пир. Шумной толпой вторглись в покой феакийцы. Всем им хотелось выслушать рассказы героев. Но не успели гости возлечь за столы на пышно украшенных ложах, как двери дворца распахнулись и в дом ворвались незнакомые люди.
