А бесконечные намеки на формирование в общественном сознании государственно-патриотической идеологии без четкой расшифровки, но тут же свергая своих соотечественников, – таким путем мы придем только к трагедиям и унижениям. Можно три тысячи раз назвать себя патриотом и тридцать тысяч раз назвать себя государственником, но от этого государству и народу лучше не станет. Какие могут быть претензии даже только по одному принципу – претензии на государственно-патриотическую идеологию, если из более 200 почти этнонаций страны, независимо от численности, огромного потенциала, люди ориентируются узконационально при пренебрежительном отношении ко всем остальным народам. Такой путь русский народ не примет. Какие же это государственники, если они расчленяют государство, народ по этнонациональному признаку? Какой же это патриотизм, если такие подходы ослабляют государство? В своей основе подобные идеи, растиражированные от имени русского народа, свидетельствуют об ограниченности авторов и никакого отношения к русскому народу не имеют. Надо перестать распространять подобные идеи, если мы заботимся о России и русских. О таких патриотах-революционерах говорили: «они страшно далеки были от народа». Народ понял, что это все есть демагогия, болтовня благоденствующей на кризисах части интеллигенции, за которой нет конкретных дел кроме фраз, за которой нет народа, нет массовой поддержки. Понятно, какое «духовное наследие» пропагандируют подобные авторы. Это не свойственные русскому народу и его духовности ограниченность, этнонационализм и национал-шовинизм. Можно ли обвинять Запад, что он уничтожил Советский Союз «с помощью внедрения в сознание его граждан множества «идейных вирусов», когда мы сами сегодня выращиваем вирусы, распространяя, провоцируя среди молодежи экстремизм, нацизм, превращая молодых патриотов в скинхедов, сепаратистов, ваххабитов, вместо действительно открытия им пути к прогрессу и созиданию, противопоставляя провокациям к вражде и насилию.
Кризис идеологии просто так не бывает. Кризис идеологии всегда строится на определенном кризисе экономической и политической системы. Это кризис, прежде всего, и в головах людей. Тут все взаимосвязано. Прежде чем решать подобные глобально-мировоззренческие вопросы, авторы предлагают всем разобраться в том, «кто ты, на какую страну, на какой народ ты работаешь». Допрос какой-то. Разные могут быть позиции, при этом проясняя свой подход цитированием национал-шовиниста И. Солоновича вроде: «Русская политическая мысль может быть русской политической мыслью тогда и только тогда, когда она исходит из русских предпосылок, исторических и прочих. Универсальной политической книги не может быть». Получается, что русская политическая мысль не может быть даже российской, а о многонациональном российском народе нечего и говорить. Вот такая демагогия идейной ограниченности. Любая идеология, ограниченная стремлением к этнократическому диктату, всегда вызывает противоречия и конфликты, а не согласие в любом обществе, тем более в таком многонациональном, как Россия. На основе таких идеологий и возник феномен «русского фашизма», хотя я против объединения этих двух слов в одном понятии. Не русский народ, а провокаторы, которые говорят и действуют от его имени.
Далее авторы пишут, что «в любом обществе необходим каркас из общепризнанных ценностей и норм, которые объединяют все его части, всех граждан, являются общей платформой и своего рода общественным договором для согласованных действий и сотрудничества». Какой же это договор, когда навязывается национал-шовинизм? Разве Конституция исторически не рассматривалась идеологами, философами, политологами как свод общепризнанных ценностей и норм для страны, народа? Разве Конституция не призвана объединять составные части и всех граждан общей политико-правовой платформой? Разве Конституция не рассматривалась исторически как своеобразный общественный договор? Почему это все не учитывается? Какая может быть общность, народ, нация, если их ценности, установки ежегодно меняются – начиная от общенациональных признаков и заканчивая государственным устройством? Это все лишь доказательство нашей неспособности использовать тот потенциал, что у нас есть под рукой. Это главная трагедия и наших государственников-патриотов: искать врага вместо того, чтобы искать возможности для развития и единства страны, для вывода ее из кризиса. Пусть коммунистическая и марксистская идеология не подходила для России, при этом, оказывается, «государственнические идеи, философия русского пути при господстве официальной идеологии КПСС не исчезла и не могла исчезнуть. Она была «загнана внутрь, преследовалась, но находила все новые и новые формы своей реализации». По-моему, государственнические идеи как никогда находили практическое воплощение в годы Советского Союза, иначе он не стал бы мировой державой. Россия никогда не была такой сильной, как народ – как государство, как это было при Советском Союзе. Только цена за это была уплачена неимоверная. Вот что такое сильное государство при слабом гражданине и безропотном народе. Этот путь тоже трагичен. А «философия русского пути» так и осталась для авторов лозунгом, который они не захотели расшифровать, видимо, во избежание того, чтобы враги не поняли и не перехватили. Прежде всего, это потому, что такие однобокость и ограниченность противоречат многомерной России.
Разве действующая Конституция Российской Федерации отрицает любовь к Родине, своему народу, к его традициям, устоям, и прежде всего к русскому народу, его выбору? Разве действующая Конституция не проявляет приверженность сильному государству и его институтам? Кто мешает верить Подберезкину-Макарову в бессмертие души и в божью благодать? Да ради Бога. Это их дело. Но нельзя только на своем построить благополучное государство. Оно требует единства нации как единства убежденных в ее созидательности граждан.
Можно говорить о том, что «национальная гордость, национальное самолюбие создают тот идейно-психологический плацдарм, с которого начинается ускоренное общественное развитие народов, подъем экономики, повышение социальных стандартов и т. д.». И все это останется болтовней, ибо сами авторы не знают, что это такое на самом деле и как это все воплотить в жизнь. На одних самобытных, этнонациональных чувствах, этнонациональной гордости и этнонациональном самолюбии далеко не уедешь. Нужно иметь мудрость еще их и объединять, интегрировать потенциал. Перспектива и жизнеспособность российской нации-государства – в гражданском сплочении людей различных этнонациональностей, в укреплении единства многонационального народа России. Мы можем и должны иметь свое лицо, свою самобытность, но мы должны быть еще и единой нацией, взаимодействуя друг с другом и идя вместе по общероссийскому пути в будущее. На этом пути мы станем жизнеспособной нацией во всех измерениях. Я так думаю.
Величайшим достижением человечества является сохранение самобытных этносов, народов, наций с уникальными культурами, традициями и языками. Это важный момент утверждения многообразия нашего мира. Но и тут на высоте тот, кто оказался способен укреплять гражданскую общность народов в единой нации. Величайшим невежеством является противопоставление этносов, народов, наций, культур, традиций и языков друг другу, а межнациональные конфликты на основе этнофобий, ксенофобий, национализма, расизма, нацизма, фашизма – это не просто бедствие, это явления унижающее достоинство всего человечества, всех народов, каждого человека Земли И пусть прокляты те, кто уничтожил миллионы людей ради своей гордыни, именно под лозунгами нацизма и фашизма. В наше время глобализации по-прежнему важно сохранить многообразие в единстве человечества, преодолеть предрассудки предвзятого, негативного отношения к людям другой национальности, культуры, традиций. Чем больше пренебрежения мы проявляем по отношению к другим этнонациям, тем больше мы доказываем свою ограниченность и дикость, особенно когда речь идет о едином государстве. Идентичность этнонациональная и гражданская тут должны быть близки и адаптированы друг к другу.
Россия предлагает не восточную и не западную модель развития государства как нации на основе собирания всего многообразия этнонационального богатства в гражданское единство страны. Бороться с этничностью, этнонациональностью – это значит толкать народы на вражду и конфликты, а учитывать и соединять их интересы – значит объединять их в солидарное общество. Эту диалектику нашей многонациональности и единства важно понять. Но пока в данной сфере господствуют крайности: самобытность, свергающая единство, или единство, свергающее самобытность. Жизнеспособна же для России, ее народов и государства в целом формула «единство многообразия». Это наше богатство, наше достояние.
