Шар, как считали античные ученые, это самая совершенная, идеальная геометрическая фигура. Поэтому именно шар наиболее подходящая форма для мира, в котором живет человек, поскольку мир должен быть устроен гармонично, идеально. В IV веке до н.э. Аристотель представил и более убедительные доказательства в пользу шарообразности Земли.
В трактате Аристотеля «О небе» можно найти такие рассуждения: «Наблюдения звезд с очевидностью доказывают не только то, что Земля круглая, но и то, что она небольшого размера. Стоит нам немного переместиться к Югу или к Северу, как горизонт явственно становится другим: картина звездного неба над головой значительно меняется, и при переезде на Север или на Юг видны не одни и те же звезды. Так, некоторые звезды, видимые в Египте и в районе Кипра, не видны в северных странах, а звезды, которые в северных странах видны постоянно, в указанных областях заходят. Таким образом, из этого ясно не только то, что Земля круглой формы, но и то, что она небольшой шар: иначе мы не замечали бы указанных изменений столь быстро в результате столь незначительного перемещения».
Другим доказательством шарообразности великий ученый посчитал следующий неоспоримый факт: во время лунных затмений край тени Земли, проходящий по поверхности Луны, имеет форму дуги…
Но как бы то ни было, «идеальному» земному шару надлежало быть «уравновешенным». Иными словами, и в Северной, и в Южной его половинах суши должно быть поровну.
Античной географии известны были три части света — Европа, Азия и Африка. Правда, очертания их были на древних картах очень приблизительными, порой просто фантастическими. Для «равновесия», по представлениям древнегреческих и древнеримских ученых, обширная суша должна существовать и в Южном полушарии. Этот предполагаемый материк даже стали рисовать на картах, как это делал, например, во II веке уже нашей эры знаменитый астроном и географ античности Клавдий Птолемей, живущий в Александрии.
Так и появилась эта удивительная географическая гипотеза. Позже за предполагаемым материком утвердилось название Terra Australis Incognita — Южная Неведомая Земля. Вера в его существование дожила и до эпохи Великих географических открытий. Казалось бы, и открытие Нового Света подтвердило гипотезу «географического равновесия». Ведь Северная Америка и Южная Америка тоже лежали в разных полушариях, словно уравновешивая друг друга.
Неудивительно, что вслед за освоением Нового Света начались долгие поиски Южной Неведомой Земли. Стимул был все тот же — предполагалось, что она еще богаче, чем Америка. На любой неизвестной земле, как твердо верили в ту пору, должно быть золото…
Вслед за географами античности, не открытый еще материк смело наносили на свои карты и географы XVI века. В 1570 году, например, фламандец Абрахам Ортелий в своем знаменитом атласе «Театр Мира» закрыл огромной землей чуть ли не половину Южного полушария. Огненная земля, оконечность американского континента, лежащая южнее Магелланова пролива, была, по мнению картографа, одним из выступов Южного материка. Поскольку первым из европейцев, кто видел Огненную Землю, был сам Магеллан, многие картографы уже давали этому материку название Магеллания.
И все-таки Южная Неведомая Земля еще не была открыта. Поиски ее начались лишь за три года до того, как Ортелий выпустил в свет свой атлас мира, и пока не давали никаких результатов.
Первым, кто отправился искать огромный неведомый материк, был испанец Альваро Менданья де Нейра. Его корабли вышли в Тихий океан из перуанского порта Кальяо в 1567 году. Однако единственным открытием мореплавателя стали лишь тихоокеанские Соломоновы острова.
Зато одиннадцать лет спустя важное географическое открытие сделал знаменитый английский пират Френсис Дрейк, совершивший второе в истории после Магеллана кругосветное путешествие, во время которого грабил испанские корабли, перевозящие золото и серебро, и возвратился на родину с невиданной добычей. Дрейк установил, что на самом деле Огненная Земля вовсе не часть огромной и неизвестной суши, а архипелаг из больших и малых островов. Следовательно, если Южный материк существовал на самом деле, между ним и Огненной Землей лежал широкий пролив. (В XIX веке, после того как была открыта Антарктида, его назвали проливом Дрейка.)
В 1605-м новую большую экспедицию снарядили испанцы. Ею командовал Пед-ро Фернандес Кирос. Три корабля вышли в Тихий океан из того же перуанского порта Кальяо, где почти сорока годами раньше начиналась экспедиция Альваро Менданьи. Кирос сразу же взял курс на юго-запад.
Первым открытием новой экспедиции стали несколько необитаемых островов из архипелага Туамоту. Дальше на западе Кирос открыл еще один остров, но так и не смог отыскать к нему проход среди многочисленных подводных рифов.
Чтобы пополнить запасы продовольствия и воды, Кирос решил идти к Соломоновым островам, открытым Менданьей. Увы, он так и не смог найти их: все-таки навигационные приборы были в ту пору еще несовершенны, и неудачник Менданья не сумел даже точно определить их координаты. (Заметим, что и после Кироса Соломоновы острова безуспешно искали многие мореплаватели, и прошло около века, прежде чем их заново открыл француз Луи Антуан де Бугенвиль.) Между тем экипажи кораблей Кироса уже жестоко страдали от жажды, появились больные…
Наконец, Кирос наткнулся на обитаемый островок — он относился к группе островов Дафф. Здесь глава экспедиции дал своим людям отдых. На острове было вдоволь фруктов, кокосовых орехов, а чудесная прозрачная вода, наверное, казалась морякам самым прекрасным напитком на свете.
Кирос настойчиво расспрашивал местного вождя об окрестных островах. Как выяснилось, поблизости оказалось много подобных же островков. Но дальше к югу лежала, по словам вождя, большая земля…
Три испанских корабля взяли курс прямо на юг.
Несколько дней спустя из-за горизонта выступила вершина высокой горы, потом, когда корабли подошли ближе, открылась и вся земля.
Ее высокий берег уходил далеко к юго-востоку, вдали, окутанные дымкой тумана, виднелись и другие горы. Конечно, как решил Кирос, это и был Южный материк. Найдя удобную бухту, мореплаватель ввел в нее свои корабли, испанцы сошли на берег.
В который уже раз здесь повторилось то, что случалось всегда, когда испанцы ступали на неизвестную землю: прозвучали слова молитвы, был воздвигнут деревянный крест, и Кирос торжественно положил на предназначенное ему место первый камень будущего города, первого христианского города на Южном материке. Он получил звучное название — Австралия Духа Святого. Отсюда христианская вера должна была распространиться на всю эту обширную землю.
А несколько недель спустя, бросив два других корабля, Кирос бежал. Он ни с кем не хотел делить честь великого открытия, даже с капитанами своих судов, и решил немедленно сообщить о сделанном им величайшем открытии испанскому правительству, чтобы добиться всех прав наместника найденного материка.. Отчеты, составленные Киросом после того, как он прибыл в Испанию, показывают, что фантазия у этого человека была щедрой. Он утверждал, например, что открытая им земля «составляет по меньшей мере пятую часть всей земной суши».
Но Кирос жестоко ошибался. Земля, которую он открыл, оказалась лишь очень большим архипелагом. Сразу же после бегства начальника экспедиции это доказал Луис Ваэс де Торрес — капитан одного из покинутых Киросом кораблей. Пройдя вдоль побережья открытой земли, Торрес обогнул ее с юга и убедился, сколь самонадеянным был глава экспедиции, так легко принявший желаемое за действительное.
Этот архипелаг получил название Новые Гебриды.
Теперь Торрес, решивший провести самостоятельные исследования, взял курс на северо-запад. Этому человеку тоже предстояло вписать свое имя и свою строку в летопись Южного материка. Он подошел к Новой Гвинее, открытой португальцами еще в первой половине XVI века. Как и Огненную Землю, Новую Гвинею некоторые картографы тоже считали одним из выступов громадного неисследованного материка. Но Торрес обогнул этот остров с юга точно так же, как обошел до этого Новые Гебриды. Значит, картографы опять ошиблись!
Торрес продолжил свой путь вдоль южной оконечности Новой Гвинеи, направляясь теперь к Филиппинским островам. Насколько ему удалось разглядеть, на юге было несколько островов. Мореплаватель и не подозревал о том, что совсем рядом лежит еще один гигантский остров, который позже получит название Австралия и будет считаться еще одной частью света. На самом деле Торрес видел не какие-то неизвестные острова, а австралийский берег.
Пролив между Новой Гвинеей и Австралией носит на всех современных картах имя Торреса.
На экспедиции, которую начал Кирос и закончил Торрес, собственно, и закрывается «испанская страница» летописи поисков Южного материка. Испания все больше и больше уступала первенство на морях другим окрепшим государствам.
