Имя Михаила Фёдоровича Белкина связано со славной победой русского флота над турецким в 1853 г. при Синопе, беспримерной 11-месячной обороной Севастополя (1854–1855) и другими историческими событиями, которые определили развитие Военно-морского флота России вплоть до начала XX в.
Председатель Морской секции Российского дворянского собрания Александр Павлович Нахимов дает такие сведения о родословной Михаила Фёдоровича, который еще с первой половины позапрошлого века вписан в его собственное генеалогическое древо:
«Род дворян Белкиных известен в России с начала XIV века. Многие Белкины отмечены ратными заслугами. Отец Михаила — Фёдор Михайлович Белкин в чине полковника со своим полком гнал французов в 1812 г. с родной земли. Недалеко от Вязьмы ему удалось настичь обоз отступавших французов и в коротком бою отбить его. Среди награбленного в московских домах и храмах имущества обнаружилась митра святителя Алексия, митрополита Московского.
После окончания войны с Наполеоном Фёдор Михайлович Белкин вышел в отставку и занялся своим имением. В 1817 г. он женился на Екатерине Ивановне Энгельгардт, а в начале 1820-х семья перебралась в свое родовое имение Белкино-Дольское, находившееся в Малоярославецком уезде Калужской губернии.
Ранее, в 1815 г., младшая сестра Фёдора Михайловича Екатерина вышла замуж за Николая Матвеевича Нахимова, владельца обширного имения на Смоленщине — села Волочек Сычевского уезда. Николай Матвеевич, будучи в 1812 г. дворянским предводителем в своем уезде, организовал отпор захватчикам, фактически начав народную партизанскую войну в губернии против французских войск. Имя его было впоследствии занесено на памятную доску отличившихся в войне 1812 г. (она установлена внутри храма Христа Спасителя в Москве). Император Александр I наградил его орденом св. Владимира.
Николай Матвеевич — мой прямой прапрадед. Дом в Волочке, в котором родились мой отец и дед, дожил до Октябрьской революции Село с 1953 г. носит название Нахимовское в честь героя обороны Севастополя вице-адмирала Павла Степановича Нахимова, частенько гостившего здесь у любимого крестного, приходившегося ему двоюродным дядей.
Последнюю, самую младшую сестру Фёдора Михайловича Белкина — Варвару Михайловну взял в жены капитан-лейтенант Российского флота Семён Яковлевич Унковский, боевой офицер, сподвижник М. П. Лазарева в его втором кругосветном плавании.
Обвенчавшись 6 июля 1817 г. в храме села Богородицкого Калужской губернии (ныне — село Козлово), они направились в соседнюю деревню Колышево Калужской губернии, принадлежавшую тетушке супруга, где и начали свою семейную жизнь.
В 1822 г. у них родился сын Иван, продолживший дело отца и ставший одним из самых известных и удачливых мореходов Российского флота середины XIX века. Капитан-лейтенант Иван Семёнович Унковский командовал фрегатом „Паллада“ в плавании в 1852–1855 гг. из Кронштадта к берегам Японии, что и было талантливо описано известным русским писателем И. А. Гончаровым в его книге „Фрегат „Паллада““».
Семьи выдающихся российских флотоводцев и мореплавателей XIX века прочно связаны родственными узами. В родовых дворянских имениях, расположенных в Центральной России, далеко от морей, вырастали сыновья, мечтавшие продолжить славные дела своих отцов. Честь морского офицера здесь была фамильной честью.
В 1825 г. у Федора Михайловича Белкина и его супруги Екатерины Ивановны (урожденной Энгельгардт) появился на свет сын Михаил. Он родился в калужском доме Белкиных, что находился на ул. Березуйской (ныне ул. Рылеева, д. 15). Рос мальчик в родовом имении Белкино-Дольское, расположенном на территории Малоярославецкого уезда. В том, что Михаил со временем выберет военную службу, у родственников не было сомнений.
От «Чесмы» до люнета Белкина
Годы учёбы в Морском кадетском корпусе пролетели быстро, и в 1844 г. мичман Белкин уже на Чёрном море в 33-м флотском экипаже. Молодой офицер служит на различных судах Кавказского отряда, охранявшего побережье от контрабандных турецких и британских поставок оружия мятежным горцам.
В то время Турция стремилась не только сохранить свое господство над балканскими христианскими народами, но и строила планы по захвату Кавказа и Крыма. Правящие круги Англии и Франции в свою очередь стремились к расширению сфер влияния на ближнем Востоке и на Балканах. Они планировали использовать турецкие вооруженные силы в качестве ударного авангарда и оказывали турецкой армии помощь военными советниками, которые строили укрепления и обучали войска. Под руководством иностранных специалистов велось также строительство военно-морского флота Турции, почти вся артиллерия турецкого флота была сделана на английских заводах.
По своему обыкновению, Нахимов внимательно приглядывался к молодым офицерам и всегда был готов прийти на помощь тому, в ком замечал искреннее желание овладеть непростой флотской профессией. Павел Степанович спешил составить для себя мнение — каков же он, молодой Белкин? Совместная служба не разочаровала его в начинающем службу мичмане. В 1850 г. Михаил Фёдорович Белкин за отличия в боевых операциях против горцев был награждён орденом св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» и произведён в лейтенанты.
1853 г. принёс новые испытания России. Турция, поощряемая Англией и Францией, упорно отказывалась следовать статьям мирных договоров предыдущих лет, мечтая о восстановлении своего былого могущества, когда всё побережье Чёрного моря находилось под ее контролем.
21 сентября 1853 г. (по старому календарному стилю) Турция объявляет России войну, а в начале октября атакует отряд наших судов на Дунае. В ночь с 15 на 16 октября турецкий отряд в несколько тысяч человек захватывает небольшой укреплённый российский форт св. Николая южнее Сухуми и жестоко расправляется с тремя сотнями воинов гарнизона.
В стратегических планах Турции важнейшая роль отводилась захвату черноморского побережья Кавказа. В Батуми турки сосредоточили около 20 тыс. войск, которые готовы были высадиться десантом на русском побережье в районе Сухуми, Поти, Гагры, Сочи, Туапсе. Для этого в Константинополе была сформирована эскадра из лучших быстроходных кораблей, которую возглавил вице-адмирал Осман-паша.
Пароходному отряду противника удалось незаметно пройти к кавказскому побережью и оповестить войска в Батуми о скором прибытии эскадры Осман-паши. Однако на обратном пути турецкие пароходы были замечены русскими кораблями, в столкновениях с которыми понесли немалый урон. Командование черноморского флота разгадало намерения противника, поэтому 3 ноября 1853 г. вице-адмирал Нахимов объявил по эскадре приказ, в котором были такие слова:
«…Имею известие, что турецкий флот вышел в море в намерении занять принадлежащий нам порт Сухум-Кале. Неприятель иначе не может исполнить свое намерение, как пройдя мимо нас или дав нам сражение… Я надеюсь с честью принять сражение».
11 ноября 1853 г. корабли нахимовской эскадры («Императрица Мария», «Чесма» и «Ростислав») в штормовую погоду подошли к Синопской бухте, где и обнаружили под прикрытием береговых батарей стоящую полумесяцем турецкую эскадру в составе 7 больших фрегатов, 3 корветов, 2 пароходов, 2 транспортов и несколько коммерческих судов.
Нахимов принял решение заблокировать турецкий флот в бухте до подхода подкрепления. Турки, не понимая намерений русских, видя явный перевес своих сил, продолжали оставаться на месте, ожидая хорошей погоды. Но 16 ноября к кораблям вице-адмирала П. С. Нахимова присоединились корабли эскадры контр-адмирала Ф. М. Новосильского: «Париж», «Константин», «Три святителя» (каждый имел по 120 пушек), а также два фрегата — «Кагул» и «Кулевчи».
Утром 18 ноября 1853 г. в строю двух кильватерных колонн русская эскадра стала входить в Синопскую бухту (рис. 1). Корабли сразу попали под сильнейший перекрестный огонь с турецких судов и береговых орудий, но продолжали уверенно идти на рейд Синопа. Нахимов предвидел, что огонь неприятеля будет сосредоточен не по палубам, а по рангоуту (мачтам, снастям, парусам), чтобы вывести из строя как можно больше матросов, которые должны будут убирать паруса перед тем, как стать на якорь. Турецкие ядра крушили на русских кораблях реи и стеньги, дырявили паруса, но матросы по приказу вице-адмирала находились внизу. Русские корабли становились на якоря не убирая парусов. Когда все корабли заняли свои места согласно плану атаки, черноморская эскадра открыла ураганный огонь своих бортовых батарей: до 200 снарядов в минуту. Благодаря высокой подготовленности комендоров русские бортовые пушки были самыми скорострельными.
Линейный 84-пушечный корабль «Чесма» сражался против двух береговых батарей, успешно подавил их и перенес огонь на турецкий фрегат «Навек-Бахри», который скоро взлетел на воздух вместе со своей командой.
