Эта часть нашей работы как раз и посвящается проблемам объяснения преступности. Прежде всего, будет представлен обзор основных направлений зарубежной и отечественной криминологической мысли (гл. 5). Это непростая задача, поскольку, во-первых, имеется огромная литература по истории криминологии (не говоря уже о первоисточниках – трудах виднейших криминологов), во-вторых, нет единства в периодизации истории криминологии и классификации различных криминологических направлений, школ, концепций. Нередко взгляды одного и того же криминолога рассматриваются различными авторами в рамках различных школ. Заинтересованный читатель может подробнее познакомиться с историей криминологии в работах отечественных и зарубежных авторов.[188]
Далее мы попытаемся изложить наши представления о генезисе преступности (гл. 6).
При этом следует постоянно иметь в виду некоторую двусмысленность, «шизофреничность» объяснения преступности. С одной стороны, рассматривая преступность как социальную конструкцию, мы должны искать объяснение ее существования в деятельности властей, режима, законодателя по конструированию «преступности». С другой стороны, пока и поскольку за этой относительно искусственной конструкцией скрываются реальные виды человеческой жизнедеятельности (убить или ранить другого, завладеть имуществом другого, обмануть другого с выгодой для себя и т. д.), возможно выявление факторов, условий, обстоятельств, при которых эти виды деятельности будут проявляться с большей или меньшей вероятностью, в большем или меньшем объеме.
Поскольку большинство криминологов в прошлом искренне надеялись найти причины преступности как реально существующего феномена, постольку вся (или почти вся) история криминологии есть история попыток установления объективных «причин» искусственного социального конструкта.
Глава 5
История криминологической мысли
«Сегодня» началось одновременно вчера, позавчера и «некогда».
Ф. Бродель
А. История зарубежной криминологии
§ 1. Зарождение криминологических идей
Хотя, как упоминалось в гл. 1, криминология как наука стала формироваться в XVIII в., однако различного рода взгляды относительно преступности и преступлений существовали с того далекого времени, когда общество стало различать, выделять и «конструировать» из всех видов человеческой жизнедеятельности «преступления», наносящие ущерб людям, обществу, государству.
«Никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она… И не было, и не будет, и теперь нет человека, который достоин только порицаний или только похвалы… Нельзя ударить брахмана, но и брахман пусть не изливает свой гнев на обидчика. Позор тому, кто ударил брахмана, и еще больший позор излившему гнев на обидчика»,[189] утверждается в «Дхаммападе» (Индия, III в. до н. э.). Мысли, полезные и в наши дни.
А вот рассуждения Мо-цзы (Китай, 480–400 гг. до н. э.) по поводу «экономических причин» преступности: «Причина в том, хороший год или плохой. Если год урожайный, то люди становятся отзывчивыми и добрыми. Если же год неурожайный, то люди становятся черствыми и злыми».[190]
Кто бы мог подумать, что суть известной американской пословицы «Того, кто украл буханку хлеба, сажают в тюрьму; того, кто украл железную дорогу, – избирают в сенат» была высказана иными словами еще Чжуан-цзы (Китай, 369–286 гг. до н. э.): «Того, кто крадет крючок с пояса, казнят, а тот, кто крадет царство, становится правителем»? Его же рассуждение о двойственной роли, «балансе» девиаций – позитивных и негативных: «Если мудрецы не умрут, то большие разбойники не исчезнут».[191]
Одним из первых философов-энциклопедистов был Аристотель (384–322 гг. до н. э.), оставивший после себя систему знаний, накопленных человечеством и развитых самим Аристотелем. В его огромном творческом наследии мы находим мысли, интересные и в криминологическом отношении. Одно из принципиальных положений: «Люди ведут такой образ жизни, какой их заставляет вести нужда».[192]
Аристотель понимал, что «люди вступают в распри не только вследствие имущественного неравенства, но и вследствие неравенства в получаемых почестях… Люди поступают несправедливо по отношению друг к другу не только ради предметов первой необходимости… но также и потому, что они хотят жить в радости и удовлетворять свои желания… Величайшие преступления совершаются из-за стремления к избытку, а не к предметам первой необходимости».[193] Поэтому, в частности, неосновательны надежды на «имущественное равенство» как панацею от преступности. Мы еще вернемся к этой проблеме в главе 6. Видя одну из причин преступлений в испорченных привычках и вкусах людей, а также в страстях, затмевающих разум, Аристотель придавал большое значение семейному воспитанию – основе добродетельного поведения.
Мы не ставим перед собой невыполнимую задачу хотя бы назвать всех предтеч криминологии. Важно показать, что мыслители разных народов во все времена так или иначе касались извечной проблемы преступлений и наказания. Но, пожалуй, нельзя пройти мимо авторов социальных утопий.
Т. Мор (1478–1535) в своей «Утопии» (полное название его труда – «Золотая книга столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии», 1516) высказал необычайно смелые для своего времени идеи относительно причин преступлений и целесообразности наказаний. Приведем обширную цитату. «Простая кража не такой огромный проступок, чтобы за него рубить голову, а с другой стороны, ни одно наказание не является настолько сильным, чтобы удержать от разбоев тех, у кого нет никакого другого способа снискать пропитание… Вору назначают тяжкие и жестокие муки, тогда как гораздо скорее следовало бы позаботиться о каких-либо средствах к жизни, чтобы никому не предстояло столь жестокой необходимости сперва воровать, а потом погибать… По моему мнению, совершенно несправедливо отнимать жизнь у человека за отнятие денег. Я считаю, что человеческую жизнь по ее ценности нельзя уравновесить всеми благами мира. А если мне говорят, что это наказание есть возмездие не за деньги, а за попрание справедливости, за нарушение законов, то почему тогда не назвать с полным основанием это высшее право высшей несправедливостью?».[194] Т. Мор рассчитывал на предупреждение преступлений в результате радикального переустройства общества.
В «Городе Солнца» (1623) Т. Кампанеллы (1568–1639) нет частной собственности, все равны, все имеют возможность самореализации. «Поэтому, так как нельзя среди них (жителей Города Солнца. – Я. Г.) встретить ни разбоя, ни коварных убийств, ни насилий, ни кровосмешения, ни блуда, ни прочих преступлений, в которых обвиняем друг друга мы, – они преследуют у себя неблагодарность, злобу, отказ в должном уважении друг к другу, леность, уныние, гневливость, шутовство, ложь, которая для них ненавистнее чумы. И виновные лишаются в наказание либо общей трапезы, либо общения с женщинами, либо других почетных преимуществ на такой срок, какой судья найдет нужным для искупления проступка».[195] Итак, в «переводе» на язык современной криминологии: определенные социально-экономические условия позволяют избавиться от деяний, ныне признаваемых преступными, но тогда общество конструирует новый набор проступков, подлежащих наказанию; при этом меры «наказания» достаточно либеральны и не связаны ни с отнятием жизни, ни с лишением свободы. Впрочем, утопия – она и есть утопия…
Преступление не является чем-то естественным по своей природе, оно – социальный конструкт и по мнению Б. Спинозы (1632–1677). «В естественном состоянии нет ничего, что было бы добром или злом по общему признанию… В естественном состоянии нельзя представить себе преступления; оно возможно только в состоянии гражданском, где по общему согласию определяется, что хорошо и что дурно, и где каждый должен повиноваться государству. Таким образом, преступление есть не что иное, как неповиновение, наказываемое вследствие этого только по праву государственному; наоборот, повиновение ставится гражданину в заслугу».[196]
§ 2. Классическая школа уголовного права и криминологии
Классическая школа уголовного права сформировалась в XVIII в. Ее идеи основывались на религиозном понимании свободы воли и греховности человека. Если благодаря свободе воли индивид выбирал путь греха, совершал преступление, он подлежал каре за содеянное. Чем тяжелее был грех, тем более жестоким должно было быть воздаяние. В рамках классической школы вызревали и криминологические представления о преступности, преступлении, их причинах и мерах социального контроля.
