В «деле» об открытии Южного материка была перевернута самая последняя страница.
ЛЕГЕНДЫ АРКТИЧЕСКИХ МОРЕЙ
Оставив нарты у подножия плоской черной скалы, поднимавшейся невысоко над снегом, все пятеро поднялись на самый гребень и остановились в двух шагах от края огромного обрыва, которым оканчивался этот снеговой склон…»
Имена путешественников, о которых идет речь, знакомы, без сомнения, очень многим людям. Ведь и в эту самую минуту кто-то наверняка перелистывает страницы знаменитого научно-фантастического романа «Земля Санникова», написанного замечательным ученым академиком Владимиром Афанасьевичем Обручевым, впервые или заново следя за приключениями Горюнова, Ордина, Костякова, Горохова и Никифорова, которые отправились в экспедицию на поиски большого острова, расположенного севернее Новосибирского архипелага. Вот каким предстал перед ними этот остров:
«Вместо сплошного снега и льда, которые нужно было ожидать на такой высоте, почти в тысячу метров над уровнем моря, под широтой в 79 или 80 градусов, путешественники увидели перед собой картину пробудившейся весенней природы, хотя была только половина апреля, когда и под Якутском, на 15–17 градусов южнее, весна еле намечается первым таянием снега.
Вниз от края обрыва мрачные черные уступы, на которых белел снег, уходили вглубь огромной долины, расстилавшейся на север до горизонта. На дне ее ярко зеленели обширные лужайки, разделенные площадями кустарника или леса, уже чуть подернувшегося зеленью первых листочков. В разных местах среди лужаек сверкали зеркала больших и малых озерков, соединенных серебристыми лентами ручьев, то скрывавшихся в чаще кустов, то появлявшихся на лужайках. Над более далекими озерами клубился белый туман — они словно дымились. На западе, за этой зеленой долиной, поднималась чуть ли не отвесной стеной высокая горная цепь, гребень которой был разрезан на остроконечные вершины, подобные зубьям исполинской пилы; на них полосами и пятнами лежал снег, тогда как ниже на обрыве его почти не было. Солнце уже спустилось за эту цепь, и вся долина погрузилась в вечернюю тень.
Цепь гор уходила на север за горизонт, скрываясь в тумане, покрывавшем отдаленную часть долины. Туда же, на север, насколько можно было видеть, тянулась и гряда, на гребне которой стояли наблюдатели и которая была ниже противоположной. На юге та и другая как будто соединялись, совершенно замыкая долину с этой стороны…»
Теплой, согретой подземным теплом вулкана, обетованной чудесной землей нарисовала Землю Санникова фантазия автора захватывающего романа. Обручев населил ее племенем онкилонов, будто бы ушедших когда-то с материка и после длинного, трудного перехода по льдам обосновавшихся на новой родине. Здесь будто бы водились самые разные животные, богата и разнообразна была и флора острова… Воистину такую чудесную землю стоило искать, терпя на пути лишения и стужу.
Фантазия, вымысел… Безусловно, но ведь в существование Земли Санникова, пусть и не столь прекрасной, как в романе В.А. Обручева, когда-то и правда верили. Писатель построил сюжет своего фантастического произведения, отталкиваясь от подлинной легенды-гипотезы. Оказывается, последнюю из манящих, загадочных земель, каких немало было в истории географии, искали уже в XX столетии. Имя человека, отправившегося вслед за этой легендой, Эдуард Васильевич Толль.
«Четверг 21 июня 1900 г. Кронштадт, борт «Зари», 11 часов вечера. Сегодня в 2 часа пополудни мы снялись с якоря в Петербурге у семнадцатой линии на Неве, где стояли у набережной 22 дня. Многие глубоко запечатлевшиеся в памяти образы и нахлынувшие за последние недели воспоминания так нагромоздились друг на друга, что мне не удается еще привести в ясность свои впечатления. Во всяком случае, достоверно то, что положено начало экспедиции, которой я так долго добивался. Начало ли? Правильное ли это слово? Когда же именно было положено начало? Было ли это в 1886 году, когда я видел Землю Санникова, было ли это в 1893 году, когда, находясь на Новосибирских островах, я мысленно представил себе возможность достигнуть с острова Котельного Земли Санникова быстрым переходом на собачьих нартах? Было ли это после опубликования моего плана в 1896 году или же начало было положено, когда я прошлой весной передал президенту Академии наук свой отчет о плавании на «Ермаке»? Что считать началом? Как бы то ни было, фактически экспедиция началась сегодня, 21 июня 1900 года, в теплый ясный день, когда мы снялись с якоря и капитан Коломийцев вывел с большим мастерством «Зарю» без помощи буксира из устья Невы мимо множества судов и когда мы взяли курс на Кронштадт. Из наших глаз мало-помалу исчезали друзья, собравшиеся на набережной и на окружавших «Зарю» пароходах и лодках. Они долго еще посылали нам вслед прощальные приветствия и кричали «ура»…»
Таким было начало экспедиции на поиски Земли Санникова, судя по дневнику Эдуарда Васильевича Толля.
Человек исключительно одаренный, отличавшийся большой широтой научных интересов, — таким был Толль. И еще — он был увлекающимся и в то же время крайне целеустремленным человеком. Целью его жизни стали поиски Земли Санникова, будто бы находившейся в Северном Ледовитом океане где-то возле Новосибирских островов.
Удивительно, но в суровых арктических водах на протяжении столетий тоже искали немало легендарных земель, и именно это во многом способствовало подлинным географическим открытиям. Здесь снова стоит вспомнить слова Александра Гумбольдта, сказанные им об Эльдорадо: «Попытки завоевать эту легендарную страну принесли пользу географии, как нередко приносят пользу истине ошибки или смелые гипотезы». Эти слова в полной мере можно отнести ко многим экспедициям в Арктику. Правда, в истории открытий, сделанных когда-либо в северных высоких широтах на пути за географической легендой, больше было ошибок, чем смелых гипотез. И первая из таких ошибок относится еще к XVII веку.
Мы не так уж много знаем о «служилом человеке» Михаиле Стадухине, но географическая легенда, связанная с его именем, прожила больше ста лет. В 1641 году он вышел с несколькими спутниками из Якутска к верховьям Индигирки, а потом на небольшом судне — коче — спустился по реке к океану и прошел вдоль его берега до устья другой реки — Колымы. Это было время великих географических открытий в Сибири, которые одно за другим делали русские землепроходцы; открытие Колымы и стало той строкой, что вписал в летопись открытий Михаил Стадухин. А во время плавания в океане — его коч шел, близко держась берега, — «служилый человек» видел на севере, по левую руку, «горы снежные и пади и ручьи знатны все».
Что это была за земля? Стадухин не сомневался, что видел южный берег какого-то громадного острова, который начинается где-то возле устья реки Лены и тянется далеко на восток, за Колыму. Вот какое свидетельство Михаила Стадухина донесла до нас история: «Идучи от Лены от Святого Носа и к Яне реке, и от Яны к Собачьей, Индигирка тож, и от Индигирки к Ковыме реке (Колыма. — В. М.) едучи, и горазд тот остров в виду».
О том, что это за земля, Стадухин расспрашивал местных жителей. Они подтверждали: в океане действительно есть остров, до которого, когда океан покрывается льдом, можно на оленях дойти всего за один день…
Так появилась географическая легенда о «великом острове» в Северном Ледовитом океане, расположенном против берегов Восточной Сибири. В существование этой обширной земли верили и многие десятилетия спустя после плавания Стадухина, однако в основе этой географической легенды лежало лишь то обстоятельство, что реально существующие небольшие острова, расположенные против устьев восточно-сибирских рек и соединенные между собой ледяными полями, невольно показались землепроходцу одной громадной сушей. А свидетельства местных жителей? Что ж, здесь не было ошибки: они действительно посещали эти разрозненные острова, охотясь на песцов и нерпу.
Прошло более ста лет, и географы заговорили о другой гипотетической земле, получившей название Земли Андреева. Весной 1763 года сержант Степан Андреев, вышедший из Анадыря, на собачьих упряжках объехал Медвежьи острова, известные русским уже с середины XVII века, и дал их беглое описание. С одного из островов сержант заметил на севере темное пятно, которое посчитал какой-то землей. Год спустя Андреев специально отправился на поиски этой земли и 22 апреля увидел «остров весьма не мал… низменной, одним концом на восток, а другим на запад, а в длину так, например, быть имеет верст восемьдесят».
Так возникла на картах гипотетическая Земля Андреева. Однако уже через пять лет ее существование было подвергнуто сомнению.
