В деревне не так уж опасно, как думает мама
Мама и папа задумали съездить в Копенгаген. Когда они об этом сказали за завтраком, Мадикен огорчилась:
– У вас всегда что-нибудь интересное, а мы с Лисабет должны круглый год сидеть дома и скучать.
Жизнь в Юнибаккене показалась ей вдруг ужасно тоскливой, даром что сейчас у неё летние каникулы.
Только что все пообедали, а теперь они с Лисабет сидят на кухонном крыльце и обсуждают свою грустную долю. Чем больше Мадикен об этом думает, тем сильнее убеждается, какие они несчастные девочки.
– Всё время только купаться, качаться на качелях да играть в крокет – так и жизнь пройдёт!
– Ты ещё забыла – нам надо поливать наши грядки и поить молоком ёжика, – говорит Лисабет. – А лучше бы съездить в Копенгаген!
– Ещё бы! – отзывается Мадикен.
И тогда они пошли к маме для серьёзного разговора. Мама мыла на кухне посуду. У Альвы сегодня выходной.
– К сожалению, детки, мы не можем вас взять, – говорит мама. – Но мы попробуем придумать и для вас что-нибудь хорошее.
– Например, вытирать посуду, да? – говорит Мадикен.
Потому что мама уже дала каждой девочке полотенце, чтобы они занялись работой.
– Послушай-ка! Госпожа Кислица! – говорит папа. Больше он ничего не сказал, он только взглянул на Мадикен, и ей сразу стало стыдно.
Папа моет пол в кухне. Мадикен знает, что, кроме него, этого не делает ни один папа во всём городе, но у неё папа не такой, как все. Мадикен это тоже знает и очень гордится своим папой. Вот только сейчас она на него обижается.
Вдруг в дверь постучали, и, кто бы вы думали, вошёл? Это был Туре из Аппелькюллена. Он принёс яйца, которые заказывала мама. Туре, кажется, огорчён, что не застал Альву. Мадикен давно уже догадывалась, что он в Альву влюбился.
Мама приглашает его остаться на чашечку кофе. Туре с удовольствием соглашается, и взрослые располагаются за кухонным столом. Они выпили одну чашечку, потом другую и третью, беседуя о том о сём. Правда, Туре от застенчивости больше молчит и только добродушно улыбается. Да и все, кто живёт в Аппелькюллене, так же добродушны и приветливы.
– Чем вы сейчас занимаетесь на ферме? – спрашивает мама.
– Сено возим, – отвечает Туре.
– Ой, значит, вы ездите на возах! Как у вас весело! – говорит Лисабет.
– А тётя Карлсон тоже возит сено? – спрашивает Мадикен.
Её очень заинтересовало, как тётя Карлсон, которая весит, наверное, сто килограммов, забирается на воз?
– Возит сено? – повторяет Туре. – Нет. Мама домовничает, доит коров. А с сеном мы трое – папа, Майя и я.
– Ой, как же у вас в Аппелькюллене весело! – снова говорит Лисабет. – Вы возите сено, у вас коровы, а у нас с Мадикен никого, кроме ёжика…
А на другое утро – вы только подумайте! – на другое утро, едва Мадикен и Лисабет проснулись, к ним входит папа и говорит, что, пока они с мамой будут в Копенгагене, Мадикен и Лисабет поживут в Аппелькюллене:
– Хотите, девочки?
Ещё как хотят! Конечно, поездка в Копенгаген куда интереснее, думают девочки, но всё-таки Аппелькюллен – это тоже хорошо! Девочки мигом вскочили с кроваток и начали собирать всё, что надо будет взять с собой. Пришла мама и помогла им укладываться, а между делом давала им наставления, как себя вести. Сколько всяких наставлений! Мама очень боится, как они поедут без неё, но папа считает, что им будет очень полезно пожить самостоятельно.
– Да и что с ними может случиться? – говорит папа. – Трудно найти более спокойное место, чем Аппелькюллен.
– А про быков ты уже забыл? – спрашивает мама. И мама напоминает девочкам, чтобы они не смели подходить к быкам, бодучим баранам и горячим коням, к сердитым коровам, к острым косам и глубоким колодцам. И чтобы они не упали в навозную яму, не свалились с воза, и чтобы они остерегались змей, клещей, оводов, шершней и других кусачих тварей.
Слушая маму, Мадикен засомневалась, такое ли уж спокойное место Аппелькюллен, как думает папа.
– А ещё что мы с Лисабет должны помнить? – спрашивает Мадикен.
Разумеется, надо не забывать по утрам и вечерам чистить зубы, говорить спасибо, вставая из-за стола, вовремя ложиться спать и вообще быть вежливыми и слушаться тётю Карлсон и дядю Карлсона, которые взяли девочек погостить в самый разгар сенокосной страды.
– Но с Майей и Туре ведь можно вести себя как всегда, – говорит Лисабет. Она чувствует, что в Аппелькюллене жить будет трудновато.
Мама и папа тоже укладывают чемоданы. Папа очень весёлый, он распевает: «Съездим на денёк-другой вместе в Копенгаген…» Но мама никак не может успокоиться, ей мерещатся всякие страсти, которые грозят девочкам в Аппелькюллене, и она очень боится, как они без неё проживут.
– Мне было бы спокойнее, если бы дети оставались здесь с Альвой! – говорит она папе.
Но папа не согласился менять своё решение. Он хочет, чтобы его дети видели, как живут другие люди. Они должны знать, что Юнибаккен – ещё не весь свет.
Мама и понимает его, но всё равно очень волнуется. Она то и дело спрашивает старшую дочку, всё ли та запомнила.
– Помню, помню! – отвечает Мадикен и, подбадривая маму, повторяет её наказы по-своему: – Ты сказала, чтобы мы остерегались тёти Карлсон, а то она нас укусит. Вот видишь, я помню! А ещё мы должны утром и вечером хорошенько умывать дядю Карлсона в навозной яме, и не подходить слишком близко к зубным щёткам, и вообще быть вежливыми с быками и слушаться их. Вот, кажется, и всё!
– Да, как будто всё, – говорит мама со вздохом. – Хорошо бы тебе ещё помнить, что ты старшая сестра. Ты уж постарайся, пожалуйста, хоть на этот раз быть благоразумной!
И вот однажды ранним утром Альва на лодке отвезла девочек в Аппелькюллен. Мадикен и Лисабет поплакали, прощаясь с мамой и папой. Мама и папа очень торопились, чтобы не опоздать на поезд. Потом девочки ещё раз всплакнули, расставаясь с Альвой на кухне у тёти Карлсон. Но тут тётя Карлсон предложила им:
– Хотите покормить цыплят?
Девочки, конечно, захотели. Мама, кажется, не упоминала среди прочих опасностей маленьких жёлтых цыпляток. Они перестали плакать и спокойно отпустили Альву домой.
– Ладно, Альва! Поезжай домой! – говорит Лисабет.
И девочки отправляются с тётей Карлсон на птичий двор. А там цыплят видимо-невидимо! Они так и кишат под ногами и всё хотят поклевать крошева из крутых яиц, и Мадикен с Лисабет их кормят. Тётя Карлсон позволила каждой девочке взять в руки цыплёночка, но только совсем ненадолго. Потом они пошли с ней в курятник и помогли собирать яйца, которые снесли куры.
– Только смотрите, не дразните петуха! – говорит им тётя Карлсон. – Потому что, если его разозлят, он налетает и норовит клюнуть в глаз.
Вот если бы мама знала!
– Про петуха мама забыла, – говорит Мадикен. Тётя Карлсон не поняла, о чём говорила Мадикен, но Лисабет знает, о чём идёт речь.
Петух оказался не так уж страшен, и жизнь в Аппелькюллене пришлась девочкам очень по душе. Да и ничего удивительного! Аппелькюллен – замечательная ферма. Кому бы не понравились его красные строения, стоящие на высоком холме среди яблоневых и вишнёвых деревьев!
– Как хорошо, что мы тут будем целых четыре дня! – говорит Лисабет. – Ты ведь тоже рада? Да, Мадикен?
– Да! – говорит Мадикен. – А в Копенгаген я никогда в жизни не поеду! Это решено!
А тут и дядя Карлсон возвращается с первым возом сена. Он помахал девочкам, когда телега, громыхая по булыжникам, проезжала мимо них, направляясь на скотный двор. Мадикен и Лисабет побежали за ней. И Майя, конечно, тоже. Она залезла по лестнице на сеновал, чтобы принимать сено у дяди Карлсона.
Девочки подошли к Фрейе и Конке.
– Ведь это не горячие кони, а смирные лошадки, – говорит Мадикен. – Так что к ним можно подходить сколько угодно.
Девочки попрыгали на сене и покувыркались в своё удовольствие, пока дядя Карлсон его сгружал. А потом сели на пустую телегу и поехали с ним на покос. Там Туре уже нагрузил для дяди Карлсона другую телегу, чтобы он мог без задержки забирать следующий воз.
– А вот и вы! – говорит Туре, тихо посмеиваясь. – Как поживает Альва? – спрашивает он девочек.
– Альва хорошо поживает, – отвечает Мадикен. – Что ей сделается плохого! Она сидит дома, смотрит за Сассо и Госей и варит варенье из земляники. А ещё она сказала, что будет полёживать в гамаке, чтобы хорошенько отдохнуть от нас с Лисабет.
Туре сказал, что Альва правильно решила. Потом он показал девочкам у груды валунов местечко, где всё было красно от земляники. Девочки бросились её собирать и всласть наелись ягод, пока дядя Карлсон и Туре укладывали воз. Воз получился большой, как дом. Лисабет засомневалась, так ли уж приятно кататься на возу, но Мадикен вскарабкалась и уселась наверху.
