Даниэль перестает плакать и кивает головой.
М а м а. Тебя сбило с толку то, что папа упомянул, как будет холодно на улице. Ты не могла принять ре шение.
В ее глазах облегчение. Она снова кивает голо вой и вытирает слезы.
М а м а. Ты почувствовала, что у тебя мало вре мени, чтобы принять решение.
Д а н и э л ь. Да.
Тут я ее обняла. Она спрыгнула с кровати и по шла играть».
* * *
Также очень полезно давать детям понять, что они могут испытывать два абсолютно разных чувства одно временно.
«После того как в семье родился еще один ребе нок, я все время говорила Полу, что нужно любить своего брата. Пол мотал головой: «Не-е-е-е-ет!
Не-е-е-ет!» В прошлом месяце я сказала:
— Мне кажется, Пол, что ты испытываешь два чувства по отношению к ребенку. Иногда ты рад, что у тебя есть брат. На него весело смотреть, и с ним весело играть. А иногда тебе вообще не нравится, что он находится рядом. Ты бы хотел, чтобы он куда-
нибудь делся».
Полу это. понравилось. Теперь по меньшей мере раз в неделю он просит меня: «Расскажи про мои два чувства, мама».
* * *
Некоторые родители чрезвычайно высоко оценили возможность оказать помощь ребенку, когда у него от чаянье или упадок духа. Они были рады узнать, что им не надо перенимать несчастье ребенка и делать его сво им собственным. Одна мама сказала:
«Я только начала осознавать, какое давление я сама на себя оказывала, чтобы быть уверенной, что мои дети все время счастливы. Первый раз я отдала себе отчет в том, как далеко я зашла, когда обна ружила, что пытаюсь склеить скотчем сломанную сушку, чтобы мой четырехлетний ребенок перестал плакать. Я также начала осознавать, какую ношу я взвалила на детей. Только подумайте! Сначала они расстраиваются из-за первоначальной проблемы, а затем расстраиваются вдвойне, когда видят, что я страдаю. Моя мама так поступала со мной, и я пом ню, что чувствовала себя такой виноватой, как будто со мной что-то не так, если я не испытываю постоян ного счастья. Я хочу, чтобы мои дети знали, что им дано право быть несчастными без того, чтобы их мать теряла из-за этого голову».
* * *
«Мой сын, Рон, пришел домой в обрызганных грязью брюках и с грустным видом.
О т е ц. Я вижу, у тебя на штанах полно грязи.
Р о н. Да, я не умею играть в футбол.
О т е ц. У тебя была сложная игра.
Р о н. Да, я не умею играть, я слишком слабый.
Даже Джерри сбивает меня с ног.
О т е ц. Это так досадно, когда тебя сбивают.
Р о н. Я бы хотел стать сильнее.
О т е ц. Ты бы хотел иметь фигуру, как у Арнольда
Шварценеггера… или бегать, как Джим Браун.
Р о н. Да, тогда бы я смог их сбить с ног.
О т е ц. Ты бы мог задавить этих футболистов.
Р о н. Я бы смог найти много возможностей по бегать.
О т е ц. Ты бы мог бегать.
Р о н. Я также могу делать передачи. У меня хо рошо получаются короткие передачи, но я не умею делать длинные.
О т е ц. Ты можешь бегать и делать передачи.
Р о н. Да, я могу играть лучше.
О т е ц. Ты чувствуешь, что мог бы играть лучше.
Р о н. В следующий раз я собираюсь играть лучше.
О т е ц. Ты знаешь, что будешь играть лучше.
Обычно я бы встретил Рона такими фразами, как:
«Ты хороший игрок. У тебя просто была одна неудач ная игра. Не волнуйся, в следующий раз сыграешь лучше». Он, возможно, надулся бы и ушел в свою комнату.
Я сделал огромное открытие в этой группе. Чем больше стараешься прогнать плохие чувства ребен ка, тем больше он зацикливается на них. Чем спокой нее вы принимаете плохие чувства, тем легче детям от них избавиться. Я думаю, можно сказать, что, ес ли хочешь счастливую семью, нужно быть готовым разрешать детям выражать свое несчастливое со стояние».
«У Хэнса был сложный период. У него была учи тельница, которая строго обращалась с ним и кото рую он не любил. Когда он больше всего был недо волен собой и больше всего падал духом (обычно, когда он срывал на нас свои школьные неудачи), он называл себя тупым, ощущал, что никто его не любит из-за этого, говорил, что он единственный дурак в классе и т. д.
В один из таких вечеров мой муж сел и с боль шим беспокойством сказал ему вот что.
Ф р э н к (мягко). Хэнс, ты не тупой.
X э н с. Я слишком тупой. Я тупой из тупых.
Ф р э н к. Но Хэнс, ты не тупой. Ты один из самых умных восьмилетних детей, которых я знаю.
Х э н с. Нет, я тупой.
Ф р э н к (все еще мягко). Ты не тупой.
Х э н с. Я слишком тупой.
Это продолжалось снова и снова. Я не хотела вмешиваться и не могла больше это слушать, по этому я вышла из комнаты. К его чести, Фрэнк нико гда не терял самообладания, но Хэнс пошел спать, все еще повторяя, что он глупый, пребывая в плохом настроении.
Я зашла к нему. Мы с ним провели ужасный день.
Большую часть дня и вечер он посвятил тому, чтобы злить меня, поэтому я не думала, что способна об щаться с ним дальше. Однако он лежал в кровати, жалобно повторяя, что он тупой и что все его ненави дят, тогда я решила войти к нему. Я даже не знала, что я собиралась ему сказать. Я просто села на край кровати, совершенно измученная. Потом мне в голо ву пришла фраза, которую мы использовали на заня тиях, и я почти автоматически произнесла:
— Это очень неприятные ощущения.
Хэнс перестал говорить, что он тупой, и минуту молчал. Затем он сказал:
— Д а.
Это каким-то образом придало мне энергии, что бы продолжать. Я начала беспорядочно перечислять все хорошие и особенные вещи, которые он говорил или делал на протяжении лет. Он сначала слушал, а потом включился сам со своими собственными вос поминаниями. Он сказал:
— Помнишь, когда ты не могла найти ключи от машины и искала их по всему дому, а я сказал, что нужно заглянуть в машину, где они и оказались?
После десяти минут разговора я смогла поцело вать на ночь сына, который вновь обрел веру в себя».
* * *
Некоторым родителям очень понравилась идея да рить детям в виде фантазии то, что они не могли дать им в реальности. Этим родителям было гораздо легче сказать: «Ты бы хотел, чтобы у тебя было…», чем вести изнурительную борьбу, выясняя, кто прав и почему.
«Д э в и д (десять лет). Мне нужен новый теле скоп.
О т е ц. Новый телескоп? Зачем? Ведь ничего не случилось с тем, который у тебя уже есть.
Д э в и д (пылко). Это детский телескоп!
О т е ц. Он полностью подходит мальчику такого возраста.
Д э в и д. Нет, не подходит. Мне нужен телескоп с мощностью 200.
О т е ц (понял, что дело идет к спору, поэтому ре шил попробовать изменить тактику). Так, значит, ты действительно хотел бы телескоп с мощностью 200.
Д э в и д. Да, потому что тогда я бы смог смотреть на кратеры.
О т е ц. Ты хочешь тщательно рассмотреть их.
Д э в и д. Точно.
О т е ц. Знаешь, чего бы я хотел? Я бы хотел, что бы у меня было достаточно денег, чтобы купить тебе этот телескоп. Нет, с твоим интересом к астрономии я бы хотел, чтобы у меня было достаточно денег для покупки телескопа с мощностью 400.
Д э в и д. С мощностью 600.
Отец. 800.
Д э в и д (все с большим энтузиазмом). С мощ ностью 1000.
О т е ц. С… с…
Д э в и д. Я знаю… я знаю… Если бы ты мог, ты бы купил мне такой, как на Маунт-Паломар!
Когда мы оба засмеялись, я понял, в чем все дело. В момент фантазирования очень важно отпустить себя, быть во всех отношениях фантазером.
Хотя Дэвид понял, что этим кончится, он, казалось, оценил то, что я всерьез отнесся к его желанию».
* * *
«Мой муж и я взяли Джейсона и его старшую се стру Лесли в Музей естественной истории. Мы полу чили большое удовольствие от посещения, а дети вели себя замечательно. Однако уже на выходе нам попался магазин сувениров. Наш четырехлетний
Джейсон пришел от них в восторг. Большая их часть продавалась по завышенной цене, но мы наконец купили ему небольшой набор камней. Затем он начал ныть, чтобы ему купили модель динозавра. Я попыта лась ему объяснить, что мы уже и так потратили больше, чем рассчитывали. Муж сказал ему, чтобы он перестал хныкать, ведь он должен быть доволен тем, что мы купили ему. Джейсон начал реветь. Муж потребовал, чтобы он прекратил, потому что он ве дет себя как ребенок. Тогда Джейсон повалился на пол и начал рыдать еще громче.
Все смотрели на нас. Мне стало так стыдно, что я бы предпочла провалиться сквозь землю. Затем, не знаю как, но у меня появилась идея, я вытащила из сумки карандаш и бумагу и начала писать. Джей сон спросил, что я Делаю. Я ответила:
— Я записываю, что Джейсон хотел бы иметь ди нозавра.
Он уставился на меня и добавил:
— И еще призму тоже.
Я написала: «И призму тоже».
Затем он сделал то, что меня шокировало. Он подбежал к своей сестре, которая наблюдала все это, и сказал:
