Людвик Керн - Проснись, Фердинанд !

Перевод с польского Святослава Свяцкого

Иллюстрация М. А. Скобелева

Фердинанд устроился в кресле перед телевизором. Прежде чем сесть, он слегка подтянул брюки – чтоб не измялись. Наверно, кое-кто догадывается, что это были знаменитые брюки, сшитые у знаменитого портного по фамилии Догг. Затем Фердинанд заложил ногу на ногу. Все серьёзные люди, которые что-то из себя представляют, садясь перед телевизором, обязательно кладут ногу на ногу. Кресло было мягкое и удобное, сидеть в нём было приятно.

Итак, Фердинанд сидел в кресле и не отрываясь смотрел на экран! А на экране, как это всегда бывает, мелькало всякое разное. Сперва передавали новости. Фердинанд внимательно их выслушал: он считал делом своей чести разбираться во всём, что происходит на свете. Он сгорел бы от стыда, если б встретил на улице знакомого и на его вопрос: "Что слышно в Занзибаре, Фердинанд?" – не сумел бы дать никакого ответа.

Бррр! Даже дрожь пробежала по телу при одной только мысли об этом.

"Такого быть не должно!" – подумал Фердинанд и, затаив дыхание, прослушал последние известия до конца, а потом, пока минут пятнадцать передавали рекламу, он повторил про себя все известия раза три наизусть.

– Теперь меня не поймаешь врасплох! – пробурчал Фердинанд, гордясь самим собой. – Пусть кто угодно встретится мне на улице, в парке или там где-нибудь ещё, пусть спросит про какие угодно события, и он получит от Фердинанда Великолепного толковый и обстоятельный ответ. Браво, мой Фердинанд, браво! Тебя следует похвалить. В награду смотри себе дальше телевизор.

Реклама кончилась, стали передавать спектакль для малышей.

– Это несерьёзно, – с неодобрением протянул Фердинанд и отвернулся.

Но долго выдержать не мог. Очень уж было интересно узнать, что же всё-таки дальше. Время от времени он косил на экран то одним, то другим глазом, потом отворачивался и говорил:

– Несерьёзно…

И всё, может быть, оттого, что Фердинанд, насколько мне известно, никогда не был дошкольником. Как ему удалось этого избежать, точно сказать не могу. Известно только, что дошкольником он никогда не был, и всё тут. Как это случилось, докапываться не станем. Представится случай – попытаемся выяснить, по какой причине Фердинанд обошёл дошкольный возраст. А пока отметим, что Фердинанд не был поклонником передач для малышей.

– Несерьёзно, – протянул Фердинанд в третий раз, и в ту же секунду представление окончилось. – Слава богу, – сказал Фердинанд. – А теперь что?

Откровенно говоря, он мог бы заглянуть в телевизионную программу и удовлетворить своё любопытство, но программа лежала на столике

поодаль, а вставать Фердинанду не хотелось. Если ты удобно устроился в кресле, то вставать неохота, правда?

– Подумаешь, – сказал с пренебрежением Фердинанд. – Что будет, то будет. Не сдвинусь с места, мне тут хорошо.-И случилось так, что через какую-нибудь минуту на экране появился утенок Дональд.

Вы, конечно, ожидаете, что Фердинанд отвёл взгляд от экрана и снова буркнул: "Несерьёзно". Ничего подобного! Фердинанд подскочил от радости и завопил:

– Дональд! Как поживаешь?

– Превосходно! – отозвался Дональд. – А ты?

– Я?.. Я замечательно! – ответил Фердинанд. – Что ты сегодня будешь показывать?

– А… Одну такую историю…

– Весёлую?

– Сам увидишь. Впрочем, если хочешь, можешь к нам присоединиться. Время есть?

– Конечно, – ответил Фердинанд.

– Тогда иди сюда.

– Иду! – сказал Фердинанд и поднялся с кресла.

Как раз в этот момент в прихожей раздался звонок.

– Начинай без меня! – крикнул Дональду Фердинанд. – Я сейчас… Посмотрю только, кто там трезвонит.

И он заторопился в прихожую.

– Кто там? – спросил Фердинанд.

– Откройте! – послышался за дверью решительный голос.

Фердинанд открыл. На пороге появился могучего телосложения мужчина. Не ожидая приглашения, мужчина энергичным шагом вошёл в переднюю.

– Телевизор у вас есть? – спросил мужчина.

– Есть, – ответил Фердинанд. – Очень хороший телевизор, с самым большим экраном, какой только бывает. Можете убедиться…

При этих словах Фердинанд взмахнул лапой, приглашая могучего мужчину следовать в комнату, где стоял телевизор.

– Давно вы его купили? – спросил мужчина, следуя по пятам за Фердинандом.

– Оооо… Давным-давно, сам не помню когда, – небрежно ответил Фердинанд.

– И дорого, наверно, заплатили? – продолжал допытываться могучего сложения мужчина;

– Довольно дорого, – ответил Фердинанд. – Но разве это так важно? Главное, он великолепно работает. Взгляните.

Дональд, взбивавший ногами пену для пирожного, которое называется "безе", гаркнул при виде мужчины:

– Привет, великан!

Могучего сложения мужчина стал всматриваться в телевизор, затем сказал:

– Не вижу никакого великана… Кому он это?

– Тебе говорю, верзила, тебе, – сказал Дональд, вытянув в его сторону крыло, которое, выйдя из экрана, повисло в воздухе.

– Только, пожалуйста, без рук! – крикнул могучего сложения мужчина. – Руки при себе!

– Великолепный телевизор, а? – произнёс с гордостью Фердинанд. – Вы согласны?..

– Не согласен! – гаркнул мужчина. – Ни с чем я не согласен! Это глупые шутки.

– Шутки не бывают глупые! – отозвался с экрана задетый за живое Дональд. Кто оскорбляет шутку, того надо проучить.

Сказав так, он брызнул пеной в левый глаз могучего мужчины.

– Сами видите, какой великолепный телевизор… – произнёс вне себя от восторга Фердинанд.

– Ничего я не вижу! Ничего не вижу! – кричал могучего сложения мужчина. Во всяком случае, левым глазом не вижу! Что мне теперь делать?

– Лучше всего слизать, – посоветовал Дональд. – Пена высшего качества. Жена велела мне её взбить… Она собирается печь безе. Вы только попробуйте, какая сладкая… Может, и в другой глаз добавим, а?

Могучего телосложения мужчина повернулся на всякий случай к телевизору спиной.

– А вы, Великолепный, – обратился он к Фердинанду, протирая платком левый глаз, – за всё это заплатите. Покажите-ка квитанцию о регистрации телевизора.

– Чего-чего? – спросил Фердинанд.

– Квитанцию, где удостоверяется, что ваш телевизор зарегистрирован и что плата за пользование телевизором внесена сполна, включая текущий месяц.

– Впервые слышу… – сказал Фердинанд. – Я думал, раз купил телевизор, значит, смотри сколько угодно…

– Увы, гражданин Великолепный, увы, – с насмешкой отозвался могучего телосложения мужчина. – Вы не пожалели денег на покупку вышеозначенного телевизора, но жалеете каких-то пятьдесят злотых, чтоб платить каждый месяц по абонементу…

– По чему, по чему?..

– Я сказал ясно: по а-бо-не-мен-ту. Не знаете, что это такое?

– Не знаю, – чистосердечно признался Фердинанд, потому что и в самом деле не знал.

– Вы ещё узнаете, гражданин Великолепный, узнаете! А знаете, где вы об этом узнаете?

– Представления не имею, – ответил Фердинанд.

– В суде, Великолепный, в суде. Там вас научат, как соблюдать правила и уважать контролёра при исполнении служебных обязанностей. За то, что размахивали своими лапами у меня под носом… За то, что брызгали пеной в глаза… За всё это заплатите. Великолепный!

– Дональд, ты слышишь? – крикнул Фердинанд в отчаянии своему приятелю.

Но Дональда на экране уже не было. А была там одна известная дикторша, которая зачитывала какое-то сообщение, не обращая при этом внимания на Фердинанда. Зато могучего телосложения мужчина стал с радостью составлять протокол.

Повестка в суд пришла очень скоро. Едва за могучим мужчиной захлопнулась дверь, как вновь затрезвонил звонок и на пороге появился знакомый почтальон.

– Распишитесь, пожалуйста. Великолепный, – сказал почтальон. – Вот письмо.

– Расписаться? – переспросил Фердинанд. – До сих пор я что-то не расписывался за письма.

– Это письмо не обыкновенное.

– Какое ж оно?

– Это служебное письмо, – торжественно произнёс почтальон, протянув Фердинанду квитанцию и указав химическим карандашом место, где ему следовало расписаться.

– А если не распишусь? – спросил Фердинанд.

– Тогда у вас будут неприятности. Великолепный, – сказал почтальон.

– А если распишусь?

– Тогда у вас тоже будут неприятности.

– Вот так штука! – удивился Фердинанд. – И так неприятности, и так неприятности? Ничего не понимаю.

– Видите, в чём дело. Великолепный, – принялся втолковывать ему почтальон, – если вы не распишетесь, то у вас будут две неприятности, а если распишетесь, тогда одна. Вы понимаете?