Наталья Городецкая
Не надо бояться
Тридцать первого марта, придя из детского сада, Алеша достал из шкафчика книжку «Учись считать», папку с бумагой, линейку, фломастеры.
После ужина он сел за папин письменный стол, включил настольную лампу, положил перед собой чистый лист. Алеша трудился весь вечер.
Мама время от времени подходила к нему и пыталась заглянуть через плечо. Но Алеша закрывал работу ладошками.
Мама, улыбаясь, гладила Алешу по голове и садилась в кресло с вязанием.
Старинные напольные часы пробили восемь раз.
— Алеша, пора готовиться ко сну!
Алеша встал из-за стола, подошел к маме и гордо протянул ей свою работу.
— Что это? — удивилась мама, внимательно разглядывая лист, расчерченный на неровные прямоугольники.
В каждом прямоугольнике стояли числа от одного до тридцати.
Цифры явно дались Алеше с трудом. Они были разного «роста» и порой заваливались друг на друга.
Особенно шалила цифра восемь. У нее была такая большая голова (так Алеша называл верхний кружочек), что, казалось, она вот-вот рухнет.
Но мама сразу поняла, что Алеша очень старался: цифры он написал разными фломастерами и украсил их разноцветными ромашками.
— Календарь на апрель, — серьезно объяснил Алеша. — Я прикреплю его магнитами к дверце холодильника и каждый вечер перед сном стану зачеркивать прошедший день. А когда больше нечего будет зачеркивать, наступит май. И мы поедем в деревню к прабабушке Анне.
…Первого мая Алеша проснулся раньше всех.
Первым делом он отодвинул тяжелую портьеру и выглянул в окно. На небе — ни облачка.
Алеша довольно улыбнулся и заговорщицки подмигнул солнцу.
— Спасибо, милое солнышко! Не подвело меня! Теперь нам ничто не помешает поехать к бабуле в деревню.
Алеша умылся, оделся и в который раз проверил рюкзачок.
В нем лежало все самое необходимое: новая раскраска, фломастеры, клубничная чупа-чупс, сказки с яркими картинками, машинки, пластмассовый Гарри Потер на метле, пистолет, компас, резиновый мячик, который может допрыгнуть до второго этажа, если его как следует ударить об асфальт…
Алеша хлопнул себя ладошкой по лбу. Как же он мог забыть!
Мальчик бросился к кровати и вытащил из-под одеяла пятнистого щенка, в животе которого смешно шуршал, перекатываясь, песок, и ослика Иа, забавно косящегося на найденный хвост. Алеша никогда не ложился спать без верных друзей.
Теперь он был готов к отъезду.
Всю дорогу Алеша ерзал от нетерпения. Ему казалось, что время остановилось.
— Папа, ты не заблудился? — то и дело спрашивал Алеша.
Но папа с мамой только смеялись. Бабушка гладила Алешу по голове и предлагала то пирожок, то бутерброд. А дедушка нарочито хмурился и строго говорил:
— Алексей, в нашем роду все мужчины были воинами. Они защищали Родину и умели стойко переносить трудности.
— Алешенька! Солнышко! Как же ты вырос! Дал господь радости еще раз увидеть правнучка!
Прабабушка Анна стояла у калитки и улыбалась. Улыбались губы, глаза и все бесчисленные морщины и морщинки.
Алеша выскочил из машины и уткнулся лицом в цветастый фартук старушки. От прабабушки вкусно пахло свежим хлебом и парным молоком.
— Бабуля, — не отрывая головы и жадно вдыхая такой знакомый аромат деревни, бормотал Алеша, — а ты почему-то стала ниже, чем в прошлом году.
Прабабушка рассмеялась.
— Ты растешь, к солнышку тянешься, а меня мать сыра земля к себе зовет-пригибает.
— Как «зовет»? — удивился Алеша, заглядывая в светло-светло голубые, словно выцветшие, глаза старушки.
— Почти девять десятков лет я ее родимую ногами топчу. Да ты, верно, и не знаешь пока, сколько это — девять десятков.
— Знаю, знаю! — закричал Алеша. — Девять раз по десять будет девяносто.
— Умница! — Бабушка поцеловала Алешу в румяную щечку. — Все-то ты у меня знаешь. Совсем взрослый мужичок. Дождалась я на старости лет помощника. Будем вдвоем хозяйство вести.
Взрослые еще носили в дом сумки и пакеты, а Алеша уже успел оббежать бабушкины владения.
Он поздоровался со старым ворчливым Полканом. Алеша его нисколько не боялся: он знал, что Полкан — самый добрый пес на свете. Когда Алеша был совсем маленьким, он забирался в собачью будку и дремал там, привалившись к теплому лохматому боку.
Вот и сейчас, гавкнув сослепу, Полкан принюхался и завилял хвостом, увешенным репьями.
Из-за кустов черной смородины выскочил лобастый толстолапый щенок. Одно ухо стояло торчком, а второе свисало, смешно похлопывая его по морде.
Подбежав к Алеше, щенок принялся подпрыгивать, стараясь лизнуть его в лицо.
Алеша сообразил, что это Черныш — новый прабабушкин питомец, которого она подобрала в придорожной канаве. Щенка сбила машина.
Но, как писала прабабушка, «он родился в рубашке». Старушка выходила Черныша, прозванного так из-за его угольно черной шерстки.
Теперь щенок поступил «под начало» Полкана.
Алеша заглянул в сарай.
— Здравствуй, Пеструха!
Но корова даже головой не повела. Она задумчиво жевала, переступая с ноги на ногу. Время от времени Пеструха звонко шлепала хвостом по бокам — так она отгоняла мух.
— Вот ты где, постреленок, — услышал Алеша ласковый голос прабабушки Анны. — Вечером будешь помогать доить нашу кормилицу.
Алеша поежился. Он помнил, что внешне спокойная корова была упрямой и норовистой.
— А если она меня копытом стукнет?
— Ты к Пеструхе с добром подойдешь — и она тебя не обидит. Всякая божья тварь любит ласку. Мы с тобой сначала пойло приготовим. Угостим коровушку. А потом и она нам молочко отдаст. Белое-белое. Сладкое-сладкое.
— И струйки будут весело стучать по стенкам ведерка, — захлопал в ладоши Алеша. — Дзинь-дзинь-дзинь!
Бабушка и Алеша сходили в курятник.
Увидев мальчика, глупые куры переполошились и принялись кудахтать. Бабушка пошарила в гнезде и протянула Алеше теплое белое яйцо.
— Возьми, внучек. Выпей. Курочка только что снесла. Решила тебе подарочек сделать.
Свежее яйцо было очень вкусным.
— Бабуля, — задумался Алеша. — А как яйцо появляется из курицы? Оно же такое большое. Наверное, курице неудобно ходить и сидеть, когда у нее внутри твердое яйцо.
— Пока яйцо внутри курицы, оно мягкое и похоже на желто-красный шарик. Внутри курицы-несушки много таких мягких яичек. Как виноградины на грозди. Одни шарики побольше, другие совсем маленькие. Яйца подрастают не все сразу, а по очереди. Когда самое большое яйцо уже готово и должно снестись, оно покрывается скорлупой.
Алеша заглянул в пустой загончик.
— Бабушка Анна, а где же поросенок?
— В воскресенье поедем на базар покупать. Я нарочно тебя ждала. Вместе выберем. Чтобы нос пятачком. А хвостик…
— Крючочком или пружинкой, — рассмеялся Алеша. — А как мы его понесем?
— Посадим визгуна в мешок, мешок — на плечо или за спину да и понесем! — улыбнулась прабабушка Анна.
Ах, как долго длится день в деревне!
Перекусив молоком с горбушкой ржаного хлеба, Алеша навестил соседских мальчишек. Старые друзья тут же предложили опробовать новенькую «тарзанку».
Ребята привязали к ветке старого дуба прочную веревку. Закрепили внизу толстую палку.
Мальчишки садились на палку, и, крепко держась за веревку, раскачивались.
Они отталкивались от земли все сильнее и сильнее и взлетали все выше и выше. Осмелев, начинали закручивать веревку.
Ах, как весело кружилась голова у Алеши! Земля качалась из стороны в сторону, а деревья устроили хоровод.
У крыльца дедушка ставил самовар.
Алеша очень любил смотреть, как дед ловко прилаживает трубу, как качает воздух старым сапогом.
У них дома на кухне тоже стоял самовар, электрический, разрисованный диковинными цветами. Правда, с ним было совсем неинтересно: воткнул вилку в розетку — и все. Почти как обычный электрический чайник.
Конечно, Алеше нравилось открывать золоченый краник, наливать кипяток в пузатые чашки. Но у прабабушки Анны от самовара тянуло дымком. Он смешно гудел. И можно было подкладывать щепочки.
Нет, настоящий деревенский самовар совсем не то, что электрический!
Алеша положил вилку и отодвинул кружку. Уф! Кажется, он сейчас лопнет!
Все считают бабушку и маму замечательными кулинарками. Но такие оладьи, как у прабабушки… Нет, никто на свете не умеет так спечь!
