Александр Петрович Торопцев
Азовское море и река Рожайка (рассказы о детях)
Азовское море — Таганрогский залив (южная повесть)
Был жилпоселовский вечер. Мальчишки сидели в круглой беседке под крышей, похожей на русский шлем, боевой, и завидовали Славке: на море едет, корабли настоящие увидит, штормы, может быть, даже — и настоящую акулу. Игорь Волков, правда, насчет акулы сказал: «Нет их в Азовском море». Но Ленька Савкин не поверил: «Какое же море без акул». Колька Кочергин завидовать не любил. Он сказал: «Айда по домам. Завтра на стога пойдем. Там лучше, чем на каком-то море без акул в сто раз».
Славка пришел домой, посмотрел на свою поклажу — чемодан и эмалированное ведро для вишневого варенья — и уныло сел на табурет.
— Почему грустишь? На море ведь едешь! — мама всплеснула руками.
— А что я там буду делать один? — вздохнул он.
— Ой, а ты забыл…
И мама в какой уж раз стала рассказывать ему о том, как они ездили на море четыре года назад. По ее словам выходило, что все побережье Азовского моря ждет не дождется Славку, тоскует без него, жить не может.
— А как мы в поезде ехали, забыл? — веселилась мама. — Ты там такие концерты давал. Помнишь, как ты пел: «С неба звездочку доста-ану и на память подарю!» Серьезно пел, как взрослый, всех рассмешил.
— Ничего я не помню, — буркнул Славка.
— Конечно! Тебе ж пятый годок пошел. Давай-ка спать. Перед дорогой нужно выспаться.
На следующий день она посадила Славку в плацкартный вагон, попросила соседей по отсеку посмотреть за сыном и, ткнувшись сухими губами в потный от важности Славкин лоб, ушла.
— Не боится одного отпускать, — удивилась полная женщина в цветастом голубом платье и, как только поезд отпустил тормоза и двинулся в путь, неспешно подергиваясь на стрелках Курского вокзала, она выложила на столик кульки, свертки, бутылку с самодельной пробкой из школьного листа бумаги и принялась за еду, договариваясь заодно со Славкой. — «Тебе все равно где спать? Тогда поменяемся местами. У меня верхняя полка. Вот молодец. А пока сиди у окошка, смотри — интересно небось?»
— Да, — ответил Славка через силу, потому что на стогах и он любил в войну играть. От тоски и монотонного стука колес потянуло его в сон.
А во сне было море — сказочное. Подкатил к нему поезд, вышел Славка на берег, поздоровался:
— Здравствуй, море! Как ты тут поживаешь?
— Здравствуй, Славка! — оно ему в ответ. — Живу хорошо, тебя жду.
Большое море, синее. Корабли плавают, акулы шныряют туда-сюда зубастые и волны валом валят девяти бальным.
— А зачем волны-то? — спрашивает Славка, потому что они бушуют очень сильно, не дают корабли как следует рассмотреть и акул зубастых.
— Это мы мигом, — сказало море и крикнуло. — А ну кыш отсюда, надоели!
Волны друг за другом, держась, как первоклашки, за руки, пошлепали на берег.
— Эй, куда вы?! — ужаснулся Славка. — Там же поезд! Авария произойдет!
— Не бойся, я их в тучи превращу, — говорит море. — Что ты еще хочешь? Приказывай — все сделаю.
Стоит Славка на берегу моря говорящего и думает, чтобы такое попросить у него.
— Эй, море! А ты можешь сделать так, чтобы ребята…
— Я все могу, говори. Говори! Ты слышишь меня, малец? Мальчик!
— Чего? — проснулся Славка и увидел перед собой тетю в голубом платье.
— Спать пора. На дворе, глянь, вечер. Лезь на верхнюю полку, я тебе там уже постелила.
Ночью Славке не удалось побывать на волшебном море, но, проснувшись, он ощутил близость моря настоящего, юга настоящего.
И вскоре по вагону объявили: «Марцево. Стоянка две минуты».
Славка взял чемодан, эмалированное ведро и вышел в тамбур.
Встретил его дядя Вася — тети Веры муж, подхватил чемодан и ведро, поблагодарил проводницу за то, что доставила в целости и сохранности гостя, и сказал Славке:
— Не отставай!
Они пробрались сквозь неспокойную толпу на автобусную остановку, и он цокнул:
— Тю! А что ж ты такой бледный?
— Так, не знаю, — гостю стало обидно.
— Ничего, у нас быстро загоришь!
Провал в памяти, или торговец Славка
Усталое солнце, зависнув над дорогой бордовым большим фонарем, расцвечивало пейзаж деревни необычными пыльными красками, сдобренными запахом близкого моря. Славка радостно топал по ухоженной тропке вдоль густой шеренги акаций, и вдруг его окликнули:
— Здравствуй, Слава! С приездом. Скоро торговать будем? Ха-ха!
— Здравствуйте, — тихо ответил он незнакомой розовощекой тете и, не зная, что ответить ей, посмотрел на дядю Васю.
Тот замедлил шаг, тоже поздоровался с женщиной и усмехнулся:
— Скоро-скоро. Вот «колхозница» созреет.
— Поторгуем! — рассмеялась незнакомка. — До свидания!
Славка судорожно напряг память: «Откуда она меня знает? Какая торговля? Какая колхозница?»
— А кто это, дядя Вася?
— Забыл? Да это еще в «Русской» было четыре года назад. Пошли мы все на море, взяли гарбузов, дынь, персиков. У базара тетя Вера с кумой разговорилась. А ты за прилавок встал, как купец, и стоишь. Подошла отдыхающая из дома отдыха и спрашивает: «Почем дынька, мальчик?» А ты ей: «Три рубля штучка, два рубля кучка!» Мы все чуть не упали со смеха, вспомнил?
— Нет, — какой-то провал в памяти получился у Славки: деревню «Русскую» он ни капельки не помнил!
— Бывает, — сказал дядя Вася. — Ты же совсем маленький был. — Четыре годика.
— Тю! Кто приехал! — еще одна незнакомая встретилась. — Здравствуй, Слава! Торговать скоро придешь?
— Здрасте, — вымолвил Славка, напрягая все свои мозги.
«Ничего не помню! — грустно подумал он, когда они подошли к калитке дяде Васиного дома. — Может, утром вспомню чего-нибудь».
Утром он побежал на море. Но около небольшого базара его окликнули:
— Славка, привет! Скоро торговать придешь?
Он оглянулся: длинный-длинный зелено крашенный стол под шиферным навесом, человек пятнадцать продавцов с абрикосами, луком, яблоками — и ни одного знакомого лица!
— Привет, скоро приду, — буркнул он, чтобы не приставали, повернулся и быстро потопал на море.
На следующее утро он встал в пять часов, взял «донку», банку червей, снизку и, осторожно оглядываясь по сторонам, пошел ловить бычков.
«Ух, никого!» — обрадовался он, проходя мимо базарчика. Но на обратном пути, когда шел он домой часов в десять с полной снизкой мордастых рыбешек, его опять поймал чей-то голос — около калитки, вот что обидно:
— Славка, привет! Колхозница созрела, пойдем завтра на базар, — крикнул Генка, соседский паренек, с кем они играли вечером в шахматы.
— Привет. Что-то не хочется, — вымолвил известный на всю округу купец.
— Ты что?! — Генка удивился. — Колхозница нарасхват идет. «Три рубля штучка, два рубля кучка»! Забыл?! Ха-ха. Завтра в восемь зайду.
«Какие кучки, какие штучки! Что они ко мне все привязались!» — Славка запаниковал.
На огороде у тети Веры созрела всего одна маленькая желтобокая дынька (их здесь называли колхозницами почему-то). Бабушка сказала, что ее сегодня вечером съедят всей семьей на ужине. И — самое главное! — он просто не знал, как торговать, он никогда этим не занимался. Да и нечем ему было торговать на поселке!
Он кинул кошке бычков (та счастливо зафурмыкала), сел под молоденькой вишней на стульчик и загоревал.
— Тю! Ты не заболел ли? — всполошилась тетушка.
— Жарко просто.
— С непривычки это. А ты старое одеяло расстели, в летней кухне лежит, да поваляйся в тенечке.
Славка так и сделал. И уснул под легкий шорох вишневых веток.
Еще три дня Славке приходилось вставать ни свет ни заря, чтобы раньше всех попасть на море — чтобы не попадаться никому на глаза. На четвертый день за ужином (а ел он то у тети Веры, то у тети Зины, когда как получалось) дядя Вася, разрезав пахучий желтый шарик на сочные дольки, торжественно произнес:
— Ну что, Слава, пойдешь завтра на базар с Ниной? Возьмете три дыньки — к утру как раз дойдут — еще чего-нибудь, а?
— Я даже не знаю, — вздохнул Славка, как перед казнью.
— Пойдем, чего ты? — Нина была на год моложе его — сероглазая южная девчонка с вредным «тю», без которого здесь не обходилась ни одна фраза. — Все девчонки пойдут, Генка с Колькой.
«Еще чего!» — подумал он, а у Нины свое на уме:
— Завтра воскресение, забыл? Отдыхающих будет много, и в пионерлагеря родители приезжают.
— Ну и что? — Славка заморгал глазами.
— Тю?! Та ты чо?!
— Пойдет-пойдет, — добродушно улыбнулась тетя Вера. — Он это дело знает, правда, Слава? Мне тетя Валя, Нинина крестная, уши прожужжала, как нахваливала тебя. Четыре года прошло, а все помнит, как ты всех тогда рассмешил. Отдыхающая-то так три рублика за штучку и выложила. А потом и говорит: «А кучка за два рубля где же?» Ну в шутку сказала, а Славик ей се-ерьезным таким голосом: «А кучку еще не наложили!» Там все чуть со смеху не померли. Я вам лучку нарву, яблок возьмите.
