Дело было в деревне, куда восьмилетний Никитка отправился с мамой на все лето. Мальчик часто болел. Слабые бронхи не первую зиму укладывали его в постель, а потом еще долго кашель так трепал по ночам, что новые жильцы сверху пригрозили пожаловаться участковому на собачий лай, мешавший им спать. Зато когда узнали, что лает совсем не собака, а ребенок — заохали и предложили маме с Никитой поехать летом в деревню, где у них пустовал домик, а местные жители держали желтоглазых коз, дающих драгоценное молоко, избавляющее от всех хворей.
Маму уговаривать не пришлось, и как только наступили каникулы, семья их загрузилась в автомобиль и через два часа уже обживала домик на берегу речки. Папа остался на выходные. И начиналось веселье! С утра они гоняли мяч, потом бежали купаться, загорали, а вечером ловили рыбу на ивовые удочки или раков на старый папин башмак. Время пролетело незаметно, и Никитка с грустью проводил папу.
Неделя без папы выдалась скучной. Пришлось коротать денечки в обществе двух соседских девчонок и их кукол. Тоска… Говорить с сюсюкающими созданиями было не о чем. В кружавчиках, бантиках и бусиках он не разбирался, разве что в бадминтон поиграть с подружками или в прятки. Иной день и вовсе он мог провести на дереве — сидел в укрытии, среди переплетенных веток, где устроил себе наблюдательный пункт и часами разглядывал в бинокль, что творится на соседских огородах или речке. Правда, изображать одинокого пограничника ему быстро надоело. Хоть и просились девчонки в его игру, но на дерево ни одна забраться не смогла, а быть пограничными собаками им не захотелось. Бегать на четвереньках, лаять и выполнять команды они посчитали недостойным принцесс и навсегда ушли играть в свое кукольное королевство.
Лето только началось и Никитка надеялся, что еще привезут на парное молоко мальчишку подходящего для игры в человека-паука или войнушку. А пока молоком лечили его одного, если не считать принцесс-соседок.
Мама быстро отыскала Деда с расчудесной козой. Козы тут были почти в каждом доме, так что молока хватало всем. Не деревня — козья столица!
«Еще тепленькое… Из-под самой козочки!» — приговаривала мама, глядя, как сын давится непривычным питьем: cначала морщился, но быстро распробовал. Сладковатый, густой вкус понравился ему настолько, что совсем скоро он установил личный рекорд, выпивая банку в день! Не за раз, конечно, иначе бы лопнул.
Ох, скажу вам нелегко
Пить парное молоко!
Из огромной кружки
От козы-подружки.
У козы есть хвост и вымя, рожки и бородка
А зовет ее хозяин почему-то — Тётка!
Это они с мамой сочинили козе в благодарность. Жаль, что козы не ценят поэзии, и потому было решено угостить их поилицу вместо стиха яблочной пастилой. Мама предложила проявить самостоятельность и сходить за молоком Никитке одному, заодно козе Тётке подарок отнести, тем более Дед жил неподалеку.
«С козой познакомишься, стихов ей почитаешь», — пошутила она, вручая сыну пустую литровую банку и пастилку.
Деда в доме он не застал, только коза желтоглазая во дворе у поленницы дровишки грызла, да блеела жалостно так, вроде проголодалась. Никита погладил ее между рожек по шелковой голове, за бородку подёргал, пастилкой угостил и отправился на огород, потому что прочитал записку, что Дед там. По тропке обогнул дом. В глубине сада-огорода отыскал хозяин, тот возился возле одной из грядок со щавелем. Никитка сорвал листик и засунул себе в рот — кисло! Огляделся вокруг. Все грядки засажены: где петрушка, где укроп, где еще какая-то зеленушка. И только одна грядка пустая!
— А почему эта грядка пустая? — поинтересовался он.
— Да, вот не решил еще, что посадить… У нас здесь земля такая, что хоть лопату сажай! Зазеленеет и плоды даст!
Никитка засмеялся. Не поверил, конечно, Деду. А Дед хитро, так прищурился, да и засадил лопату в землю, так, что один полированный черенок из грядки торчит.
— Через неделю приходи сам увидишь! А пока пойдем, молока тебе налью.
Никитка хоть и не поверил, что лопата зацветет, но ждал с нетерпением, когда неделя пройдёт. Каждый день у мамы спрашивал: «Прошла неделя?» И когда она, наконец, закончилась и наступила новая побежал к Деду. На крыльце его поджидала банка с молоком, а хозяина опять нигде не было видно. Дело ясное — на огороде Дед. И он рванул прямиком к чудо-грядке. А когда добежал, то от удивления даже банку упустил и не заметил, как шлепнулась она из его рук прямо в мягкую, пушистую землю, оттого и не разбилась. Стоял изумленный и таращился на лопату… Не узнать было лопату! За неделю отросли на ней ветки. Все зелеными листочками укрылись. Никитка даже глаза потер кулачками: не обман ли зрения!
— Нет, не обман, — услышал он позади себя голос Деда. — Дней через десять и плоды даст.
— Плоды?! — переспросил, не веря ушам.
— А как же… Думаю, десятка два лопат собрать с лопатного дерева. Вам, кстати, лопаты не нужны? Хорошие лопаты в этом году созреют, крепкие. Сносу им не будет.
Никитка пообещал спросить у мамы. Как только оказался дома сразу и спросил. Мама согласилась, что их лопата уже старая и затупилась, хорошо бы новую купить. Но когда услышала, что покупать не нужно, а нужно подождать пока они созреют на лопатном дереве, сильно расстроилась и даже потрогала лоб сына губами — не заболел ли. Только лоб оказался вполне холодным и подмышкой 36,6. Тогда мама решила, что Никитка фантазёр и успокоилась.
Вот только ему самому чудо-грядка покоя не давала: «Если на грядке растёт ВСЁ, то можно посадить ВСЁ и ВСЁ умножится!» — размышлял он, сидя на дереве. Оставалось найти это «ВСЁ» и совершить эксперимент.
Недолго искал Никитка,
