САЛАМ АЛЕЙКУМ, ЭТО Я!
Давайте познакомимся! Меня зовут Гапу́р. А вас как? Понятно. Сколько же вам лет? Двенадцать? Вот здо́рово — и мне двенадцать! Ну если по-честному, то до двенадцати я чуть-чуть не дотянул — всего один месяц остался. Только ведь не станешь говорить: «Мне — одиннадцать лет, десять месяцев и двадцать семь дней». Длинно очень. Проще сказать: «Двенадцать».
Живу я в ингушском ауле Су́нжа-Юрт. А назвали его так вот почему. «Юрт» по-ингушски — «селение». «Сунжа» — большая река, что протекает рядом. Конечно, первый человек, поселившийся здесь — а было это тысячу или две тысячи лет назад, — в один миг нашел подходящее название. От «Ломан-Юрта» [1] он сразу отказался. И понятно, ведь свой дом он поставил не в горах. «Сунжа-Юрт» — это как раз то, что надо!» — решил он. И с тех пор наш аул зовется Сунжа-Юртом.
Может, вы когда-нибудь соберетесь ко мне в гости? Тогда надо рассказать, как меня найти. Вот только одного я не знаю: где вы живете. Ну, допустим, в Москве. Очень хорошо. Идите прямо на вокзал и покупайте билет до Грозного.
Поезд в Грозный несется как ветер, но все равно ему нужно больше тридцати часов, чтобы добраться до места назначения.
И вот вы уже на Северном Кавказе, в столице Чечено-Ингушетии, в городе Грозном. Теперь надо сесть на автобус, который ходит в Орджоникидзе. Постарайтесь устроиться у окошка, чтобы все было видно: бескрайние поля пшеницы, на которую так щедра наша земля, белопенные́ потоки самой быстрой и шумной ингушской реки Ассы, шеренги высоких, стройных тополей, что выстроились по сторонам, словно джигиты перед лезгинкой, и далекие горы, повитые голубым туманом…
Интересно? То-то! Мне тоже было интересно, когда я первый раз ездил по этой дороге… Но особенно не увлекайтесь: позади остались Алды́; проскочили Алха́н-Юрт; проехали Серноводскую и Карабула́к — скоро и мой аул!
Автобус спешит дальше.
Еще недавно Сунжа, не исчезая ни на секунду, блестящей и искрящейся тенью сопровождала шоссе. А вот ее уже нет. Пропала. Будто в пропасть сорвалась. Куда девалась река? Не спешите, сейчас узнаете. Автобус чуточку тормозит, потому что шофер заметил на обочине высокую стойку с жирным восклицательным знаком: «Внимание! Впереди крутой поворот!»
Так и есть. Мы поворачиваем, и тогда видно, какой хитрый скачок в сторону пришлось сделать Сунже, чтобы обойти каменистый откос. Напротив откоса, через реку, два холма. Они похожи на пышные подушки, что украшают бабушкину кровать. Между холмами — серая ленточка грейдерной дороги. Это уже наша дорога, она ведет прямо в Сунжа-Юрт…
Сейчас пробирайтесь поближе к выходу. Видите, слева, у самого устья грейдерки большая доска с надписью «Сунжа-Юрт», а справа — столб с табличкой «Остановка по требованию»? Самое время теперь высказать водителю свое требование: «Остановите, пожалуйста, машину. Я хочу сойти».
Скрипит автобус колесами, останавливается. Потом уходит дальше, в Орджоникидзе, махнув вам на прощание синим платочком дыма…
Ну, а отсюда до нашего аула рукой подать! Грейдерная дорога задирает голову вверх, потом скользит вниз и, выгибаясь плавной дугой, зовет вас к реке…
Вот он — наш аул! Как он красив издали! Сотни белоснежных домиков неприхотливо раскинулись на волнистом берегу — кажется, кто-то бросил в луговую долину большую охапку яблоневых цветов…
В ауле меня все знают. Скорее всего, потому, что мой дядя работает в колхозе главным бухгалтером. Вы только спросите: «Где мне найти Гапура?», и вам немедленно укажут мой дом.
Он тоже беленький — бабушка чуть ли не каждый месяц белит его известкой. Но все-таки отличается от других. Чем? Во-первых, на всех остальных домах крыша из серой черепицы, а на нашем — из красной. Такую черепицу достал дядя. Он выбрал ее потому, что она дешевле серой, а в прочности ей нисколько не уступает. Во-вторых, неподалеку от нашего палисадника высится огромный дуб. Я иногда думаю: кто его посадил? Уж не тот ли человек, который нашел для аула нынешнее имя — Сунжа-Юрт? У комля дуб до того широк, что шесть мальчишек, взявшись за руки, с трудом обхватывают толстенный ствол. Если поставить к дубу высокую лестницу, можно заглянуть в дупло; издали дуб кажется нартом-великаном, и его дупло — точь-в-точь раскрытая великанья пасть…
Есть у нашего дома и третья примета. Честно скажу, не хотел я сначала о ней говорить. А почему — сейчас поймете. У нас на воротах написано по-ингушски: «Це модж». Это значит: «Краснобородый». Так ребята меня дразнят.
Кто меня не знает, может подумать: «У Гапура — красная борода». Ничего подобного! Нет у меня бороды — ни красной, ни черной! Да и откуда ей быть, если мне только двенадцать лет и я кончаю пятый класс?
А во всем виноват мой далекий предок. Не знаю, как его звали, но носил он рыжую бороду. И вот, чтобы отличить его от других людей с таким же именем, ему дали прозвище «Це модж». Тогда это было не обидное прозвище, а очень нужное….
Ясно, прозвище это прицепилось к нашему роду как колючка. У сыновей моего предка и у
