Таня вздохнула тяжело и сказала:
– Спасибо, что Вам всегда можно позвонить.
– На здоровье. А знаешь, почему тебе Бог помогает? Потому, что ты не считаешь для себя унизительным спросить у взрослых о том, в чем сомневаешься. Используешь возможность. До свидания, родной человек.
Сережа сидел за письменным столом и что-то рисовал в своем альбоме, потом повернул к Ксении голову и сказал:
– Мам, мне так повезло, что ты моя мама!
Ксения рассмеялась. В комнату вошел Никита и спросил:
– А что значит «за каждое праздное слово человек даст отчет в день суда»?
– «Праздное слово» – это слово, требование, свидетельство, не подтвержденное делом. Когда я требую от другого того, что сама не исполняю. Если я учу переходить дорогу по зеленому сигналу светофора, а сама перебегаю по красному, я говорю праздные слова. Страшно то, что личность ребенка разрушается, а душа травмируется, когда он слышит от родителей одно, а видит на деле совсем другое. Почему у некоторых проповедников непослушные дети? Потому что проповедники эти с кафедры говорят одно, а дома ведут себя по-другому и от детей требуют того, чего сами не выполняют. Боятся авторитет потерять, если дети ведут себя не так, как положено. Пусть ты выполняешь в жизни правила на троечку, но это твоя, честно заработанная, делом подтвержденная троечка. Дети пойдут дальше, имея эту опору. Иисус Христос «преломил хлеб и раздал ученикам». Сначала исполнил Сам, а потом научил других, понимаешь? Христос говорил «как власть имеющий». Почему? Потому что Бог был свидетелем того, что Он исполнял то, о чем говорил другим. Сам Бог будет давать вес твоим словам, когда они не праздные. Бог сделает твои слова авторитетными, если ты будешь сам поступать так, как учишь других.
Когда Ксения была маленькой, ее со старшей сестрой Аней мама отправляла на лето в маленький городок Торо-пец, к бабушкам.
Каждое лето начиналось с сутолоки в вагоне поезда, подъезжающего к платформе. Ксюша кричала сестре:
– Торопец! Уже приехали! Быстрее к выходу! Выйти не успеем!
– Мама сказала, чтобы мы сидели и ждали, когда за нами войдут в поезд, – отвечала Аня и продолжала всматриваться сквозь мутные стекла окна в толпу на перроне.
– Вот они! Видишь? – нервничала Ксюша. – Бери вещи!
Вскоре в вагоне раздавались беспокойные голоса двух бабушек:
– Анечка! Ксюшенька! Доченьки, где вы? Ах, вот вы где, миленькие!
Приезд девочек в Торопец из большого города Ленинграда был событием. В маленьком городе наблюдали за тем, какими культурными были ленинградцы: не ели с одной тарелки, чистили зубы, носили белые гольфики, а туфли – с дырками. Босоножки называются.
В это лето «ленинградские девки» приехали в шляпах-сомбреро, которые привезли из Сочи!
Каждое воскресенье бабушки Ани и Ксении ходили в церковь молиться. На скамейках вдоль дорожки, ведущей к церкви, сидели пожилые женщины и осуждающе разглядывали каждого, кто шел мимо них. Когда в одно из воскресений вместе с бабушками в церковь отправились «ленинградские девки» в своих шляпах-сомбреро, это было шоком.
– И эти туда же, Богу молиться! – громко посмеялась одна из женщин на скамейке.
Ксения услышала эти слова и, приподняв голову, пошла бодрее. Она шла не куда-нибудь, а молиться Богу! Пусть видят все!
Тетя Катя прошептала уже на ступеньках:
– Вы, доченьки, не стыдитесь, у Бога все просите, чего хотите. Бог, Он особенно детские молитвы слышит, а тем более сирот. Вы-то без отца растете, сироты значит, хотя и жив отец ваш.
В церкви отпевали молодую женщину. В гробу радом с ней лежал новорожденный ребенок. Женщина эта умерла при родах. Ксения с сожалением всматривалась в синее перекошенное лицо покойной и вздрогнула, когда в трогательной тишине послышался шепот мужа этой женщины:
– Какая она красивая!
Ксюша закрыла глаза и зашептала тихо-тихо:
«Господи, я так рада, что Ты есть у нас, людей, и что Ты такой хороший и ласковый. За то, что Ты однажды пришел к нам на землю, и я хочу, чтобы Тебе было хорошо с нами, людьми, и со мной. Научи меня жить так, чтобы я никогда не стала Тебе в тягость. Научи меня понимать Тебя».
На обратном пути Ксенина и Анина бабушка Зина шептала девочкам, оглядываясь по сторонам, чтобы никто не услышал и не посмеялся:
– Запомните, доченьки, никому нет дела до того, сыты вы или голодны, есть крыша над вашей головой или нет. Только Бог будет по-настоящему обеспокоен тем, как вам живется. Все Ему рассказывайте, и доброе и худое. Никто как Бог любить не может.
Около дома их ждал дядя Ваня – младший брат бабушек Ксении и Ани.
– Я думал, вы раньше вернетесь, – сказал он.
– А ты чего приехал-то? – спросила бабушка Катя.
– Керосин вам привез.
– A-а, за это спасибо, это кстати.
Сначала скрипнула калитка, потом крыльцо под ногами всех, кто поднимался в дом, и наконец забренчал дверной замок.
– Ах ты! Кот! – грубо крикнула бабушка Зина. – Ты смотри, куда мордой своей залез!
Бабушка Зина поднесла к лицам всех вошедших в дом блюдце со сдвинутой в сторону крышкой от кастрюльки.
– Масло все сожрал, паразит такой!
Под ногами у всех в дырку под дверью юркнул на улицу черный кот.
– Все равно вернешься – получишь! – пригрозила рассерженно бабушка Зина вдогонку нахальному коту.
Интересно, что кличек ни у каких котов в этом доме никогда не было. Просто кот. «Кот, иди ешь!» или: «Кот, иди долой с дивана!»
Дядя Ваня весело посмотрел на Аню с Ксюшей и спросил:
– Ну, как дела?
– В церковь ходили, – ответила Аня.
Дядя Ваня сказал:
– Меня ваши бабушки тоже молиться научили. Я человек-то занятой, ничего и так не успеваю, а еще молиться теперь нужно. Уж так громоздко это для меня, так неудобно. А не молиться не могу, обязательно что-то плохое случается, если не помолюсь. А молиться тяжело. Легче дров нарубить, все что угодно могу, только б не молиться.
– Вот так Бог тебя и заставляет о Нем не забывать! – засмеялась бабушка Зина. – С кем-то Он кнутом, с кем-то – пряником, лишь бы душа не умерла.
Перед сном Ксения неожиданно вспомнила слова мужа покойной, там, в церкви, и сказала Богу:
– Господи, найди для меня человека, который всю жизнь смог бы любить меня одну.
Нужно сказать, что для девочки тринадцати лет это была довольно разумная мысль.
* * *
Ксения лежала в постели и, прикрыв веки, смотрела на лучи весеннего солнца, пробивающиеся через занавески окна. Она вспоминала Торопец. В комнату вбежал Сережа:
– Мама, мама, хватит спать, выходной сегодня!
Ксения взглянула на Сережу и прикрыла глаза, но сын затараторил:
– Не спать, не спать! Ты меня к дедушке должна отвезти. Мы с ним на рыбалку поедем.
Ксения поднялась и направилась к ванной. Проходя мимо Никиткиной комнаты, она увидела, что Никита топчется возле стола с компьютером. Никита спросил озадаченно сонным голосом:
– Мам, а где моя спецовка?
Ксения спросила:
– Какая спецовка?
– Шорты и футболка, в которых я играю в комп!
Ксения сказала:
– Я в стирку вчера положила.
– Ну и в чем мне сегодня работать?
– Если не в чем работать, может, с нами к дедушке съездишь?
– У меня выбора не остается.
– Тогда собирайся, – сказала Ксения и ушла в кухню.
Ксения заварила кофе, налила его в чашку, сделала бутерброд, открыла сахарницу и обнаружила, что она пуста.
Ксения открыла буфет и перекопала все его содержимое. Сахара не было нигде. Мысль о том, что придется идти в магазин, мягко выражаясь, не радовала, и Ксения снова открыла буфет. Передвинув все пакеты, она увидела у самой стенки старую кружку с отбитой ручкой и надписью на ней: «Никогда не сдавайся!»
– Так, – сказала Ксения, – думай.
Она принялась выдвигать все ящички и наткнулась на забытую всеми маленькую металлическую баночку из-под конфет.
Как-то Ксения с Андреем возили детей в Макдоналдс.
Ксения тогда пожалела выбросить оставшиеся пакетики с сахаром и сложила их в эту самую баночку Ксения взвизгнула от радости и с удовольствием принялась пить послащенный найденным сахаром кофе.
Ксения, Никита и Сережа вышли из дома и направились к гаражу.
Выкатив машину, пришлось потратить время на ее заправку.
На заправке Ксения открутила пробку бензобака, установила пистолет, отправила пятьсот рублей в автомат, который «сдачи не дает» и нажала кнопку выбора колонки. Когда раздался свист с колонки, Ксения поняла, что нажала не на ту кнопку и горючее подключилось к колонке, находящейся с противоположной стороны.
– «Никогда не сдавайся!» – процитировала Ксения надпись с кружки.
К колонке, которую случайно оплатила Ксения, подъехал микроавтобус, и Ксения мгновенно подскочила к вышедшему из него водителю:
– Вы на пятьсот рублей будете заправляться?
Водитель отшатнулся и сказал, извлекая из бумажника пятисотрублевую купюру:
– Да.
Ксения сказала:
