Васька Клопиков нарядился в зелёный с чёрными зубцами комбинезон. Шлем у него был из серебряной бумаги и маски для подводного плавания.
На худом, как палка, Вовке болтался голубой костюм, а на голове у него красовалась какая-то корзина из медной проволоки и целлофана.
— Привет, — сказал Каштан и кивнул корзиной. — Гляди, Клопик, пополнение.
Алька сказал:
— Зелёных костюмов у космонавтов не бывает. И синих не бывает. Их в траве не увидать, когда приземлятся. Бывают оранжевые костюмы.
— Какой ты умный! — обиделся Васька Клопик. — Мы, может, на снег приземляться будем. Тоже не увидишь, да?
— А на других планетах трава не зелёная, — сообщил Каштан. — Мне братан рассказывал. Марс, например, как раз весь оранжевый. Тебя там и не заметишь. Понятно?
Алька хотел заспорить, потому что ему было обидно: первого места теперь уж, конечно, не видать. Вон какая куча космонавтов!
Но тут появился ещё один.
Правда, он был не в космическом, а в простом вельветовом костюмчике. Но зато шлем у него оказался лучше всех. Сверху серебрилась антенна с блестящим шариком на конце. По бокам мигали цветные лампочки, когда космонавт где-то на животе нажимал кнопку.
Алька с этим мальчишкой не был знаком. Только знал, что его зовут Серёжик и что он учится в первом "Б". Маленький белоголовый Серёжик был какой-то очень уж тихий. Он будто даже стеснялся своего замечательного шлема и не подходил к остальным космонавтам. Но Каштан сказал:
— Иди сюда…
…После концерта все вышли в коридор. Каштан снял шлем, похожий на рогатую корзину, вытер нос, достал из кармана голубых штанов двадцать копеек и скомандовал:
— Товарищи космонавты! Айда в буфет газировку пить! Приготовиться к старту!
— И мне? — тихонько спросил Серёжик. Он, наверно, не знал, можно ли готовиться к старту, если на тебе один шлем, а вместо разноцветного комбинезона вельветовый костюмчик с короткими штанами. Но Каштан сказал:
— Всем приготовиться.
И ещё с ними увязалась Женька, хотя она была обыкновенной снежинкой, в белом марлевом платьице с серебряными звёздами.
Коридор в школе загибался, как большая буква "Г". В конце его была дверь на лестницу. Эта лестница и вела прямо к буфету.
Когда в конце коридора только одна дверь, трудно сойти с орбиты. Но там была ещё вторая, с левой стороны. На ней висела табличка:
"Физический кабинет".
Алька ещё ни разу не бывал в физическом кабинете. И Валерка не бывал. И Женька. Второклассники, кажется, тоже не бывали. Алька на бегу взял да и дёрнул дверь. Просто так. А она вдруг открылась.
И все остановились. Алька осторожно заглянул в кабинет. Там никого не было.
— Зайдём? Поглядим? — прошептал Васька Клопиков.
И они, конечно, зашли, хотя Женька пищала, что всем попадёт.
— Во… фантастика!… — прошептал Клопик:
Задняя стена вся была заставлена шкафами, и за стеклом блестели какие-то удивительные приборы со стрелками, катушки проволоки, колбы, похожие на круглые графины. Даже глаза разбегались.
Вместо парт стояли тяжёлые столы. А учительский стол был длинный и широкий, как прилавок в магазине. Но прежде всего в глаза бросался сверкающий шар.
Шар висел на крючке под самым потолком. Солнце, которое уже пряталось за соседние дома, кинуло в окно последние лучи, и один луч ударился о шар. Он разбился о его зеркальные грани, и по всем стенам разлетелись радужные пятна.
— Ой, — пискнула Женька, — что это?
— Что-то непонятное, — пробормотал Васька Клопиков, будто всё остальное здесь было ему понятно.
— Наверно, это модель солнца, — сказал Каштан.
— Значит, твой портрет, — прошептала Валерке Женька.
— Это я знаю, — тихонько сказал Серёжик. — Это большие ребята старый глобус зеркальными кусочками облепили. Они потом много таких шаров наделают и в зал повесят, когда у них будет вечер.
— Нам небось не повесили… — обиделся Васька.
Красивый был шар, но Алька на него уже не глядел. У двери над старым чёрным шкафом висела большая бумага. На бумаге был чёрный круг с белыми точками и линиями. И Алька прочитал:
— "Карта звёздного неба. Се-вер-ное полу-ша-рие".
— Это чтобы в космосе не заблудиться, — объяснил Васька.
А Каштан сразу предложил:
— Давайте в космический полёт играть. Здесь хорошо.
— Пойдёмте, а то попадёт, — жалобно сказала Женька.
— Ничего не попадёт. Поиграем — и в буфет.
Алька тут же заявил, что будет капитаном звездолёта.
— Хитрый, — сказал Каштан. — Считать будем. По-морскому.
Он велел всем выбросить вверх кто сколько хочет пальцев. Алька разозлился и растопырил над головой всю пятерню. Каштан сосчитал все пальцы подряд. Получилось девятнадцать. Потом он стал пересчитывать космонавтов и Женьку по кругу.
— Девятнадцать, — и ткнул пальцем в Альку. — Ты — капитан.
Алька ничего не понял, но спорить, конечно, не стал.
— Я буду штурман, — решил Каштан, — а ты, Клопик, будешь мой помощник.
— Пожалуйста, — сказал Васька.
— Валерка! Ты — помощник капитана, — распорядился Алька. — А ты, Женька, будешь поварихой.
— Не буду я поварихой, — сказала Женька.
— Не спорь давай. Ты вообще не имеешь права лететь, потому что ты без скафандра.
— Подумаешь!.. — надулась Женька, но согласилась быть космической поварихой.
— А я? — робко напомнил Серёжик.
Каштан подумал:
— Ты будешь второй помощник штурмана.
— Не распоряжайся, — сказал Алька. — Ведь не ты капитан. Он будет мой второй помощник, капитанский.
— Куда мы полетим? — поскорей спросил Валерка, чтобы не было ссоры. Каштан вытянул руку:
— Мы полетим к далёкой звезде. Вон к той.
У потолка переливался зеркальными блёстками удивительный шар.
— Это Белый Гигант, — сказал Каштан.
— Что? — удивился помощник штурмана Клопик.
— Есть такие звёзды, — объяснил Каштан. — Они в тыщу раз больше Солнца. Мне Андрей, мой брат, говорил. А вокруг них летают планеты. Как Земля — вокруг Солнца. Знаете?
— Грамотные… — сказал Клопик.
— Товарищи космонавты, давайте по местам! — велел Алька.
Они сели на учительский стол и замолчали. И эта тишина в комнате с таинственными приборами стала какой-то необыкновенной. Будто всё сделалось настоящим. И звездолёт. И небо. И звезда. У Альки даже холодок пробежал по спине.
Алька поправил шлем и скомандовал:
— Приготовиться!
— Старт! — крикнул Каштан.
Громадная белая звезда сияла над космонавтами. Алька окинул взглядом всё космическое, пространство — от окон до старого шкафа у двери. И снова увидел карту звёздного неба.
— Полный назад! — закричал Алька.
— В чём дело, капитан? — удивился штурман.
— В чём дело! Без карты полетели — вот в чём дело. Залетишь куда-нибудь, потом не выберешься.
— Кошмар! — ужаснулся Клопик. — Есть полный назад! — И он загудел ещё басовитее.
—Авария! — заорал вдруг Каштан. — О Землю треснемся! Прыгайте с парашютами!
Он прыгнул первый. Алька тоже хотел прыгнуть, но Каштан сказал уже с Земли:
— Ты же капитан. Капитан всегда уходит последний.
Алька смутился.
— А чего они копаются…
Когда все приземлились, Алька скомандовал:
— Будем строить другой звездолёт. А ты, товарищ второй помощник, лезь за картой!
Серёжик обрадовался, что получил такое важное задание. Он снял шлем, поставил к шкафу стул и полез.
Серёжик встал на спинку стула. Стул грохнулся. Серёжик тоже грохнулся. А со шкафа грохнулась ещё картонная коробка, из которой посыпались стеклянные осколки.
— Братики мои! — ахнул Клопик. — Что-то разбили.
— Теперь нам будет… — заныла Женька.
Серёжик встал, потрогал затылок и виновато сказал:
— У стула нога кривая… А мы ничего не разбили. Это же осколки зеркала. Ими, наверно, шар и облепляли.
Женька незаметно исчезла из кабинета. А через минуту она просунула в дверь голову и затараторила испуганно:
— Ой, мальчишки, сюда сейчас учитель придёт, тот, который здесь по физике учит…
Алька знал, какой это учитель. Высокий, с хмурыми бровями и жёсткими усами. Наверное, сердитый до ужаса.
— Жмём! — скомандовал Каштан. — На лестницу.
Первым вылетел Клопик. Последним Алька. В дверях Алька оглянулся. На полу сверкали зеркальные осколки.
И Алька кинулся назад. Он и сам не знал, зачем бросился собирать разлетевшиеся кусочки зеркала. Наверное, просто испугался. Получалось, что он с ребятами нарочно пришёл сюда, чтобы всё раскидать, рассыпать, стулья перевернуть и потом убежать. А ведь на самом деле не нарочно… А о том, что никто ничего не узнает, если удрать скорее, Алька не подумал. Или забыл.
Он торопливо кидал в коробку острые кусочки стекла. И его рука столкнулась с другой рукой. Сквозь пластмассу шлема Алька увидел большие от страха глаза Серёжика.
И оттого, что Алька был сейчас не самый слабый и не самый испуганный, в нём появилось какое-то удивительное чувство. Это была и смелость, и жалость к Серёжику, и какая-то сердитая гордость… Потому что Алька вспомнил о своём капитанском звании.
