— Сегодня, как вам известно, в женской школе финальная встреча на первенство. Вашему классу предназначено пять пригласительных билетов. Так как вы обнаружили кое-какие познания в математике, прибавляю в виде награды еще столько же. Пять плюс пять — итого десять. Десять человек пойдет на турнир, и ни одного больше.
И вдруг класс забуйствовал.
Анатолий Лаврентьевич спокойно переждал.
— Тишина! Излагает один.
Пригласительные билеты на всякий случай учитель спрятал в карман.
Как по команде, все обернулись к Гладкову.
Костя встал. Запинаясь, краснея, он сообщил невероятную новость — шансы на победу Юлии Гладковой, за которую болел весь 7-й «Б», катастрофически снизились. Победительницей б сегодняшней встрече выйдет Алла Твердислова, соперница Юльки.
— Сошел с ума? — прошептал в негодовании Саша, дергая за куртку товарища.
Что с Юлькой случилось, если Костя, самый верный болельщик, от нее отказался? Отказался в день встречи?
Саша силой усадил Костю на место.
— Молчи! Не смей говорить! Молчи, что бы ни было: Юлька выиграет, и больше никто.
— Не понимаю! — удивился Анатолий Лаврентьевич. — Отчего у Гладковой снизились шансы?
Бедняга Костя был так расстроен, что не мог ничего объяснить.
Тогда поднялся Борис Ключарев:
— Гладков вчера вместе с сестрой готовился к пионерскому сбору. Они увлеклись, просидели до трех часов ночи. Утром в школу их насилу подняли. Ладно — Костя не выспался, но ведь у Юли сегодня финал!
Ясно всем, что грозит человеку, когда он на финальной встрече не в форме. Только теперь Саша пенял, как оплошал его друг.
— Юлька призналась, что в голове у нее будто насыпан песок и ей все безразлично, — рассказывал между тем Костя. — А главное, ничего ей сегодня не хочется. Она у нас соня. Эх, и надо же мне было вчера позабыть о турнире!
— А может быть, — раздался с последней парты добрый, встревоженный голос, — может, только с утра песок в голове, а к вечеру все разойдется?
— Едва ли. Нет уж, теперь на победу плохая надежда, — возразил Володин сосед, Сеня Гольдштейн.
— Какая надежда! Человек накануне турнира вместо тренировки занялся чужими делами!
— Э! Толку ждать от девчонок!
Анатолий Лаврентьевич слушал, молча разглядывая часы. Он вертел их, любуясь позолотой внутри, словно только сегодня купил и не может никак насмотреться — точь-в-точь Володя Петровых, когда тот впервые явился в школу с кожаным браслетиком на руке.
Саша с опаской подумал, не прячет ли радость учитель — уже наверное вечером он поликует со своими десятиклассниками: ведь они болеют за Аллу.
— Напрасно вы заранее сдаетесь, — сказал Анатолий Лаврентьевич, убрав наконец часы. — А вдруг Гладкова все же победит? Если вы струсили, помолчите, чтоб ей не мешать.
Ребята протрезвели от этих слов Анатолия Лаврентьевича.
— Унывать пока рано, — сказал Саша Косте. — Никто не знает, как повернется дело.
Костя печально молчал.
Вчера еще он не сомневался в успехе сестры.
Последняя встреча! У противников абсолютно равные силы: шесть очков у той и другой.
Костя радовался тому, что равные силы. Хорошо, что все знают десятиклассницу Аллу Твердислову, что в городской олимпиаде по физике она взяла первую премию и всюду, где только захочет, занимает первое место, что старшеклассники в мужской и женской школах и даже сам Анатолий Лаврентьевич болеют за Аллу — тем лучше, тем лучше!
Алла десятиклассница, кроме того она настоящее чудо: говорят, десять лет проучилась на круглые пятерки. И все это Косте вчера еще только не было страшно. Победительницей выйдет Юлька! Так он думал вчера.
В коридоре столпились соседи-десятиклассники. Всю перемену только и было разговоров, что о сегодняшней встрече.
Вскоре должен начаться турнир между женской и мужской школами.
Чемпион команды мальчиков, десятиклассник Алеша Чугай, окруженный толпой, разбирал вчерашнюю партию Аллы Твердисловой.
— Красивая партия. А кто заметил, как смело повела Твердислова атаку на короля? Правда, был один неосторожный шаг. Я испугался, когда она пожертвовала второй пешкой, но потом в один миг она выправилась.
— Досадно, что у нее был слабый противник.
— Да… Сегодня покрепче. Между прочим, вчера эта Гладкова тоже неплохо играла.
— Она не опасна, ты думаешь, для Твердисловой?
— Думаю, нет. Если Гладкова выйдет в чемпионки, турнир между школами не состоится, конечно. Во всяком случае, я откажусь от встречи с семиклассницей.
Алеша Чугай, силач и веселый спортсмен, у которого свитер на груди был украшен множеством великолепных значков, насмешливо продолжал:
— Чемпион — семиклассница? Ха-ха! Она еще в куклы, наверное, играет.
— А все-таки, если Гладкова выйдет в чемпионки, — возразил Коля Богатов, — тебе предстоит встреча именно с ней. Ты не имеешь нрава отказываться.
— Я? — Чугай искренне изумился. — Для забавы я могу сыграть партию с ребенком, но всерьез? Никогда. Ты знаешь, с кем я играл? В общегородском турнире…
— Ладно, ладно, слыхали, — перебил Коля Богатов. — Вопрос о турнире между школами решен, и если ты… Впрочем, не беспокойся, сегодня первое место займет, конечно, Твердислова.
Семиклассники слышали разговор. Нельзя сказать, чтобы он прибавил им бодрости. Что-то они приумолкли совсем.
Бедная Юлька! Плохую оказал ей Костя услугу.
Надо было молчать, что она сегодня не в форме. Незадачливая Юлька! Болельщики ее приуныли.
А как трудно бороться, если тебя не поддерживают! Как побеждать, если в твою победу не верят?..
Должно быть, Борис Ключарев хорошо это понял.
— Слушайте!
Ребята окружили его.
— Кому приходилось играть с Юлей Гладковой?
— Нам!
— Мне!
— И мне!
— Знаете, как играет Гладкова? — с воодушевлением говорил Ключарев. — Почему мы согласились болеть за Гладкову? Потому, что она семиклассница? Да? И потому, что уверены? Вы забыли, что Юля аналитически разобрала все современные дебюты в партии Лилиенталя, Смыслова, Ботвинника, Котова? А-на-ли-тически! Ясно? Алла выучила несколько вариантов игры, понимаете вы, но Юле все эти варианты тоже известны. Почему она непременно должна проиграть? Не в форме? Не выспалась? Ребята, развеселим ее вечером, пусть забудет, что ей хочется спать.
— Я могу рассказать одну длинную, очень смешную историю, — предложил вдруг Сеня Гольдштейн, устремив на Бориса грустные большие глаза.
От хохота звякнули стекла.
— Гольдштейн — весельчак! Ха-ха-ха!
— Как бы она совсем не заснула!
— Нет уж, веселить буду я, — заявил Петровых, важно надув свои толстые щеки. — Я умею, например, вешать чревом.
— Чепуха! — оборвал Юра Резников. — Ее надо подбодрить. Принесу-ка я ей запасную лампу для фонаря. Дуб заплясал бы от радости.
Так или иначе, семиклассники ожили.
Между уроками в класс заглянул Анатолий Лаврентьевич.
Учителю в упор был поставлен вопрос:
— Анатолий Лаврентьевич, у кого оригинальнее стиль игры — у Гладковой или Твердисловой?
Анатолий Лаврентьевич, взяв в щепоть бритый крутой подбородок, размышлял довольно продолжительное время. Мальчики ждали в терпеливом молчании.
— Надо признать, Гладкова интересно играет.
— Ура!! — прокатилось по классу. — У Гладковой талант!
Анатолий Лаврентьевич охладил энтузиазм семиклассников:
— Что такое талант? Работа и выдержка. У Твердисловой выдержка есть. У Гладковой — не знаю.
— Есть, разумеется! А может быть, нет?
Словом, весь этот день 7-й «Б» был неспокоен.
Хорошо, что классный руководитель семиклассников сам был болельщиком и поминутно поглядывал на часы, торопя, видимо, время, иначе не миновать бы расплаты.
Кончились уроки. Саша и Костя марафонским бегом помчались домой.
Ярко светило холодное солнце, звенел, словно раскалываясь, снег под ногами: тихие и белые, стояли молоденькие тополи в сквере, заиндевев на морозе.
Здесь, на углу сквера, мальчики сделали остановку и несколько мгновений молча, шумно дышали.
— Вечером увидим, — отдышавшись, сказал Костя.
— Увидим, — подтвердил Саша.
— Юлька велела зайти в шесть часов. Мне надо в читальню.
— Ладно, зайду.
— Ну, всего.
Они расстались. Саша непрочь был зайти к Гладковым сейчас, посмотреть, как там Юлька, но приличие требовало явиться не раньше назначенного срока.
Он сел за учебники.
Бэм! Бэм! Бэм!.. — за стеной у Агафьи Матвеевны часы хрипло пробили три раза. Четыре! Пять!
Уроки готовы. Саша спрятал книги в портфель.
Теперь можно весь вечер с чистым сердцем заниматься какими угодно делами.
Но мальчик не находит себе места. Его тянет к окну. У Гладковых спущены занавески — ничего не видать. Что там делает Юлька? Может быть, дрессирует собаку, вместо того чтобы сыграть две-три лишние партии? С нее станется!
