– Ну, по-моему, спать пора, – вспомнила мама. Она поцеловала меня и бабулю, пожелала спокойной ночи и удалилась.
Дождавшись, когда за ней закроется дверь, я придвинулась к бабуле и громким шепотом рассказала о сегодняшнем вечере. С Санька я переключилась на Дениса и бесконечно долго говорила о том, что я не могу встречаться с ним или пока не могу, потому что я не уверена в себе, я не уверена ни в чем. Вот, даже сегодня, позволив Саньку целовать себя, я словно проверяла свои чувства и поняла: Денис и все остальные, к которым относится Санек, – это как два далеких полюса. Почему я причислила Санька к остальным? Да потому, что он проявил себя по отношению ко мне как мужчина, а он совершенно не интересовал меня в этом качестве. Раньше я думала, что он мне нравится, с ним было хорошо, спокойно и интересно, теперь же между нами легла граница, которую воздвиг сегодняшний вечер. Хорошо хоть с Костей все в порядке. Теперь я знаю, что он мой брат, и он об этом знает, нет больше никаких недомолвок и недоразумений. Но есть Денис, и с этим я ничего не могу поделать...
Захлебываясь словами, я торопилась рассказать бабуле все, что так и просилось наружу. Я увлеклась и остановилась только тогда, когда заметила, что она меня не слушает.
– Ба, ты что, уснула? – Я готова была обидеться.
Но бабуля посмотрела на меня совершенно бодрыми глазами и неожиданно заявила:
– Надо тебе загранпаспорт сделать.
– При чем здесь паспорт?!
– А ты не спрашивай, ты сделай, – невозмутимо велела бабуля.
– Зачем мне паспорт?
– Вот несносная девчонка! – Глаза бабули гневно сверкнули. – Если я велю, значит, надо пойти и сделать.
– Хорошо, я завтра зайду в ОВИР. – Ничего не оставалось, как согласиться.
– Это будет сюрприз! – Бабуля мечтательно улыбнулась и откинулась на спинку кресла.
– Ой, бабуля, опять ты что-то задумала!
Честно говоря, я испугалась: бабулина скрытность и мечтательность зачастую сулила отнюдь не легкую жизнь. Но ничего большего я добиться не смогла. Она игнорировала мой рассказ, или мне так показалось. Одним словом, разговора, о котором я мечтала, не получилось. Бабуля замкнулась и вскоре вообще выпроводила меня под предлогом того, что уже пора спать. Я и ушла не солоно хлебавши.
Глава 8
Заграница нам поможет!
На другой день бабуля не оставила меня в покое. С самого утра, я еще была в постели, она уже принялась звать меня. Мама убежала на работу, я с трудом оторвала голову от подушки и разлепила сонные глаза.
– Маргоша! – разносился по квартире бабушкин голос.
Я как была, в ночнушке, поплелась в ее комнату.
– Ба, ведь еще рано совсем, я спать хочу!
– Не время спать, труба зовет! – заявила она.
– Ну, что еще?
– Иди в ОВИР!
– Дался тебе этот ОВИР, – сказала я.
– Не мне, а тебе, у меня уже есть загранпаспорт, – сказала она.
– У тебя? Когда же ты успела?
– Успела, потому что встаю пораньше некоторых!
– Но у меня же каникулы!
– Тем более!
Спорить с ней себе дороже. Я пошла умываться. И тут вспомнила, что ко мне должна прийти Дашка. Можно, конечно, позвонить, но ведь все порядочные люди на каникулах отсыпаются. Ладно, позвоню чуть позже. Со мной она, конечно, не пойдет в такую рань. Но хоть договорюсь о встрече.
На улице вовсю светило яркое весеннее солнце, на все лады распевали птицы, настроение у меня улучшилось, я улыбалась птичьему концерту, солнцу и встречным людям. Некоторые удивленно на меня поглядывали: мол, чего это она? Наверное, с такими лицами весной ходят влюбленные девушки... Тьфу ты! Опять любовь! Не стану думать о любви! Я иду в ОВИР делать загранпаспорт по желанию моей неуемной бабули. Интересно, делают ли загранпаспорта девушкам моего возраста? Может, нужно разрешение родителей? Или сначала надо все разузнать, потом подать документы, а потом уже мама должна будет со мной пойти?
Потом я все-таки выяснила все свои вопросы в ОВИРЕ, сделала фотографии, взяла всякие бланки и вернулась домой, пусть дальше сами разбираются.
Бабуля, кажется, осталась мной довольна. Когда мы пили чай, она вдруг начала разглагольствовать о том, что ей всегда хотелось иметь машину, но вот не довелось, и теперь она надеется, что я сдам на права и мы купим автомобиль.
– Ах, непременно бы с откидной крышей, – говорила бабуля, – знаешь, такая роскошная машина, как в старых голливудских фильмах!
– Бабуля, мне еще нет восемнадцати лет, и потом, машина денег стоит, – заметила я.
– Деньги? Деньги это так... – она взмахнула рукой, жестом признанной кинодивы, – это все суета... найдем мы деньги.
Конечно, она теперь неплохо зарабатывала на своих статьях – в конце концов, можно даже в кредит купить автомобиль, не роскошный, конечно, но все же. Я поймала себя на мысли, что начинаю мечтать вместе с бабулей.
– Марго, тебе хотелось бы поездить по миру? – неожиданно спросила она.
– Конечно, хотелось бы.
– Вот и мне тоже. Всегда хотелось... Рим, Париж, Венеция... Площадь Святого Марка, Гауди, Лувр... Ах!
– Ба, ты задумала совершить круиз по Европе? – начала догадываться я.
– А почему бы и нет? – Она засмеялась.
– Ты для этого заставила меня делать загранпаспорт?
– Видимо, да.
– А с мамой ты говорила?
– Пока нет. Послушай, что ты выпытываешь? Я же сказала, что тебя ждет сюрприз. Потерпи немного. И вообще, я считаю, всякая порядочная девушка должна непременно побывать в Европе, это расширяет кругозор и прочищает мозги, – наставительно сообщила она.
– А как же Лиза? – не утерпела я.
– Ну, здесь уже дело не мое, ломоть отрезанный, пусть ее муж возит, – заявила бабуля. – Вот смотрю я на тебя и думаю, в кого ты такая уродилась? Маленькая была – невзрачная такая, голенастая, вечно насупленная, колючая... А прошло несколько лет, и гляди ты: настоящая красавица! – Она покачала головой с некоторым сожалением.
– Да ладно тебе, таких красавиц пруд пруди, и вообще каждая бабушка думает, что ее внуки самые умные и самые красивые, это каждому известно.
– Ну, во-первых, я – не каждая, а во-вторых, я же не утверждаю, что твоя сестра красавица. И потом, если ты думаешь, что я тебя хвалю, то ты глубоко заблуждаешься. Я тебя не хвалю, а жалею. К такой красоте мужчины как мухи на мед слетаются и каждый норовит присвоить или хотя бы оторвать кусочек. А вы, девушки, на лесть падкие, легковерные... Как подумаю, что тебе придется в жизни испытать, сколько горя из-за этой твоей красоты хлебнуть, так прямо и не знаю. Иной раз, любуешься на тебя, а сама переживаешь: хоть бы и не была ты такой красавицей, ведь говорят же: с лица воды не пить. При скромной-то внешности нашелся бы человек хороший, да и ты не такая избалованная была вниманием. А теперь-то что ж я не вижу, что ли, только в пору входить начала, а вокруг тебя уж вовсю мальчики вьются.
– Но я же не виновата, ба!
– Знаю я, что не виновата, потому и хочу тебе помочь, – сказала бабуля, – иначе не стала бы. И вот еще что: ты небось вчера обиделась на меня, что я не выслушала тебя вроде и спать отправила. Так вот, все я слышала и вот что скажу: любовь она есть! Есть, ты не сомневайся. А если тебе что-то другое станут говорить, не слушай! На любви мир держится. На любви, запомни! А Сане скажи: парень он неплохой, поймет, так и скажи ему: без любви хоть какими поцелуями будет целовать, подарками задаривать или еще что, а только счастья не будет ни тебе, ни ему. Одна только суета и грязь.
Голос у нее окреп, голова гордо поднята, плечи расправлены, взгляд мечет молнии! Вот это да! Разошлась бабуля! А я-то думала, что она плевать хотела на мои проблемы.
– Ба, а ты деда любила?
– Любила! А не любила бы, ни за что замуж не пошла! Вот так!
С этими словами бабушка поднялась и медленно выплыла, ушла к себе. Я какое-то время еще сидела за столом, потом медленно собрала посуду, вымыла чашки. Бабушкины слова не шли у меня из головы. Выходит, я красавица? Что за чушь! И что значит красавица? Я пошла к себе в комнату, остановилась у большого зеркала, внимательно рассматривала себя и видела все те же знакомые черты. Я это? Конечно, я. Мои волосы темные, почти черные, мое лицо, шея, плечи, хорошо развитая грудь... я вспомнила, как впервые поняла, что у меня появилась грудь, как у мамы или повзрослевшей сестры, мы тогда в школе потихоньку хвастались друг другу новыми лифчиками, которые все торопились поскорее надеть... как смешно...
Да, конечно, я выросла, исчезла эта девчоночья угловатость, тело словно налилось, округлилось, оформилось. Я сбросила халатик и провела руками вдоль боков. И вдруг увидела, увидела высокую темноволосую незнакомку, смуглокожую, с плоским животом, тонкой талией, длинными стройными ногами. И она оказалась мной.
– Здравствуй, – сказала я своему отражению.
И та другая весело улыбнулась мне.
– Мы будем счастливы? Правда? Мы никому не позволим разрушить нашу жизнь?
Она кивала и улыбалась.
– Разговор с самой собой – признак шизофрении, – сказала я и показала зеркалу язык. Мое отражение в точности повторило дразнилку.
