Солнце вдали опустилось за горделивые горные вершины. Слабый ветерок ерошил рыжеватые Ванюшкины вихры, точно отвлечь хотел мальчика: не грусти, мол, у тебя ещё столько интересного впереди! Перешёптывались, пританцовывали листья на тоненьких деревцах, что посадил весной у барака Ванюшкин отец.
Ванюшка сжался в комок и сказал, ни к кому не обращаясь:
— Помогаешь, стараешься, а чуть что — сразу ма-аленький. — Последнее слово он протянул с такой злостью и обидой, что Арби невольно улыбнулся.
— Ладно, в общем, — тут же перевёл разговор Ванюшка. — Могли и не прогонять, я бы сам ушёл. Очень нужны мне их «конспиративные дела»! Пойдём в город?
— Пошли.
Наползали сумерки. У кинематографа Ванюшка по складам начал разбирать афишу, на которой был изображён человек с перекошенным от ужаса лицом: «Воз… возвра… вращение из ада».
— Эх, поглядеть бы, жаль, денег нет.
— Может, у Беки попросить?
— Погоди, чего мне быть дураком? Возьму у Витьки. Сам ведь навязывал.
— А он дома?
— Куда он денется, маменькин сынок! Ясное дело, дома. Вот если только бай-бай в постельку не улёгся.
Ванюшка и Арби вышли на широкую главную улицу города.
На столбах покачивались подслеповатые фонари, выхватывали из сгущавшейся темноты кусок тротуара, занавешенное наглухо окно, спину запоздалого прохожего.
Внезапно поблизости один за другим прозвучали несколько выстрелов.
— Ой, прячемся! — Ванюшка схватил Арби за руку и скользнул в подворотню Витькиного дома.
Послышались цоканье копыт скачущей лошади и частая дробь колёс по камням мостовой. Снова ударами хлыста прозвучали выстрелы, пуля со свистом пролетела мимо ворот.
Ванюшка выглянул. Он увидел: на расстоянии квартала от них, возле столба с тусклым фонарём, упала лошадь и опрокинулась линейка. Три человека бежали, прижимаясь к стенам домов.
Ванюшка пригляделся, позвал:
— Дядя Фёдор, Бека, сюда!
Все трое свернули в подворотню; ребята заметили блеснувшие наганы.
— А вы что тут делаете? — накинулся на мальчишек дядя Фёдор.
— Так просто…
— Надо скрыться, — напомнил Бека.
— Погодите, — вмешался Ванюшка, — в этом доме можно спрятаться.
Никто и возразить не успел — Ванюшка бросился во двор, остановился под окном дома и тихо постучал.
— Кто там? — послышался тонкий Витькин голосок.
— Витя, это я, Ванюшка, отворяй быстрее.
Дверь отворилась. На пороге стоял Витька в коротких до колен штанишках, с полотенцем через плечо.
— Ты чего так поздно?
— Дело есть. Клятву помнишь? Сегодня ты должен её выполнить. Отец дома?
— Дома, — уныло кивнул Витька. — Гуляет там с друзьями, в крайней комнате. А что?
— Витька, ты должен спрятать меня и моих друзей, тогда будешь настоящий человек. И больше ты ничего не должен, понял?
— Заходите. Я вас у себя в спальне спрячу.
Ванюшка поманил прижавшихся к стене дома взрослых. Все на цыпочках прошли в сени, а оттуда в маленькую спальню Витьки. Фёдор задул лампу, но Арби успел разглядеть разобранную постель, вышитые коврики на стене и на полу. Первую минуту стояли затаив дыхание. Дядя Фёдор выглянул в окно и отшатнулся. Полицейские бежали по улице, навстречу друг другу. Один полицейский свернул во двор, и почти тут же раздался громкий стук в дверь. Витька хотел выйти, но дядя Фёдор удержал его. Стук повторился ещё настойчивее.
В сенях послышались голоса:
— Как? Неужто из-под носа ушёл, дуралей?
— Кто мог ожидать…
— Ну, вы-то у меня дождётесь! Самого главного, Серго, упустили. Мерзавцы! — грохотал начальственный бас пристава.
— На допрос везли…
— Вот я вам устрою допрос. Обыскать все закоулки! Доставить живыми или мёртвыми! Я сейчас иду.
Громко хлопнули двери, и всё затихло. Но вскоре снова прозвучали тяжёлые шаги, пристав громко позвал:
— Эй, сынок!
Бека на всякий случай припёр дверь, но тут другой голос сказал:
— Оставь, спит, наверно. Не до него сейчас. Послушный у тебя сынок, не озорует без матери.
— Я ему поозорую! — самодовольно отозвался Витькин отец. — Я его во-о как держу. Ну ладно, я с той стороны запру.
И снова тяжело хлопнула дверь. Щёлкнул замок. Все долго ещё стояли молча, прислушиваясь к удалявшимся шагам. Бека рукавом отёр пот со лба. Наконец дядя Фёдор скомандовал:
— Пора, товарищи. Как тебя зовут, мальчуган?
— Это Витька, — поторопился ответить Ванюшка.
— Ты хороший и смелый парень, Витя. Оставайся таким. И, гляди, про нас ни гугу.
Витька приосанился, впервые гордо и прямо посмотрел в глаза Ванюшке. Арби подумал, что сейчас он вовсе не похож на того маменькиного сынка, который в страхе пятился от них на вокзале.
Витька бесшумно отпер окно, выглянул во двор и ободряюще кивнул нежданным гостям.
Первым, охнув, выпрыгнул дядя Фёдор, за ним Бека и их третий молчаливый товарищ — курчавый, с чёрными усами. Уж не его ли Витькин отец назвал «главным»? Не Серго ли он?
Ванюшка пропустил Арби вперёд, а сам задержался на подоконнике.
— Ты, Витька, на старое не обижайся, лады? Клятву забудь, а так я тебе первый друг. Только плавать научись.
Дядя Фёдор вернулся, торжественно, точно героя, подхватил Ванюшку на руки.
Уже на улице дядя Фёдор сказал:
— Вы хоть поняли, товарищи, в чьё гнездо мы попали? Своей волей навряд бы мы сюда завернули. Ох уж этот Ванюшка! Ну, фокусник…
Шёл последний месяц зимы…
Арби ещё спал на расстеленной на полу тёплой кошме, когда в комнату ворвался Ванюшка и принялся отплясывать лихую чечётку, сам себе подпевая. Арби разозлился было спросонок, но тут же засмеялся — больно уж комично отплясывал его дружок.
Ванюшка ещё несколько раз пристукнул каблуками сапог прямо над головой Арби и во всё горло крикнул:
— Скинули! Вверх тормашками — р-раз!
Арби не понял:
— Кого?
— Да царя же! Николку. Собирайся живее, в город пойдём. Наши уже все ушли. Эх, жизнь теперь начнётся!
Арби вскочил на ноги…
А город бурлил. На большой площади, в толпе рабочих, ребята увидели бритый затылок Беки, вылинявшую солдатскую фуражку дяди Фёдора. Мальчики с трудом проталкивались между людьми, когда дядя Фёдор поднялся на большой ящик и начал говорить.
Арби слушал, прижавшись щекой к чьей-то жёсткой шинели.
То, что ещё вчера произносили шёпотом, те слова, за которые Ванюшка едва не попался в руки полицейского, сегодня дядя Фёдор произносил во весь голос, и слова эти гремели над площадью, как огромный колокол.
Арби посмотрел на Беку. Глаза Беки сияли чёрными звёздами — никогда ещё мальчик не видел своего друга, своего старшего брата таким счастливым. Он протиснулся поближе и прижался к плечу Беки. Тот оглянулся, заметил его.
— А где Ванюшка?
— Там, сзади.
Бека вытащил из кармана серебряную монетку.
— Держи. Такого праздника ещё не бывало. Купите себе, чего душа пожелает…
Магазины стояли на замках, лавочники попрятались. Лишь мелочные торговцы зазывали покупателей на все голоса, будто им и дела ни до чего не было. Как и раньше, были видны фигуры полицейских, но блюстители порядка сегодня отличались отменной любезностью.
Долго слонялись Арби и Ванюшка по рядам, купили и конфет, и пряников, а у выхода наткнулись на знакомого полицейского.
— Всё ещё тут шляетесь? Вот надеру уши…
— Права не имеете! — заявил Ванюшка. — Царя нету, всем теперь свобода.
Вокруг засмеялись.
Полицейский побагровел от злости:
— А ну, пшёл отсюда, я те покажу свободу!
Ванюшка сделал полицейскому нос и удрал, Арби за ним.
У поворота улицы путь им преградила толпа женщин. Какая-то старушка говорила:
— Своими глазами видела, жуть народу у тюрьмы собралось. Кажись, арестантиков выпустят.
Ванюшка дёрнул Арби за руку:
— Не отставай! Значит, папку освободят.
На мосту Арби остановился:
— Ой, Ванюшка, смотри, кто идёт…
Но тот уже и сам увидел отца, мать, дядю Фёдора. Он опрометью метнулся навстречу и повис у отца на шее.
И ни Ванюшка, ни взрослые не заметили, когда отстал от них, потерялся Арби…
Знай Арби, что случится с ним через несколько минут, разве отстал бы он от своих! Но так уж получилось: когда все, занятые разговором, шагали по улице, Арби неожиданно заметил в одном из переулков Супани. Держа коня на поводу, тот степенно шествовал к базару в сопровождении незнакомого человека в щеголеватой черкеске и папахе.
Арби скользнул за ними в надежде снова услышать что-либо важное о Беке или о себе. Дошли до базара. Супани и его собеседник остановились. Но разговор на этот раз показался ему неинтересным.
— Да, да, полнейшая неразбериха, — жестикулировал человек в черкеске. — Но нам предстоит создать своё крепкое государство — Горскую республику. Возможности у нас богатые. Свяжемся с другими мусульманскими государствами. Нам очень нужны такие влиятельные люди, как вы. Я вас познакомлю с нашими… Не сейчас, попозже. Они пока в отъезде. Непременно познакомлю.
