class="p1">— А он с отрядом пошёл преследовать недобитых бабаев.
— Куда? — Вновь задал вопрос Коля.
— В сторону избушки, в которой мы отсиживались.
— Куда!?
— Да к нашей избушке, куда нас спрятали. Дед Фишка заметил следы врагов, ведущие к дому, и они только что туда направились. Вон факела ещё видны. А что? — Удивлённо переспросил Толик.
— Как, что! Там же Лена и Маланья с Тимохой.
Секунду они смотрели друг на друга и, не сговариваясь, одновременно со всех ног побежали в сторону удаляющихся факелов.
Два бегущих мальчика, стремительно приближались к дому, где остались тётя Маланья, Лена и Тимоха. Но это были уже не мальчики, это были воины, которые успели проявить себя в ответственном деле. Которые в трудную минуту справились со своими страхами и всё-таки выполнили возложенную на их детские плечи работу. И сейчас они бежали не для того, что бы поглазеть, как Светич с отрядом будет добивать оставшиеся орды врагов. А что бы самим принять активное участие в этом деле. И если Лена с тётей Маланьей не успели спрятаться в лесу и попали в плен, освободить их из этого страшного плена.
Снадобья, выпитые нашими ребятами, не только ускорили заживление ран Толи и вылечили полученные отравления Коли, но и явно прибавили им сил и энергии. У каждого из них в руках была палка. И не просто палка, для них это было оружие, которое они, не задумываясь, пустят в ход. Толя и Коля бежали со всей своей детской силой, совершенно не чувствуя усталости.
Они совсем немного не успели догнать отряд Светича. Где-то в стороне слышался шум боя, это вандоры сражались с бабаями, но не это сейчас занимало взоры наших юных героев. Они оба смотрели на избушку. Вокруг дома лежали кучи хвороста и рядом с хворостом валялись потушенные факела. Некоторые из них ещё дымились, было совершенно очевидно, что отряд Светича подоспел как раз вовремя. Опоздай они хотя бы на несколько минут, и бабаи сожгли бы дом. Перед открытой дверью, на пороге сидел дед Фишка. Опечаленный взгляд которого не выражал ничего хорошего. Ребята, молча, прошли мимо деда Фишки, и зашли в дом.
В доме был сплошной кавардак. Стол лежал на боку, скамейки были поломаны и валялись где попало. Около разбитого окна на корточках сидел Светич, обхватив свою седую голову руками. Перед ним на полу лежала пронзённая стрелой тётя Маланья. Светич поднял голову и посмотрел на ребят. Великая тоска и печаль читались в его ясных глазах.
— Утащили лиходеи. — Только и смог произнести поражённый горем Светич и вновь опустил голову, и обхватил её своими сильными руками.
И тут Толик и Коля всё поняли: в дом ворвались бабаи, убили Маланью и утащили Лену и Тимоху. Коля облокотился на стену, но ноги его подкашивались, и он сполз на пол. Слёзы потекли ручьём. Толик тоже не выдержал и заплакал.
— Лена, как же так? Где ты? — Причитал убитый горем Коля. — Как же так? Как же так?
Толик не находил себе место, он ходил из угла в угол и не успевал вытирать слёзы.
Произошло великое горе. И никто не стеснялся проронить слезу, даже по исполосованной шрамами щеке Светича потекла скупая богатырская слеза.
— Может можно догнать? — Всхлипывая, обратился к Светичу Толик. — Может не поздно ещё?
— Уже ищут. — Сказал Светич и голос его дрогнул.
Много, очень много повидал на своём веку Светич. Сколько ему лет, пожалуй, не знает никто, может две тысячи, а может и три тысячи лет. Сколько сражений, сколько бедствий и катастроф перенес на своих плечах этот великий колдун. И засухи, и большие пожары, всё выстоял, во всех сражениях одерживал победы, ни перед одним врагом ниразу не преклонил головы. Многовековой жизненный, опыт помогал ему выходить из сложных и запутанных ситуаций. А сейчас Светич сник. Он сидел перед убитой Маланьей и не знал, что делать. Маленький Тимоха исчез и, скорее всего, искать его и девочку Лену нет никакого смысла. Бабаи добрались до них и уж точно не выпустят из рук. Хотя времени у врагов было немного, что бы замести следы, но всё равно искать бесполезно. Избавиться от детей можно очень быстро, тем более, что болото в двух шагах.
Вошёл дед Фишка.
— Говори. — Не поднимая головы, произнёс Светич.
— Мы обыскали всё округу, никаких следов. –
— Это конец, — пробубнил Светич.
Дед Фишка славился своим знанием леса, зоркостью глаза и особенным чутьём в отыскивании тех или иных следов. Он и иголку смог бы найти в стоге сена, только внимательно посмотрев на него. И если дед Фишка сказал никаких следов, значит, шансов больше нет. Лену и Тимофея просто утопили в болоте.
Глава 13.
Одинокий дом, избушка, построенная посередине болота, должна была быть убежищем для четверых детей и пожилой женщины. Но оказалось всё по-другому. Перехитрили злые вороги, загубили юные души и даже хотели сжечь тот дом, чтобы и следа не осталось ни от потомков Светича, ни от того места, где они скрывались.
Рассвет уже забрезжил, в разбитое окно дома сквозь деревья прорвались первые лучи солнца. Вновь запели птицы свои весёлые песни, но нет ни какой радости от победы, нет никакого веселья от нового наступающего дня.
— Пора идти, — тихо произнёс дед Фишка, обращаясь к Светичу.
— Да, пора. — Поднимаясь со своего места, ответил ему Светич. — Маланью возьми, похороним её рядом с нашей деревней. Сильными руками, как маленького ребёнка, дед Фишка поднял тётю Маланью и вместе со Светичем вышли из дома.
Толик с ужасом наблюдал эту картину, и как только закрылась дверь за Светичем, подбежал к окну и крикнул во всё горло, словно пытаясь докричаться до где-то далеко впереди идущей подружке:
— Ле-ена! Ле-ена! — И только эхо подхватывало это призыв в никуда.
Подойдя к Коле, который всё это время сидел на полу и плакал, Толик, похлопал его по плечу и помог подняться. Оба подошли к входной двери и открыли её, намереваясь выйти. Выйти для того, чтобы навсегда распрощаться с этой, теперь уже, ненавистной избушкой и вообще с этим миром лесных жителей, куда их забросила судьба.
Но, нашим друзьям пришлось ещё задержаться, совсем ненадолго, так как они услышали, сначала не разборчиво, а потом совершенно отчётливо голос доносившийся совершенно не понятно откуда.
Толик и Коля посмотрели друг на друга, не понимая, что происходит. Дед Фишка стоял, приклонив голову, около телеги, на которую он очень бережно положил тётку Маланью. Его острый слух услышал, что-то не понятное, какой-то звук. Дед
