Беленький и черненький, Зиновий и Женя, не обратили на Сильву никакого внимания. Это ее очень обидело. А когда выяснилось, что мальчишки дружат с Магакян, то они стали казаться Сильве такими же кривляками и зазнайками, как и их подружка.
Зато Валерка Сундуков сразу заметил Сильву и вскоре сунул ей записку: „Давай дружить. Ты такая красивая…“
Зойка ужасно удивилась, увидев недели через две после этого разговора в гостях у Сильвы Валерку:
— Он же такой… Ты сама говорила, — шепнула она.
— Он рыцарь… — ответила Сильва и отвернулась.
… Через два дня после ссоры Сильва простила Зойку.
— Только никогда не говори мне о Сашке, — потребовала она. — Воображает: и председатель, и чуть не отличница. И мальчишки вокруг нее крутятся. Смотри, на всю жизнь поссорюсь!
Зойка глядела на злое, ставшее от этого сразу некрасивым лицо Сильвы. Внутри что-то протестовало. Что ей сделала Саша плохого'
Но четырехлетняя привычка слушать свою умную красивую подружку победила. Поссориться навсегда? Из-за Саши?.. Да ну ее! Может, она и правда плохая? И все с мальчишками…
— Что ты, Сильва! Разве я тебя на кого-нибудь променяю!..
— Ну, Сильва, радуйся, — однажды сказала мама, возвратясь с заседания родительского комитета. — У вас будет настоящий классный руководитель. Очень, очень симпатичная женщина. Она у вас наведет порядок…
„ЖЕНТИЛЬМЕНСКОЕ СОГЛАШЕНИЕ“
Когда Валерий Сундуков перешел в пятый класс, его мама, Капитолина Никаноровна, собрала дома тайный „педагогический совет“:
Нужно смотреть вперед и сделать все, чтобы Валерик, закончив школу, поступил в институт до призыва в армию…
Неужели у них нет сердца! — всплеснула руками бабушка Адель Спиридоновна. — Ведь ему, как воздух, нужно образование!
Ах, оставьте вы сердце в покое! — отозвался Валеркин папа Геннадий Лукич. — Стукнет девятнадцать, забреют в солдаты — и прощай институт! За два года он все забудет.
Нет! Ребенок будет в институте! — пристукнула мама рукой, унизанной золотыми кольцами.
Но с двойками в институт не проскочить, — заметил папа.
Так придумай же, Геня, что-нибудь! — вскрикнула бабушка.
Ой, мама! Будто ты не знаешь нашего Геню! Он и пальцем не пошевелит для родного ребенка, — раздраженно сказала мама.
Ошибаешься, Капа! — папа поудобнее положил под спину диванную подушку. — Даю идею: материальное стимулирование!
А-а, — отмахнулась мама. — Ему все уже покупали… — она смолкла, потерла пальцами лоб и вдруг тряхнула головой так, что зазвенели подвески на серьгах: — Есть идея! Есть…
В конце лета Валерку познакомили с новым методом.
— Теперь, Валерик, ты сам кузнец своего счастья! — сказала мама — Хочешь иметь всегда карманные деньги — учись хорошо. А мы будем тебя поощрять. Заключим с тобой договор…
Валерка скривился. Учиться на одни пятерки? Ишь, чего захотели! Деньгами соблазняют. Они и так у него будут. Не даст мама, гак потихоньку сунет бабушка. И у отца выпросить можно, если с подходом… Его притягивало слово „договор“. Похоже на игру, но есть гут что-то взрослое… Валерка знал: хочешь получить от родителей что-то — запрашивай вдвое!
— Вот еще!.. Рубль за пятерку. Раз пятерка — значит, пять рублей. За четверку — четыре… — ошарашил Валерка родителей.
У мамы глаза стали круглыми. А папа сказал, ухмыляясь:
Вот так хватка! Ну и Валерка! Сразу быка за рога.
Неблагодарный мальчишка! — наконец обрела дар слова мама — Ты не хочешь в институт? Может, ты хочешь в грузчики?..
А грузчики побольше папы получают, — отпарировал он.
Нашел, с кого пример брать! Да разве наш папа получает? — возмутилась мама.
— Кошкины слезы! Видишь, Геня, как ты дурно влияешь на мальчика!.. — И мама, уже забыв, о чем был разговор, разносила папу в клочья за неумение жить по-настоящему, зарабатывать большие деньги.
Капа! Довольно!.. Ты думаешь, у меня нет самолюбия? — папа демонстративно встал, ушел в зал и включил телевизор…
Но они скоро помирились. А бабушка шепнула Валерке:
— Соглашайся. Разве у тебя нет бабушки? Я добавлю… Переговоры возобновились. Договор выглядел так:
„Валерий Сундуков, с одной стороны, и Мама, Папа и Бабушка, — с другой, заключили настоящий договор в следующем:
Валерий обязуется до окончания десятого класса учиться только на „5“ и „4“, а Мама, Папа и Бабушка обязуются выплачивать ему единовременно (за каждую оценку) вознаграждение в следующих размерах: „за „5“ — 2 рубля, за „4“—1 рубль. За „тройку“ не выплачивается ничего. А если Валерий получит оценку „2“, то он обязан вернуть маме 50 копеек (за каждую „двойку“), и, кроме того, на 3 дня лишается права смотреть телевизор“.
Папа отнес „Договор“ в Валеркину комнату.
— Пусть тут висит! Чтоб не забывал, — и приколол к стене.
Бабушка сочла это неэстетичным и вставила „Договор“ в рамочку. Но через несколько дней Валерка, ожидавший прихода товарищей, содрал „Договор“ со стены вместе с гвоздем и затолкал за батарею. Бабушка обиженно поджала губы, но не сказала ничего.
С появлением „Договора“ Валерка только и думал, как от родителей получить побольше, а им не отдавать ничего. А тут, как назло, двойки посыпались… Вообще вначале он растерялся.
Хорошо было раньше. Одна учительница. Уроков мало. А если задали трудное — не беда. Стоит только повздыхать, как:
— Что, миленький? Не получается? — тотчас откликнется бабушка — Пойди, солнышко, разомнись. И что так детей мучают?..
Пока он играет, бабушка, как приклеенная, сидит над задачкой. Упорная. Все равно своего добьется. Закричит радостно:
— Валерочка! Переписывай, а то скоро мама придет, — и тотчас спохватится — Ох ты, господи! Еще же за хлебом бежать…
Перепишет Валерка — и гуляй хоть до вечера.
А в пятом уже не то. Предметов целый десяток! И учителя разные. Как к ним подладиться? Каждый свое требует. Бабушка за тебя географию не выучит. И по математике она уже не очень. Раз часа три решала задачу про трубы и бассейны. Сказала:
— Тут они что-то напутали. Задача не имеет решения. А в школе его на смех подняли. Почти весь класс решил. Валерка такой скандал закатил, что бабушка расплакалась. А что толку? Двойку-то все равно поставили. И еще пришлось отдавать маме полтинник. Стал Валерка оценки выпрашивать. Удавалось. Но есть такие вредные учительницы. „В другой раз, — говорит, — заработаешь — поставлю…“ А как завтра маме дневник показывать?! Стал он двойки в дневнике стирать. Но получалось плохо. Мама косится: — Тут что-то не так. Я спрошу учительницу.
Потом стал листки вырывать, а на чистых сам себе оценки ставить. Но у мамы какой-то особый нюх. Сразу заприметила:
— Что это у тебя оценки одной рукой поставлены? Уж не твоя ли это рука? Подождем до выяснения.
Ну и выяснила… В цирк не взяла и неделю к телевизору не подпускала. Хорошо еще, что бабушка добрая. Однажды Валерка пожаловался Сазону:
— Опять за неделю ничего не заработал. Одни тройки. — Ля! А тебе что, платят? — живо заинтересовался Сазон. Валерка соврал, сказал, что за „5“ и „4“ платят по рублю и полтиннику. Но и это сильно взволновало Сазона:
— Дурак ты! Тут же можно кучу денег заработать! Я помогу, — пообещал Сазон. — Айда в бумажный магазин.
Они купили пузырек с красными чернилами и два дневника.
— Порядок! — сказал Сазон. — Перепиши расписание и что задано. Остальное — моя забота. — Походил по комнате и добавил весело: — Значит, Сундук, заключим с тобой жентильменское соглашение. Я тебе. А ты мне, за работу.
— Джентльменское, — поправил Валерка.
— Что-о-о? — не понял сразу Сазон. — А-а, вон что… Ты, Сундук, знаешь, не умничай! Понял? Я этого не люблю.
А я что? Я ничего, — пошел на попятную Валерка.
Ну вот и давай. Шпарь расписание…
Сазон щедро поставил Валерке за неделю две четверки и четыре пятерки. Посмотрел на подписи учителей и красными чернилами расписался так же, как они. Прямо художник!
— Не подкопаешься. Хоть прокурору показывай! — радовался Сазон. — Получай, Сундук, денежки. А мне сейчас гони рубль!
Валерка сказал, что отдаст потом. Но Сазона не проведешь:
— Потом — суп с котом! Не хочешь?.. Сейчас все выдеру! Валерка испуганно вцепился в дневник и отдал Сазону рубль… И пошло у них сотрудничество на основе „Жентильменского соглашения“. В одном дневнике учителя оценки ставят. Всякие. В другом, который для родителей, Сазон щедрой рукой сеет „4“, „5“ и лихо, с завитушками, расписывается…
Иногда Валерка с ужасом думал: „А если все раскроется?“ Но остановиться уже не мог. А чтобы не попасться, недели за две до конца четверти начинал зубрить, ловко списывал контрольные. На уроках тянул руку, а на переменах вымаливал четверки.
С родительского собрания мама пришла расстроенная:
