Николай Жданов - Петроградская повесть

— Красногвардейца Кременцова сейчас здесь нет, — сказал Малинин. — Но он здоров и скоро вернётся.

— Ну хорошо, коли так. — Бабушка облегчённо вздохнула. — А я думала, не попался ли куда, в беду какую. Одна надежда — господь не допустит.

— Не только господь, но и мы не допустим, — сказал Малинин.

Осмотрев и ощупав меня с головы до ног и убедившись, что я цел, бабушка сказала:

— Идём поскорее. Тётя Юля ждёт, а тебя нету.

Из караулки появились матросы и Любезный. Мне нужно было проститься с ними; я ведь не знал даже, когда теперь увижу их снова, но бабушка уже схватила меня за руку и потянула за собой по коридору. Я шёл, оглядываясь, и махал им свободной рукой до тех пор, пока они не скрылись из виду.

Бабушка провела меня в самый конец длинного смольнинского коридора.

Потом мы поднялись по лестнице и долго шли ещё по другому коридору, спустились опять и, наконец, вышли на небольшой тихий дворик с фонтаном посередине.

Воды в фонтане не было, и на каменном дне его грудой лежали осенние листья.

За фонтаном громадой возвышался в темноте собор с большими чугунными воротами. А прямо против нас, в подъезде двухэтажного дома, ярко горел фонарь.

Мы взошли на крыльцо. Тут тоже по обе стороны от площадки был коридор, и видны были двери с белыми эмалированными номерками.

У одной из дверей бабушка остановилась, поправила на мне башлык, и мы вошли в маленькую прихожую. На деревянной вешалке висело рыженькое пальто с меховой опушкой. На полу лежал наш саквояж. Из комнаты доносился мягкий женский голос.

Мы вошли. На широкой постели с книжкой в руке, откинувшись на высокую подушку, лежала девушка, которую ранил юнкер.

Рядом с ней, уютно примостившись, сидела Настенька и слушала сказку.

Теперь, когда они были вместе, я сразу понял, что это и есть тётя Юля, и догадался, почему её глаза напоминали мне Настенькины. У них были совершенно одинаковые глаза — только у тёти Юли они были сейчас грустные. А у Настеньки сияли счастьем.

— Вот он, Гришутка, — сказала бабушка, подталкивая меня вперёд. — Ну что ты стоишь? Подойди, дай тётеньке руку.

— Господи, весь в Лёлю! — услышал я, подвинувшись к кровати. И в то же время почувствовал, что меня схватили и обняли и тормошат мне волосы и прохладная, пахнущая чём-то приятным щека прижимается к моему лицу.

Бабушка уже стягивала с меня башлык, расстёгивала куртку.

— Волосы-то скатались, ровно у овцы, — сказала она и, вытащив из-под платка свой гребень, принялась тут же меня расчёсывать.

— Эх ты, всё теряешься и теряешься… А мы тётю Юлю нашли! — хвастливо сказала Настенька, прыгая на кровати.

— А ведь этого мальчика я где-то видела, — сказала тётя Юля. Она прикрыла глаза рукой, лоб её нахмурился, должно быть, она напрягала память.

И почему-то в этот момент я вспомнил об убитом юнкере и подумал: хорошо, что она не знает.

— Наверное, показалось, — проговорила она и устало откинулась на подушку.

Мучительно хотелось спать. Голова то и дело клонилась набок, казалось, что всё медленно кружится вокруг и исчезает в тумане.

— Умаялся-то как, — сказала бабушка.

Она налила в таз воды и помогли мне умыться. Мне постелили на сундуке за дверью. Кое-как я разделся и лёг. Бабушка прикрыла меня рыженьким тёти Юлиным пальто.

Впечатления пережитого за день смутно мелькали ещё в моей голове, заставляя сердце замирать и сжиматься. Я попытался было представить себе, какова будет теперь моя жизнь, но глаза сами собой смыкались, и мысли уплывали, как облака.

Калитки — ватрушки из ржаной муки с картошкой.

Юнкер — воспитанник военного училища, будущий офицер.

Камбуз — кухня на корабле.

Инфантерия — пехота, пешее войско.

Парламентёр — человек, посланный одной из воюющих сторон для переговоров с неприятелем.

Санкюлоты — так во времена Великой французской революции (конец XVIII века) называли революционеров.

Строки из стихотворения Ф. И. Тютчева «Цицерон».

Корниловцы — участники контрреволюционного мятежа, возглавлявшегося генералом Корниловым в 1917–1918 годах.

Правильно: эсеры; эсеры — члены партии социалистов-революционеров. Эта партия враждебна народу и Октябрьской революции.

Мандат — документ, который удостоверяет те или иные права человека.

Реквизировать (реквизиция) — отобрать у кого-нибудь имущество для передачи в собственность государства.