— Я слышал об исландском парне, который живет в семье старого Шили, — сказал он. — Меня зовут Пулитук, а старика — Укик, и если ты и есть тот самый парень, о котором мы слышали, мы не причиним тебе зла. — Пулитук тоже подошел к костру и сел. — Мы приняли тебя за воина с чужеземного корабля, который ушел на юг. Думали, тебя оставили на берегу, чтобы стеречь этих двоих пленников.
— Скорее, это я их пленник, чем они — мои. — Лейв засмеялся. — Скажи, Политук, откуда у тебя этот шрам?
Политук убрал руку, чтобы они могли видеть длинный красный шрам, разделивший его лицо на две части.
— Много дней назад один исландец порезал мне лицо длинным ножом.
— Исландец?
— Да.
Наруа протянула пришедшим мясо. Старик тут же схватил кусок и начал жадно есть. Видно было, что он уже очень давно не ел настоящей пищи. Пулитук ел медленнее, наверное, горячее мясо причиняло боль его рассеченным губам.
— Расскажи, что с вами случилось, — попросил Апулук.
Глотая большие куски, старик рассказал друзьям их страшную историю.
— На нас напал большой корабль. Это был страшный корабль, на носу у него была вырезанная из дерева голова злого морского духа. На корабле было много людей, у всех были длинные и очень острые ножи из какого-то твердого, неизвестного нам металла.
Наше летнее стойбище расположилось рядом с устьем фьорда, который мы называем Исерток, потому что вода там грязная от глины. И корабль, который подошел к нашему стойбищу, застал нас врасплох…
Укик замолчал и принялся высасывать из кости мозг. Потом продолжал:
— Некоторое время мы с ними сражались. Израсходовали все свои стрелы, бросали гарпуны и копья. Мы убили много исландцев. Но их было больше, чем нас, и их оружие лучше подходило для сражения, чем наше. Они поймали всех наших людей, согнали в большой круг и начали убивать детей и женщин. Когда все они были мертвы, злодеи отрубили головы И мужчинам.
— А почему вас не убили? — спросил Лейв.
Укик показал на себя:
— Мне повезло, меня не было в стойбище. Я как раз подплыл к берегу на каяке и успел укрыться за прибрежными камнями. Они меня не заметили. Вот так я и спасся.
— А ты?
Пулитук грустно взглянул на Лейва.
— Меня поймали вместе со всеми и загнали в тот круг. И я видел, как высокий рыжебородый исландец убил двух моих дочерей и маленького сына. Потом схватил за волосы мою жену, откинул ей голову назад и перерезал горло.
Наруа в страхе не спускала с него глаз.
— Какой ужас! — прошептала она.
Пулитук кивнул:
— Когда моя жена захлебнулась кровью, я больше не мог стоять в том кругу. Я бросился на этого великана и оторвал ему ухо. Другой исландец, пониже ростом и такой же светловолосый, как Лейв, длинным ножом рассек мне лицо.
— И ты убежал?
— Да, пока они не успели опомниться после моего нападения. Я бежал со всех ног. Они послали мне вслед много стрел. Две попали в меня. Одна в ногу, другая в плечо. Но эти раны меня не остановили. Я поднялся на гору и знал, что никто из этих неуклюжих исландцев не сумеет туда подняться.
Весь день я пролежал в укрытии и видел, как они погрузили на свой корабль наши шкуры и мясо. Только когда их корабль вышел из фьорда и взял курс на север, я спустился вниз и пришел в стойбище. Там я нашел Укика, и он помог мне засыпать камнями тела убитых.
Лейв нахмурился:
— Говоришь, что на штевне их корабля была деревянная голова дракона? А этот беловолосый, он все время улыбался?
— Да, беловолосый улыбался. Он был самым кровожадным, и сам убил большую часть детей, — ответил Пулитук.
— Это Гримур и Ране! — решительно сказал Лейв. — Понимаете, это Гримур и Ране убили ваших родных и разорили ваше стойбище!
Апулук и Наруа согласно закивали. Наруа даже вздрогнула от ужаса, как будто Ране еще держал ее за волосы.
Пулитук с удивлением уставился на Лейва.
— Ты знаешь этих убийц?
— Да — ответил Лейв. — Мой нож касался его горла. И теперь мне жаль, что я его не убил.
Пулитук прикоснулся пальцем к своему шраму.
— Тот, который улыбался, был самым злобным, — сказал он. — Высокий был просто плохим человеком, и он убивал инуитов, как на охоте убивают дичь. А этот, улыбающийся, одержим злобой. Ему приятно видеть чужие страдания. Это такая болезнь. И потому его следовало убить.
Лейв поглядел на Наруа — она была потрясена этим рассказом. Он подумал, что Ране, не задумываясь, перерезал бы горло и ей.
— Вы не знаете, где сейчас мои родители? — спросил Апулук.
— Мы слышали, что старый Шили и его родичи пошли вглубь страны, ко льдам, чтобы охотиться на оленей. Может быть, они еще там.
— Странно. Я думал, что они собирались идти на юг, — пробормотал Апулук.
— На юге слишком много исландцев, — объяснил Укик. — Поэтому они и пошли ко льдам, куда те никогда не заходят.
Апулук подбросил в костер веток, и костер разгорелся.
— Если хотите, можете пойти с нами и жить среди наших родичей, — предложил он.
Пулитук медленно помотал головой:
— Спасибо, но я должен найти того улыбающегося и убить его. Он убил всю мою семью и убьет еще много инуитов, если его не уничтожить.
Старый Укик поддержал товарища.
— Я старый, — сказал он, — и мне никогда не хотелось убить человека. Но теперь я видел, что эти исландцы делают с нашим народом, и на сердце у меня не будет покоя, пока я не всажу в этого улыбающегося кровожадного злодея свой гарпун. Мне бы хотелось пойти с вами к вашим родичам, но я должен идти с Пулитуком, потому что двоим легче, чем одному. А чем больше нас будет против этого улыбающегося и его людей, тем лучше.
Лейв наклонился и положил руку на колено Пулитуку.
— В одиночку тебе не справиться с Гримуром и Ране, — сказал он. — Я пойду с тобой. Мне тоже надо рассчитаться с ними.
Апулук прервал Лейва:
— Я тоже хочу, чтобы эти два злодея были убиты. Но без хитрости тут не обойтись, они слишком сильны для нас. Поэтому я предлагаю сначала найти моего отца и посоветоваться с нашими охотниками. Может, кто-то еще присоединится к нам, а может, и нет. Во всяком случае, мы услышим совет опытных людей.
Пулитук и Укик долго думали. Наконец старик сказал:
— Твои слова кажутся нам разумными. Когда люди в твоем стойбище узнают о злодеяниях этих двух исландцев, они непременно помогут нам их убить. У нас в стране существует древний обычай: мы убиваем обезумевших людей, чтобы освободить их от злого духа, которым они одержимы. Мы пойдем с вами и устроим там совет.
И они пошли искать стойбище родичей Апулука и Наруа. Они шли много дней, прежде чем подошли к краю больших льдов, покрывавших землю, где летом обычно паслись олени. Там они нашли остатки убитого оленя и пошли по следам, четко отпечатавшимся на глинистой почве. Через день они дошли до стойбища, которое принадлежало родичам Апулука и Наруа.
Велика же была радость свидания! Вечером все обитатели стойбища собрались перед хижиной отца Апулука и Наруа, чтобы послушать о невероятных приключениях друзей.
Апулук коротко рассказал о том, что с ними случилось с тех пор, как они ранней весной покинули стойбище. Как льдина, на которой они спали, неожиданно оторвалась, и ее понесло в море. Наруа перебила его и стала рассказывать, как Лейв, пытаясь доплыть до собак, отморозил ноги, и Апулуку пришлось отрезать ему два пальца.
Лейв был вынужден показать ноги, чтобы все могли видеть, что на одной ноге у него осталось только три пальца. Один молодой охотник засмеялся и назвал Лейва Татерак, как эскимосы называют трехпалую чайку.
Наруа рассердилась. Она выбранила охотника: ей вовсе не казалось смешным то, что человек потерял два пальца. Ведь она знала, как больно было Лейву, когда Апулук ему их отрезал. И она тут же выложила это людям, сидевшим на вереске перед палаткой. Однако ее дедушка, старый Шинка, сказал, что охотник назвал Лейва Татераком не в насмешку, а чтобы люди всегда помнили, что он старался спасти своих названых брата и сестру. И радовались, что он потерял только два пальца, а не жизнь.
Наруа успокоилась. Пристыженно наклонив голову, она пробурчала, что, наверное, слишком долго прожила у исландцев и забыла, как думают инуиты.
Потом Лейв рассказал о борьбе Апулука с белым медведем и отдал должное Наруа, благодаря которой эта борьба закончилась удачно. Не будь ее, сказал он, они все трое пошли бы на корм медведю. К тому же без ее помощи они никогда не дошли бы до той части берега, где их нашли люди Торстейна. Наруа вынослива и смела, сказал он, девушек, подобных ей, больше нет.
Потом они рассказали, как помогали друг другу, о Торстейне и Стокканесе. Эскимосы внимательно их слушали. Благодаря их рассказу они переменили свое мнение об исландцах. Ведь они узнали, что эти люди во многом похожи на них самих.
