Лена — староста, нужно будет возложить на нее ответственность за тишину в классе.
— Бумага-то почтовая у вас есть?
— Есть. Только… Светлана Александровна, вы, пожалуйста, выйдите из класса, когда мы будем писать!
Ответить нужно сейчас же, сию минуту нужно ответить! Обидеться? Или повернуть в шутку? Светлана неторопливо закрыла задачник.
— Уйду, уйду, Лена, не буду подслушивать ваши секреты. Ведь каждое письмо — это маленькая тайна между тем, кто пишет, и тем, кому оно адресовано. До свидания, ребята. Кончите писать — выйдите потихоньку. Лена, ты староста, следи за порядком. Когда пойдете, скажи мне, я буду в учительской.
Кажется, небольшое расстояние от столика до двери, но, когда чувствуешь, что взгляды всех ребят, всех до одного, как бы упираются в тебя… В коридоре стало чуточку поспокойнее, но перемена еще не кончилась, все в движении. Пускай здесь ребята из других классов, но это все тот же молодой, любопытный, наблюдательный, ласковый, добрый, жестокий народ!
По совести говоря, обидно ужасно! И, кажется, не очень-то правильный был ответ. Нужно было все-таки дать им почувствовать, что неделикатно просить учительницу выйти из класса… «И почему они решили, что я хочу остаться?.. Сама виновата, нужно было сразу им сказать: вот я сейчас уйду, а вы не шумите…»
Звонок! Коридоры пустеют. В учительской тоже, на счастье, никого нет.
Так что же случилось? «Меня заподозрили в неделикатном желании узнать, о чем пишут… моей сопернице, что ли? Как они расценивают мое отношение к их старой классной руководительнице? Может, хотели написать обо мне? Или думают, что я так думаю?»
Все эти вопросы висят в воздухе. Ни в одном задачнике ответов на такие вопросы не дается.
В каждом классе бывают хорошие девочки и мальчики. И не просто хорошие, а очень хорошие: способные, веселые и старательные. Почти ангелы с крылышками, можно было бы сказать, если бы не были они такими по-человечески живыми.
В четвертом «В» такой была Анечка Чернышева, любимица всего класса, любимица учителей. За весь год — ни одного замечания, ни одного нарушения дисциплины.
Как только за Светланой закрылась дверь, Анечка Чернышева протиснулась к столу учительницы. Была она небольшого роста, с тихим голоском, вежливая до предела.
Анечка стукнула по столу маленькой ладошкой и крикнула:
— Свиньи мы все! — обнаруживая тем самым свою человеческую сущность.
— Правильно! — отозвался Володя Шибаев со своей парты у окна. — Свиньи вы все, и больше ничего! А самая страшная свинья — это Ленка!
— Я говорю: мы, мы все свиньи! — продолжала Анечка с таким накалом в голосе, что у всех прямо даже мурашки забегали по спине. — Свиньи за то, что дали уйти Светлане Александровне! Иди, Лена, догони ее, нужно извиниться! Пойдем!
Через минуту весь класс гудел, каждый выкрикивал свое мнение о случившемся, осуждая, оправдываясь, негодуя. Через две минуты стали распахиваться двери соседних классов и появляться в коридоре встревоженные учителя. Через пять минут в учительскую вошла Ирина Петровна с розовыми пятнами на щеках.
— Светлана Александровна, пойдите полюбуйтесь, что делается в вашем классе! Как можно было уйти и оставить ребят без надзора!
Через полчаса — разговор в кабинете директора. Евгений Федорович сидел за своим широким письменным столом, сам такой широкий, уверенный в себе, умиротворяющий.
— Светлана Александровна, да вы не расстраивайтесь так. Спокойной жизни захотели? Тогда вам не в школу идти, а другую бы себе выбрать профессию: хранителя экспонатов в археологическом музее или что-нибудь в этом роде.
— Нет, вы скажите, скажите, Евгений Федорович, ну как я должна была поступить?
Евгений Федорович неторопливо передвинул лежавший перед ним классный журнал на правую половину стола. А у Светланы вдруг промелькнула смешливая, озорная мысль. Ей показалось, что, отведя глаза на классный журнал, Евгений Федорович дает себе отсрочку в полсекунды и торопливо обдумывает: что же ответить сейчас молодому товарищу, да поскорее, да так, чтобы товарища поучить уму-разуму и подбодрить, а главное — мудрое и авторитетное.
Уважаемый директор стал вдруг по-человечески близок. И она уже знала: что бы он ни сказал сейчас, это будет разбор неправильно решенной задачи. А следующая задача будет уже на другое правило. Ее-то решать опять придется самостоятельно, без подсказки.
«Ну что ж, — окончательно повеселев, подумала Светлана, — разберем одну задачу, попробуем решить другую. В археологический музей работать ведь я же не пойду!»
…Вечером — неожиданные гости; половина класса пришла извиняться. Заполнив комнату, ребята сидели на стульях, на диване, на кровати, на подоконнике.
— Ну, а письмо Любовь Ивановне так и не написали? — спросила Светлана.
— Не написали, — горестно ответила Лена Некрасова. Светлана налила в чернильницу свежих чернил, положила на стол ручку и несколько листков бумаги.
— Пишите, — сказала она. А сама ушла в кухню, к чудо-печке, вспоминая на ходу рецепт самого быстрого чудо-кекса.
Восьмого марта, как только Светлана вошла в класс, ребята встали и проговорили хором:
— Светлана Александровна, поздравляем вас с Международным женским днем!
Видимо, долго репетировали, уж очень четко получилось.
— Спасибо. И вас, девочки, поздравляю. Садитесь.
Но все продолжали стоять. Лена Некрасова начала — одна — очень торжественным тоном:
— Светлана Александровна, мы хотим подарить вам сегодня в честь нашего Международного женского дня…
Дарят все-таки! Что же делать теперь?..
— …хорошее поведение! — докончила Лена. Все лица были очень серьезны. Светлана весело ответила:
— Спасибо, ребята! Это очень хороший подарок. Принимаю с благодарностью.
Все четыре урока стояла в классе сказочная, неправдоподобная тишина. Ни подсказок, ни перешептывания. Ребята ревниво следили друг за другом, и если кто по рассеянности забывал о подарке, его немедленно одергивали, молча, но энергично.
Интересно, кто придумал это? Сами или Ленина мама подсказала?
Когда прозвенел последний звонок и в идеальном порядке ребята растянулись линеечкой, выходя из класса, Лена заметила:
— Жаль, что Восьмое марта бывает только раз в году!
— Почему жаль? — загадочным тоном спросила Светлана. — Подарок есть подарок.
На другой день при первой же попытке Толи Якушева переслать записочку на переднюю парту Светлана сказала удивленно:
— Толя, разве ты забыл, что подарил мне вчера вместе со всем классом хорошее поведение?
— Так ведь это было вчера! — удивился Толя.
— Мне кажется, подарки не принято отбирать на другой же день!
— Вот так попались! — громко сказал Володя Шибаев.
— Вы очень хитрая, Светлана Александровна! — заметил Андрюша Седов.
Обыграть подарок удавалось еще в течение нескольких дней. А потом получил тройку Андрюша Седов. Тройку по арифметике, случайную конечно, потому что Андрюша был твердым, надежным отличником. На следующий день Андрюша в школу не пришел. И еще день…
— Что с Седовым, никто не знает?
Нет, никто не знал. Андрюша жил на набережной, и попутчиков у него не было. Нужно будет спросить у Вадима. На перемене Светлана поднялась к девятиклассникам. Ее догнала Лена Некрасова:
— Светлана Александровна, вас Ирина Петровна просит сейчас же прийти к ней в кабинет!
В кабинете завуча сидела Андрюшина мать, бледная, с синевой под глазами. Взволнованным голосом она рассказала, что вчера за Андрюшей, когда он шел в школу по Заречному переулку, погнались какие-то парни с ножами. Он был так напуган, что вернулся домой.
— Рассказал он мне об этом не сразу. Вчера меня дома не было целый день. Сегодня, вижу, собирается как-то нехотя, будто даже со страхом… А потом говорит: «Мама, я не пойду в школу!» Ну, и рассказал. Вы же понимаете?.. Нервное потрясение!
— Кто гнался за ним? Ребята? Школьники?
— Нет, нет, взрослые парни. Он даже сказал: дядьки.
— Незнакомые?
— Да. Ирина Петровна, я уже в милицию заявила. А потом — к вам.
Светлана спросила:
— А почему он не с братом шел?
— Вадим обычно выходит раньше, заходит за товарищами.
— Что за дикая история! А сейчас где Андрюша?
— Дома сидит.
— А вы приведите его, хотя бы к последнему уроку. Андрюша явился тихий, какой-то пришибленный, на вопросы отвечал неохотно.
Хотя в кабинете завуча было решено молчать о происшедшем, чтобы не устраивать паники, но слухи уже просочились, может быть, от девятиклассников, через Вадима.
Появление в школе милиционера еще больше взбудоражило ребят.
Небольшого роста, плотный и самоуверенный лейтенант милиции прошел в кабинет директора, сопровождаемый любопытными взглядами.
