На другой день я после школы забежал домой. Катя рано утром отгладила мне красную косоворотку, я почистил красные сапожки. В общем, все приготовили для выступления перед комиссией.
В школу я вещи не взял — боялся помять — и теперь зашел за ними домой.
— А-а, племянник! — встретил меня дядя Афанасий. — Ну как нынче, куда решаешь податься? В Подтесово ко мне или к этим в цирк?
— Мы же вечером обо всем говорили. Я в цирке буду работать. Катя тоже вам сказала. Зачем вы опять начинаете?
— Много воли вам теперь дают! Я в твои годы старших вот как боялся!
— Ничего хорошего тут нет — бояться. Я вот дядю Колю не боюсь, а уважаю.
Я чуть не сказал: люблю — но удержался. Неохота спорить с ним. Ну его, надо торопиться в цирк. Я взял чемоданчик, куда Катя уложила мои вещи. Проверил, все ли на месте. Вдруг услышал за спиной дядины шаги, хлопнула дверь, звякнул ключ в замке. Я бросился к двери. Закрыта. На столе нет ключей. Я только что положил их, когда пришел. Я заколотил кулаками в дверь и крикнул:
— Дядя, откройте! Зачем вы? Я опоздаю на комиссию!
— Вот-вот, и хорошо! Обойдется без тебя комиссия. Незачем тебе лезть туда. Посиди-ка лучше дома, дурь выкинешь из головы.
— Как вы смеете! Откройте!
— Распорядитель какой нашелся. Ничего, сиди отдыхай. А я погуляю часочка три-четыре. — И ушел. Стукнула дверь на лестницу.
В квартире нет никого, я один. Дергаю, дергаю, трясу дверь. До того тряс, что со стены упала фотография и стекло в рамке разбилось. А замок нипочем не поддается. Кричать бесполезно. Не услышат ни с лестницы, ни из соседней квартиры.
Я должен попасть на комиссию. Чего бы это ни стоило, я вырвусь отсюда и успею в цирк.
Дядя Коля хлопотал за меня, столько времени работал, учил. Он сказал, что придумал интересный трюк и мы с ним вдвоем будем готовиться для выступления в программе. Перед зрителями, по-настоящему. Если я сегодня не сдам экзамен комиссии, все пропадет. Я подведу великана, я подведу всех артистов. Олег не будет работать в цирке, и теперь акробатом должен работать я. Иначе всех подведу. Они рассчитывают на меня.
Замок не поддается.
Я вскочил на окно и высунулся в форточку. Спуститься по водосточной трубе. Нет, далеко, не достать. И вообще сумасшествие. Это в кино только я где-то видел. Трубы старые, оборвутся — полечу вниз, и все. Еще хуже всех подведу. Но какой же выход? А может быть, и спущусь? Я посмотрел вниз. Ух как высоко!
В это время во двор выбежал мальчишка.
— Вовка! — закричал я. — Меня заперли в квартире, а мне нужно выйти. Что делать, помоги!
Нашел, у кого спрашивать совета. Вовка маленький, во второй класс ходит. Чтобы он дворника позвал? Дворник ничего не сделает: ключей нет, ломать дверь не станет.
— А что тебе сделать, Веня? — спросил Вовка.
Достать ключи у Кати, поехать к ней на завод. Но Вовке далеко, на трамвае, где ему, не найдет… Есть! Придумал! Послать Вовку в цирк с запиской. Валя там; она что-нибудь придумает с Олегом. Он уже почти поправился, был сегодня в школе, морщился, тряс головой, но говорит, что ему лучше. Полюбил наш класс, не может без новых друзей.
— Подожди, Вовка. Сейчас кину записку.
Я быстро написал про все, что случилось, и адрес Катиного завода. Завернул записку в толстую бумагу, кинул Вовке.
— Знаешь, как в цирк идти? — крикнул я.
— Ага, интересно! Что там делать?
— Отдай вахтеру и скажи, что срочно. У Фонарева Вени беда случилась.
— Какая беда?
— Да не тяни ты. Беги скорей к вахтеру.
— А он кто такой?
— Фу ты! Сторож. Сторожу отдай записку. Понял?
— А как же, — сказал Вовка не очень уверенно и убежал.
Теперь остается только ждать. Спокойно сидеть и ждать. Вовка быстро справится. А вдруг вахтер ему не поверит? Или Вовка запутается и не найдет цирк? Ведь малыш еще.
Нет, нельзя так сидеть и ждать у моря погоды. Действовать надо.
По двору прошла какая-то женщина. Я опять высунулся в форточку и крикнул:
— Тетенька, меня заперли. Помогите, мне вот как нужно выйти!
Женщина подняла голову, сердито посмотрела.
— И правильно, что заперли. Нечего шалить и бегать по улицам, — сказала она.
Чем бы открыть дверь? Отвертка, напильник, все мои инструменты в кухне.
Я огляделся. Ружье стоит в углу. Подарок дяди Афанасия. Я схватил и стукнул прикладом по дверному замку. Крепко сделано, не поддается. Только вмятина в дереве и кусочек краски отлетел.
Выстрелю в замок. Вот что я сделаю. Вчера дядя Афанасий учил меня заряжать ружье. Я нашел патроны. Руки дрожали, и затвор, или как это называется, заело. Вот наконец получилось.
Я поднял ружье и прицелился. Вдруг я услыхал — стукнула входная дверь.
Быстрые легкие шаги по коридору. Нет, это не дядя Афанасий. Он идет медленно и тяжело… Ручка от двери в комнату дернулась, шаги стали удаляться.
— Кто там? — крикнул я.
— Веня, ты дома? — услышал я Катин голос. — Зачем ты заперся?
— Катя, Катя, выпусти меня! — сказал я и отчаянно забарабанил в дверь.
Когда она вошла в комнату, у меня в руке все еще было ружье.
— Да что тут творится! — испугалась Катя.
Я от страха замер, слова не выговорить. Подумал: «А если бы выстрелил, мог убить сестру!»
Катя поставила на место ружье, обняла меня. Понемногу я успокоился и рассказал ей все.
— Не надо, мой родной, не волнуйся, — сказала она. — Идем вместе в цирк. Видишь, — значит, не зря у меня сердце, за тебя болело. Думаю, как он там, мой братик? Ведь жизнь его решается, день такой. И я с завода отпросилась, чтобы пойти с тобой вместе на комиссию. Все наши заводские о тебе волнуются, сдашь ли ты. И меня послали к тебе. Ты уже поел?
Время у нас было, и она заставила меня немножко закусить. Потом мы взяли чемоданчик с вещами и пошли.
У цирка на трамвайной остановке я увидел Валю и Олега. Поверх ушанки у него на голове был наверчен шарф. Ужасно смешной вид.
Хорошо, я успел их остановить. Оба уже садились в трамвай, чтобы ехать к Кате на завод.
— А вы не встретили папу? — спросил Олег. — Он пошел к вам домой выручать Веню.
Я хотел бежать за дядей Колей, но Олег сказал:
— Мы с Валей его догоним. А ты с сестрой иди в цирк. Нельзя тебе утомляться перед выступлением.
— Какое счастье, что я зашла домой, — сказала Катя. — Я хотела прямо в цирк, а потом думаю, рано, — может быть, еще застану тебя дома. Смотрю, дверь закрыта, — чуть не ушла.
— Всё хорошо кончилось, — улыбнулась Валя. — Вообще мама говорит, нельзя надолго запереть человека. Всегда найдется кто-нибудь и откроет дверь.
Через несколько минут отходит поезд на Москву. Я еду в купе с дядей Колей, Анной Ивановной и двумя самыми маленькими хлопковыми собачками.
Пес Руслан, петух и остальные собачки едут в товарном вагоне.
А пока я стою на перроне. Масса народу провожает нас. Все мои взрослые знакомые: артисты, которые еще остаются, директор, рабочие цирка. Конечно, Катя, Валя, Олег.
Да, Олег. Он до самой осени будет жить в Ленинграде. Все-таки парень натворил со своим ухом что-то, и ему надо каждый день ходить лечиться. Ничего страшного, но лечиться надо. Кроме того, врачи сказали, что у Олега сильное переутомление и ему необходимо отдыхать целое лето на свежем воздухе. Конечно, переутомился! Докторские дела, акробатика. Метался от одного к другому. Каждый устанет.
И общим советом решили вот что: Катя будет в заводском пионерском лагере работать летом старшей пионервожатой. И Олег поедет с ней. А пока, до весны, поживет у нас, будет спать на моей кровати, ходить в школу. Учится он этот год хорошо. Анна Ивановна просто удивляется его успехам.
Олег очень полюбил нашу школу, — говорит, что нигде не было ему так хорошо. И он рад, что хоть один год поучится до конца в одном и том же классе. И будет помогать в больнице, где лечился итальянец. Оказывается, Олег потихоньку от всех бегал туда и учился у них: что-то помогал.
А я закончу свой учебный год в московской школе. Интересно, какие товарищи у меня там будут, подружусь ли с кем-нибудь? А потом весной поеду в Лондон и буду перед английскими ребятами выступать на манеже. Дядя Коля собирается подготовить меня в Москве так, что я смогу выступать в Лондоне, как настоящий артист. А пока я оформлен учеником. На комиссии у меня все прошло благополучно.
Катя и Валя стоят со мной на перроне, а Олег прощается с родителями немного в стороне.
Все провожают, только дяди Афанасия нет. Он забрал свой подарок — ружье — и уехал, сердитый на нас с Катей. Покатил раньше конца отпуска к своему домишку с садом и курами.
