– Пойду картошки принесу.
Маша кивнула.
– Как же это всё глупо и страшно! – сказала она и обхватила себя руками, будто замёрзла. – Ведь папа тысячу раз останавливался на том острове! И моторку в том же месте привязывал. Той же верёвкой. А тут… Одна крохотная случайность – и всё! Ведь папа просто забыл надеть свитер. На воде замёрз, выпил, чтобы согреться. И пошло! Вылез на острове, привязал моторку, а вытащить её из воды толком не вытащил. И что верёвка на остром камне лежит – не заметил. Моторка обратно в озеро соскользнула, верёвка натянулась. Её тем камнем как ножом разрезало. А он только тогда и увидел. Побежал, думал, ещё успеет моторку поймать, пока на глубину не ушла. Не успел. Поскользнулся… И вот.
– Это он вам рассказал? – поинтересовался Ника.
– Ну да, – кивнула Маша. – Он, конечно, с трудом ещё говорит, но ведь говорит! Ничего, он у меня крепкий – выздоровеет.
Завтра закрою дом, поеду в посёлок. Буду за папой ухаживать. Сегодня-то он в реанимации – там родственникам находиться нельзя. Это меня по знакомству на минуточку пустили. А завтра папу переведут в обычную палату. В ней можно хоть с утра до ночи сидеть.
Машу будто прорвало. Она говорила и говорила. И похоже, от этого ей становилось легче.
– А где вы жить будете? – спросил Ника.
– Как где? Дома! – улыбнулась Маша. – У нас в посёлке квартира. Ты что же думал – мы на этом острове круглый год сидим? Нет, здесь зимой и не бывает никто.
– А Игорь?
– Он тоже в посёлке живёт. И работает. В школе, учителем истории.
– Правда? – изумился Ника.
– А ты не знал? – запоздало удивилась Маша. – Я думала, ты его ученик.
– Нет, – покачал головой Ника. – Игорь меня на озере подобрал вчера. У меня винт в водорослях застрял, а вёсла дома остались.
– И ты на моторке пошёл без вёсел? – округлила глаза Маша и посмотрела на Нику, как на ненормального.
По крайней мере, так ему показалось.
– Ага, – совсем смутился Ника и тут же начал оправдываться: – Я просто… Просто у меня голова была другим занята.
Маша вдруг стала совсем серьёзной.
– Погоди, – попросила она. – У тебя случилось что-то?
Ника кивнул.
– А ты расскажи! Может, что-нибудь вместе придумаем?
Ника никому об этом не рассказывал. Ему казалось, что он скорее провалится сквозь землю, чем расскажет. Хотя… мало ли, что ему казалось раньше? Ведь он был уверен, что и от запаха крови потеряет сознание. А не потерял же. А вдруг Маша выслушает его и что-нибудь посоветует? Такое, до чего сам он никогда не додумается?
Он набрал в лёгкие побольше воздуха, посмотрел на Машу с отчаянием и начал:
– Случилось. Только уже давно.
* * *
Игорь вернулся, костёр догорел, картошка испеклась в золе, а Ника всё говорил и говорил.
Маша слушала его внимательно, не перебивая. Только иногда задавала коротенькие вопросы. Игорь тоже слушал. По выражениям их лиц Ника ничего не мог понять. Может, они оба уже презирают его и хотят только одного – поскорее отправить домой и забыть о его существовании? Или им вся Никина история кажется бредом воспалённого воображения? А может, и Маше, и Игорю просто скучно и они слушают Нику из вежливости?
Наконец он замолчал. Больше рассказывать было нечего.
– Вам очень не повезло, – тихо сказала Маша. – Так бывает. Вроде бы все хорошие, все хотят только добра, а на деле получается такое, что хуже не придумаешь. Зря ты столько времени ждал. Хотя я понимаю. Решиться очень трудно. И, чем больше времени проходит, тем труднее. Но сейчас… Ты, наверное, всё правильно придумал. По крайней мере, стоит попытаться. Я ведь тоже когда-то была девчонкой… И я бы точно, если не простила, то хотя бы задумалась. А это уже немало. Да и ты сам будешь знать, что сделал всё, что от тебя зависело. Только надо всё как следует продумать. Чтобы точно получилось, а не как в прошлый раз.
– Продумаем! – вмешался Игорь. – Ты знаешь маршрут теплохода и расписание?
Ника растерянно кивнул. Это что же получается? Маша и Игорь не только не стали его презирать, они решили ему помочь? Причём говорят об этом, как о чём-то само собой разумеющемся? Неужели это возможно?
– А вы что, – осторожно спросил он, – поедете со мной?
– Поедем, – кивнул Игорь и улыбнулся. – Не отпускать же тебя одного без вёсел?
Вспоминать об этом Света до сих пор почти не могла. То, что случилось с ней после того как она села в старую «девятку» рядом с дурашливо улыбающимся Веней, казалось ей горячечным бредом. Как будто в привычную реальность вплелась огненная полоса кошмарного сна.
Как и полагается кошмару, он начинался вполне обычно. Машина ехала по городу, через центр к восточной окраине. Миша вёл осторожно. На светофорах останавливался. Скорости не превышал. Только почему-то на Светины вопросы не отвечал. Она дважды поинтересовалась, не нужно ли предупредить Валерку о том, что она едет с ребятами. В первый раз Миша не издал ни звука. Во второй – неопределённо хмыкнул и прибавил звук у магнитолы.
Света повернулась к Вене:
– Он что, – спросила она, – когда за рулём, не разговаривает?
Веня широко улыбнулся и подмигнул:
– Это смотря с кем. Он у нас обидчивый.
– А почему со мной не говорит? – не поняла Света. – Я что-то не то сделала?
– Да не ты, – хихикнул Веня. – Его Валерка твой обидел. Очень сильно. Можно сказать, на всю оставшуюся жизнь.
– Так серьёзно? Я думала, вы – друзья. Зачем тогда меня к нему везёте?
Веня загадочно прищёлкнул языком.
– Всё тебе скажи!
Свете стало чуть-чуть не по себе.
– Ребята, ну правда? Зачем?
Она вдруг подумала, что зря, наверное, села в машину. Ведь Валерка никогда её не звал с собой на эти самые испытания. А если он разозлится, что Света приехала?
– Я его всё-таки предупрежу, – пробормотала она и полезла за мобильником.
– Да я сам позвоню, – наконец-то подал голос Миша. – За город выедем, остановимся, где надо, и позвоню.
– Лучше я сейчас, – возразила Света.
– Тогда сюрприза не получится, – сморщился Веня.
– Ну и не нужно!
Света начала нажимать на кнопки, но Веня вдруг неловко махнул рукой, и трубка улетела Мише под ноги. Тот раздражённо пнул её, чтобы не мешалась в педалях.
– Ой! – сказал Веня и рассмеялся. – Теперь не достанешь!
– Ну ты вообще медведь! – возмутилась Света.
Ей стало обидно, что её новенький мобильник валяется на грязном полу машины, а Веня хохочет, будто сделал что-то до ужаса остроумное. И ведь не извинился даже!
– Я медведь, а ты коза, – заливался Веня.
– Тише ты! – оборвал его Миша. – Сейчас КПП.
Веня мгновенно стал серьёзным.
– Вы что, гаишников испугались? – съехидничала Света. Она здорово разозлилась на Веню. И за телефон, и за козу.
– Наркотики везёте? Или машина ворованная?
– Вот дура! – сквозь зубы процедил Веня.
– Сейчас посмотрим, кто дурее! – огрызнулась она, открыла своё окно и прижалась вплотную к двери. – Дяденьки полицейские!
Дяденьки полицейские Свету, конечно, не услышали. Они стояли ещё довольно далеко. Зато услышал Миша. Он чуть-чуть сбавил скорость и коротко приказал:
– Заткни её!
Света даже не успела испугаться. Веня спокойно кивнул и с той же дурашливой улыбкой резко ударил её под рёбра.
На какое-то время окружающий мир перестал существовать. Он весь превратился в боль и острое желание дышать.
Когда она снова смогла дышать и воспринимать то, что вокруг, Света увидела, что окно с её стороны закрыто, а КПП остался далеко позади.
– Вы что? – хрипло спросила она. – С ума сошли? Остановите машину! Сейчас же!
– Ещё что-нибудь? – хохотнул Веня.
Теперь-то Света видела, что никакой он не весёлый и симпатичный. Он – омерзительный, жестокий и глумливый отморозок. А Миша – тот ещё хуже. Потому что старше и потому что он приказал её «заткнуть».
– Кажется, пора твоему хахалю звонить, – заявил Миша.
Чуть сбавив скорость, он наклонился и поднял Светин телефон.
– Ну здорово! – выдал он в трубку, и от его голоса Свету замутило. – Узнаешь? Слышу – узнаешь. И номерок тоже, да? Не узнаешь? Странно! Ну ничего, сейчас разберёшься. Значит, что ты нам должен, ты в курсе. А что не хочешь отдавать – в курсе мы. Короче, так. У нас твоя краля. Какая? Ата, которая к тебе в гости со всех ног летела. Нет, не рыжая. Чёрная. От горя, что ты её выручать не спешишь. С её мобильника и звоню, кстати. В общем – хочешь её целой назад получить, гони долг. Не отдашь… Ну сам понимаешь… Да что ты заладил – какая краля? У тебя их мильён? Света-конфета! Не знаешь Свету?
Миша включил громкую связь.
И Света услышала абсолютно равнодушный Валеркин голос:
– Да не должен я вам ничего. И никакую Свету не знаю.
От этих слов её обожгла боль в тысячу раз сильнее, чем от удара под рёбра.
– Предатель! – вскрикнула она, хрипло и страшно.
Всё, что происходило потом, Света воспринимала не целиком. Словно какие-то куски реальности пробивались сквозь глухую муть, поднявшуюся перед глазами и застилавшую уши. Света не слышала, чем закончился разговор с Валеркой. И о чём после спорили приятели-отморозки – тоже. Она смотрела на грязный снег, вылетавший из-под колёс, и больше всего на свете хотела оказаться на этом снегу. Потому что он холодный, он влажный и, самое главное, он – не в машине.
