Но вдруг он весь сжался. «Да ведь на моей стороне не так уж много ребят осталось, — подумал он. — Стоять друг за друга!» Эти слова его успокоили, и он заснул.
Предупреждения фрау Носс пропали понапрасну. Комната Носика все равно превратилась в склад, простите, в «сокровищницу техники». Из угла в угол здесь были протянуты провода. В одном углу непосвященного подстерегали сигналы тревоги. В другом — еще какая-нибудь техническая тайна. Даже настоящий взрослый инженер, фрау Носс, входила сюда неохотно. А если она хотела прибрать комнату, то вывинчивала пробки. «С этим мальчишкой никогда нельзя знать, что тебя ждет».
На рабочем столике, под большим щитом с многочисленными разноцветными сигнальными лампочками, стояли: аккумулятор, шасси и другие радиодетали, какие-то удивительные аппараты, два старых будильника, испорченный вентилятор… Полки тоже были завалены лампами старого образца, конденсаторами, мотками провода, предохранителями, инструментом… Перечислить все богатства Носика было не так-то просто.
В этот злосчастный вечер юный техник долго лежал в постели без сна. Царапин и синяков на его лице было не меньше, чем у Генерала. Разница заключалась лишь в том, что у Носика значительно сильнее пострадал нос. Ясное дело, у Генерала руки длиннее, вот и радиус действия больше. Ничего не поделаешь, это уж его, Носика, личная беда. А тут еще Герберт между ними протиснулся. Носик ему здорово двинул, но, поскользнувшись, как на беду, съездил по уху Бублику. Эх, ведь в такой свалке не разберешь, где свой, где чужой!
Но сейчас Носик больше не думал об этом. Рядом с его подушкой лежала книга лейтенанта. Счастье еще, что она не пострадала во время битвы! Да, он во что бы то ни стало соберет себе коротковолновый приемник. И еще какой! Сам Бруно только рот разинет от удивления! Если, конечно, мать не помешает. Но, после того как он явился домой в совершенно растерзанном виде, говорить с ней трудно. Правда, он рассказал матери все, как было. И многое она поняла правильно. Но с ее советом, чтобы приемник собирал весь отряд, он решительно не согласен. «Нет уж, соберу его сам, — мрачно думал Носик, — им-то что до него? Пусть-ка сперва признаются, что струсили. А то глядят себе преспокойно, как я один барахтаюсь. И после этого еще дружи с ними, словно ничего не случилось! Никогда!»
Он соображал, хватит ли двух его ламп — АФ-7 и АЛ-4 — на однокаскадный приемник. Ему ведь еще нужен выпрямитель, затем усилитель низкой частоты…
Тихонько поднявшись, он на цыпочках подошел к рабочему столику. Может, использовать старое шасси? Как там в схеме? Но было уже слишком темно, пришлось включить лампочку на стене. И вдруг дверь отворилась. Фрау Носс не сказала ни слова. Она только строго и с упреком поглядела на сына. Тот поспешно отложил книжку и шасси, выключил свет и лег в постель.
— Я уже сплю, мамочка, — пробормотал он.
— Застану тебя еще раз за ночной работой, заплатишь марку в нашу кассу, — строго сказала фрау Носс.
Хлоп — и дверь закрылась.
Минутку-другую Носик лежал тихо, обдумывая положение. «Что еще у меня есть? Шкала настройки, катушки обратной связи. Блок питания я выну из старого приемника Бруно. А трансформатор?» Он сбросил одеяло и тихонько встал. Подкрался к щитку. Повернул выключатель. Прислушался еще раз. Предосторожности ради затянул на дверной ручке петлю из провода, идущего к какому-то странному аппарату. И снова принялся собирать приемник. Он усердно трудился, не обращая никакого внимания на дверь. И вдруг со страшным шумом свалился паяльник. Носик нырнул под стол. И тут же раздались шаги в коридоре. Напряженно следил он за дверной ручкой, медленно повернувшейся вниз. Но еще прежде, чем фрау Носс отворила дверь, свет автоматически выключился.
Заглянув в комнату, фрау Носс тихо спросила:
— Тео? Ты спишь?
Носик изобразил несколько глубоких вдохов. Дверь снова закрылась. Ручка медленно поднялась кверху. И вдруг автоматически загорелся свет. Носик улыбаясь вылез из-под стола. Его прерыватель действовал безотказно. Этот хитрый фокус они с Бруно придумали еще в Хагенберге.
Работая, Носик старался представить себе, как можно использовать такой вот любительский приемник. Товарищ лейтенант здорово удивится, да и солдаты тоже. Говорят ли «товарищ солдат»? «Завтра опять схожу к ним. А отряд пусть провалится в тартарары. Хватит! Товарищу лейтенанту я просто-напросто скажу… Да, что же я ему скажу? Что я не смог сдержать слово?»
«А ты как следует подымал?» — услышал он вопрос лейтенанта. «Честное слово!» — твердо ответил тогда Носик.
Тео тяжело вздохнул. «Не подумал я как следует, — понял он, сердясь на самого себя, — да я и ребят из отряда вовсе не знаю. Ведь я в Ингельсбахе новенький. Откуда мне было знать?..» «Не принимаешь ли ты честное слово за разменную монету?» — снова услышал он вопрос лейтенанта.
Носик не видел выхода. «Может, поговорить с мамой? — подумал он. — Нет, она наверняка пошлет меня к председателю совета отряда… А чтоб я, да какой-то девчонке… И речи быть не может!» Вдруг он испуганно выпрямился… «Не забудь передать от меня привет Точке».
Да, так сказал лейтенант. Вконец огорченный, Тео выключил свет и лег в постель. Ох, его, бедняжку, и впрямь стоит пожалеть… Увы, все еще впереди. Как он ни ворочался с боку на бок, но ни к какому решению так и не пришел. Наконец его выручил спасительный сон. И вот он уже снова в Хагенберге…
У ног старого Нептуна лежат семь толстощеких каменных ангелочков. У одного из них даже каким-то чудом уцелел нос.
Вот этого-то ангелочка с носом уже полчаса обнимает Тео. И не сводит глаз с противоположной стороны площади. Там, вон в том доме, живет Точка. Позавчера он проследил, как она, перейдя улицу, вошла во двор. А если ее нет дома? Может, она опять у матери в больнице? «Да уж все равно, домой к ней меня и на аркане не затащишь. А если она стоит за гардинами и наблюдает за мной? С нее станется! А потом расскажет в классе… Девчонки все такие. На них положиться нельзя. Что же мне делать?»
Носик чувствовал себя почти несчастным. А лейтенант, видно, все-таки что-то недодумал с этим приветом. Ведь Точка его и не знает вовсе.
Носик поднял соломинку и покрутил ее двумя пальцами. Конечно, лейтенант имел в виду совсем другое. Не просто так: привет, мол! Нет, он явно имел в виду, что они вместе предпримут что-то и приведут пустырь в порядок. Но что?
— Ап-чхи! — вдруг услышал он где-то рядом.
Носик испуганно отдернул соломинку: задумавшись, он щекотал ею нос ангелочка. Он оглянулся. У бассейна, доставая из кармана носовой платок, стояла пожилая женщина. Только Тео хотел повторить свою шутку с соломинкой, как вдруг увидел Точку.
Она вышла из дома с хозяйственной сеткой в руках. Он встал и, сунув руки в карман, побрел как бы невзначай на ту сторону. «Что же мне ей сказать, если она заговорит первая? — думал он. — Просто сделаю вид, что очутился здесь случайно…»
Стоп! Мощный грузовик промчался мимо. И, конечно, с прицепом. Куда же делась Точка?
Огорченный Носик пересек улицу. На углу остановилась повозка со льдом. Продавец громко зазвонил в колокольчик. Носик почти вплотную прижался к повозке — так никто не заметит, что он кого-то ждет. А продавец между тем открыл торговлю. Носик осторожно обернулся — и ахнул. За ним уже выстроилась целая очередь женщин: они, видно, решили, что он стоит за льдом. Но только он собрался убежать, как тут же испуганно застыл на месте: третьей после него в очереди стояла… Точка.
Теперь он и в самом деле почувствовал себя прескверно. «Сбегу я, вот будет смеху! Девчонки ведь странный народ, всегда хихикают. Значит, все… буду покупать лед». И он стал рыться в карманах.
— Ну как, молодой человек? На двадцать? — спросил продавец.
— Минуточку, — ответил Носик и продолжал рыться. Но денег отыскать так и не смог.
— Ну что же? — снова спросил продавец.
Тут вперед просунулась маленькая рука с двумя монетками. Выбора у Носика не оставалось; он взял деньги и протянул их продавцу.
Но испытания его не кончились и после того, как кусок льда перешел в его собственность. Сетки у него не оказалось. Куда деть лед? Он сунул лед под мышку, но… кусок выскользнул и бухнулся на тротуар. Носик криво усмехнулся, поднял кусок и крепко стиснул его двумя руками…
Однако на углу ему пришлось снова опустить лед на землю. Уж очень щипало пальцы. Только он сунул руку в карман за платком, а Точка уже тут как тут. Не говоря ни слова, она положила его лед в свою сетку. И вдобавок взглянула на него так, словно хотела сказать: «Вот ты и попался. Выкладывай».
«Если б только она так глупо не смеялась… — думал Носик. — И чего это она все крутит вокруг себя сетку? Подумаешь, фокус!»
