– Все это хорошо, – сказал Пабеса. – Но зачем ты здесь? Что заставило тебя прийти к святилищу, где ты чуть не лишился жизни?
– Мудрый Пабеса, если ты можешь понять душу раба, лишенного всего, что нам дают боги, то ты поймешь меня. Не тебе говорить, как живет раб, как тяжко он трудится и как бесправен. Ты много раз бывал в этом святилище, когда каменотесы высекали эти скульптуры и когда я вырезал резцом эти картины на стенах. Ты знаешь, Пабеса, что раб лишен всех человеческих радостей. Но было у меня одно великое преимущество. Я, который в начале своего пути хотел умереть, познал радость созидания. Я полюбил свою работу, Пабеса. Я гордился ею. И когда случилась беда, я прежде всего горевал о том. что никогда уже не смогу увидеть этих великанов у входа и моего отца, бегущего в страхе от наступающих воинов и воздевшего руки к небу. Поверь мне, мудрый Пабеса, будь ты жив, здрав и невредим тысячу лет, поверь, я очень горевал об этом.
– Я верю тебе, Памеджаи.
– Тогда пойми меня. Все эти годы я вспоминал это святилище. Я множество раз рассказывал о нем моим сыновьям и моей Таметс. И они полюбили этот храм, хоть и не видели его никогда. Я скучал и тосковал по моей работе. Вот об этой работе, которую я уже никогда не делал.
Памеджаи показал рукой на изображения, сделанные им давно.
– Я никогда больше не пытался рисовать картину резцом на стене, чтобы не рисковать, не напомнить о пропавшем Памеджаи.
– К счастью, тебя не искали, поверили мне, что ты умер у колодца, – сказал Пабеса. – Боги покровительствовали тебе, Памеджаи. Если бы кинулись тебя искать, то могли бы настигнуть по дороге в Икен.
– Я тебе обязан своим счастьем, господин, великий писец Пабеса.
– Не многим ты обязан мне, Памеджаи. А если хочешь знать, я скажу тебе, что спасло тебя и что принесло тебе счастье.
– Скажи, мудрый человек. Ведь сам я не могу ответить на этот вопрос.
– Тебя спасли твои умелые руки. Тебя спасла твоя любовь к своему делу. Вот я слушаю тебя и думаю, что каждый раз, когда ты был уже на краю гибели, тебя спасал твой резец. Он спас тебя от голода. Он заставил поверить в тебя Пааама, он привел тебя ко дворцу нубийского принца. И тебя ценят в Миме за твой труд. Вот что я увидел, когда узнал все подробности твоего спасения и твоей жизни. Послушай меня, Памеджаи. Если хочешь знать, то и много лет назад, когда тебе покровительствовал добрейший и благороднейший из всех известных мне писцов, Хори, он говорил мне, что уважает тебя за твое искусство и преданность делу.
– Мне дороги эти слова, Пабеса. Ты, мудрый человек, понял меня. Это самое главное.
– Я рад, Памеджаи, – сказал Пабеса, – что встретил тебя в этом святилище, что встретил тебя таким счастливым, полным жизненных сил и хороших замыслов. Боги добры к тебе. Они вознаградили тебя за твое усердие, за твои великие труды. Никогда не вспоминай дурного. Ты сказал, что тебя зовут Тхутисенбу. Я приветствую тебя, свободный человек Тхутисенбу! Если бог дарует мне еще дни и мне доведется побывать в городе Миме, я навещу тебя, побываю в твоем доме и с радостью посмотрю на маленькие скульптуры, сделанные твоими сыновьями. Знаешь, Памеджаи, должен признаться тебе, что я очень печалился, узнав о твоей гибели. Покидая эту злосчастную крепость, я сказал себе: «Бедный человек… Последняя строка брачной стелы стала роковой строкой Памеджаи». Как хорошо, что эта роковая строка не привела тебя к гибели, а вывела тебя на дорогу свободы. Это редкий дар Богов! Я такого еще никогда не встречал. Я напишу об этом в своем свитке. Он будет храниться в моем доме и будет положен в мою гробницу. Пусть потомки узнают об этом чуде.
Послесловие
Aбy-Сuмбeл спасен
Герой этой маленькой повести – раб-нубиец Памеджаи, искусный камнерез и скульптор, один из многих тысяч рабов-строителей, которые создали пещерный храм Абу-Симбел.
Этот храм был воздвигнут среди розовых скал на берегу Нила в XIII веке до нашей эры, во времена царствования египетского фараона Рамсеса II. За тысячи лет до наших дней древнейшие в мире геологи выбрали для него отличное место на севере от Второго Нильского порога, там, где река поворачивает к востоку. Храм был вырублен в горе и обращен фасадом к восходящему солнцу. Более трех тысяч лет у входа в храм встречали восход гигантские скульптуры богов.
Поражают грандиозные размеры Большого храма Абу-Симбела, высеченного в скале. Высота фасада 33 метра, ширина 38 метров, глубина 63 метра. Гигантские статуи Рамсеса II, стоящие у входа, имеют 20 метров высоты.
Большой зал подземного храма разделен четырехгранными колоннами, восемь из них сделаны в виде 12-метровых статуй фараона.
Все в этом храме необыкновенно эффектно, полно величия. Изобретательность строителей удивляет даже людей XX века. С какой выдумкой сделано святилище в глубине храма!
Сквозь узкий проход, ведущий во внутреннее помещение храма проникают лучи восходящего солнца. Они освещают статуи трех бессмертных – Гора, Амона, Рамсеса, оставляя в тени статую бога Птаха, владыки царства мертвых.
В Большом пещерном храме Абу-Симбела фараон Рамсес II предстает как равный богам, как сын солнца, супруг богини, принявшей образ молодой красивой женщины Нефертари.
Малый храм Абу-Симбела посвящен супруге фараона Нефертари, тоже обожествленной, равной богине Хатор. Этот храм воздвигнут вблизи Большого пещерного храма и точно так же украшен гигантскими статуями фараона и его любимой жены. Шесть статуй Рамсеса II и Нефертари стоят у входа в этот храм. Древние камнерезы украсили стены барельефами и посвятительными надписями, которые рассказывают о подвигах царя, о его мужестве и бесстрашии, проявленном им в битве при Кадеше. Рамсес II повелел увековечить свой доблестный поход и показать памятное сражение во всем блеске, чтобы спустя много-много лет потомки узнали, каким храбрым был фараон, как он спас египетское войско от поражения. Прошло более тридцати столетий, и по-прежнему, как и в дни царствования Рамсеса II, на северной стороне храма можно увидеть картины битвы при Кадеше, вырезанные искусным резцом древнего художника.
Большая рельефная картина сделана удивительно живо и выразительно. В центре ее крупным планом показан фараон Рамсес II на троне, перед битвой. Перед ним военачальники. Идет военный совет, который заседал более трех тысяч лет назад.
Простерши руки к земному богу, в едином порыве, в величайшем напряжении и покорности слушают воины слова повелителя. Фараон спокоен и величав. Он знает, что нет силы, которая может сокрушить мощь его войска.
Это войско, победившее хеттов, изображено на нижней части рельефа. Здесь виден лагерь египетских воинов. Показано избиение пленных хеттов.
Однако художник должен был показать, что победа далась нелегко. И вот на верхней части рельефа видно наступление кавалерии хеттов. Она многочисленна и сильна. Но на берегу Оронта, где произошло сражение, уже стоят египетские стрелки на колесницах. Они станут победителями великого сражения.
Так резец ваятеля повествует о днях царствования Рамсеса II.
Рядом с прекрасными барельефами, где видны фараон и его молодая жена, хеттская царевна, сохранились посвятительные надписи, рассказывающие о брачном союзе великого царя Египта и дочери царя хеттов.
«Тогда он (то есть Рамсес II) снарядил свою пехоту и свои колесницы для того, чтобы они смогли ударить по стране хеттов. Он захватил их войско самолично, на глазах у всей армии. Он создал себе имя этим навеки…» – повествует эта стела.
А дальше говорится о том, как прекрасна была юная царица, как торжественно встретил ее Рамсес II и как само небо благосклонно послало солнечные лучи сквозь густой туман, благословляя прекрасный союз.
Когда дочь великого царя хеттов проследовала в Египет, пехота колесницы и сановники его величества смешались в ее свите с пехотой и колесницами хеттов, чужеземные воины наравне с египетскими…
Они ели и пили вместе, имея одно сердце, как братья, и никто не ссорился со своим товарищем, и мир и братство были между ними по воле самого бога. И великие цари всех стран, через которые они проходили, были в замешательстве и отвернулись, пораженные, когда увидели людей из страны хеттов, соединившихся с воинами царя Египта».
Так древний летописец увековечил на стене священного храма необычайные события, когда многолетняя война и враждебность сменились дружбой и братством народов, которые по воле своих правителей постоянно нападали друг на друга и точно так же – по воле своих правителей – в один прекрасный день стали друзьями. И как же было не увековечить посвятительной надписью это удивительное событие!
Текст документа, составленный при дворе Рамсеса II, сохранился не только на отвесной скале большого храма в Абу-Симбеле. В свое время он был разослан в различные храмы Египта. Три других варианта этого документа сохранились в Асуанском и Карнакском храмах Египта и в храме Амара в Судане.
