— Его погубят, как погубили всех других, — говорила она своему мужу, — разве вот мать сумеет сберечь…
Но когда ей стало известно, что Седрика разлучили с матерью, она была вне себя от негодования.
— Это ужасно! — говорила она мужу. — Разлучать ребенка с матерью и сделать из него товарища такого человека, как мой брат! Он или будет жесток к мальчику, или избалует его донельзя, сделает из него изверга. Не написать ли мне брату… как ты думаешь, мой друг?
— Это будет совершенно напрасно, Констанция! — ответил сэр Лорридэйл.
— Конечно, напрасно, я знаю своего брата! Но это меня возмущает.
Леди Лорридэйл передали историю о Хиггинсе, о хромом мальчике и о строительстве новых домов для фермеров. Ей очень захотелось увидеть мальчика. Пока она думала, как это сделать, к великому своему удивлению, она получила от брата приглашение приехать в Доринкорт.
— Невероятно! — воскликнула она. — Я слышала, что в замке происходят чудеса, и я начинаю этому верить. Говорят, что брат обожает внука и глаз с него не спускает, гордится им: он, видно, хочет им похвастать перед нами. — И она приняла приглашение.
Приехав с мужем в замок Доринкорт, леди Лорридэйл, не заходя к брату, прошла прямо в свою комнату, чтобы переодеться. Она сошла только к обеду и, войдя в гостиную, увидела графа перед камином: он стоял гордо и величаво, как всегда, а около него вертелся мальчик в бархатном костюме с большим воротником из дорогих кружев. Ребенок был так хорош собой, что леди Лорридэйл чуть не вскрикнула от удивления.
Она поздоровалась с братом и назвала его по имени, как не называла уже многие годы.
— Молино, — спросила она, — это твой внук?
— Да, Констанция, — отвечал граф. — Фаунтлерой, это твоя двоюродная бабушка, леди Лорридэйл.
— Здравствуйте, бабушка, — сказал, подойдя к ней, маленький лорд.
Она положила ему руку на плечо, посмотрела в карие глаза и поцеловала.
— Называй меня тетя Констанция. Я очень любила твоего бедного отца, и ты очень на него похож.
— Я всегда рад, тетя Констанция, когда говорят, что я похож на моего папу, — отвечал Седрик. — Кажется, все его здесь любили, как и дорогую мою.
Леди Лорридэйл была в восторге. Она расцеловала мальчика, и с этой минуты они сделались друзьями.
Когда маленький лорд отошел, она сказала брату вполголоса:
— Какой прелестный ребенок, Молино!
— Да, — сухо отвечал граф, — он славный мальчик, и мы большие приятели. Он себе думает, что я добрейший филантроп. Признаюсь тебе, Констанция, что я, как старый дурак, к нему привязался.
— А что его мать о тебе думает? — прямо спросила леди Лорридэйл.
— Я ее не спрашивал, — угрюмо отвечал граф.
— Так я буду с тобой откровенна, — продолжала леди Лорридэйл, — и скажу, что не одобряю тебя. Я намерена навестить миссис Эррол, и если тебе это неприятно, давай ссориться сейчас! Все, что я слышала про нее, доказывает, что ребенок всем обязан ей. Говорят, что бедняки твоего поместья ее обожают.
— Его обожают, — отвечал граф, указывая на Фаунтлероя. — А что касается миссис Эррол, ты увидишь, что она хорошенькая женщина: сын весь в нее. Ты можешь ее навестить, если хочешь. Но прошу об одном: убеди ее не выезжать из Корт-Лоджа и не требуй, чтобы я к ней ездил.
После этого разговора леди Лорридэйл заметила мужу:
— Ясно, что брат уже не ненавидит невестку, как прежде, и вообще мне кажется, что он сильно переменился в лучшую сторону. По-моему, он становится человеком — все потому, что привязался к внуку. И представь себе, мальчик любит его: приходит в кабинет, кладет руку ему на колено и даже прислоняется к его креслу. Собственные его дети никогда не осмелились бы этого сделать: они скорее подошли бы к тигру.
На другой день леди Лорридэйл поехала к миссис Эррол с визитом и, возвратясь от нее, сказала брату:
— Молино! Это прелестнейшая женщина! Ты можешь ее благодарить за воспитание, которое она дала сыну. Она передала ему не только свою красоту, и ты очень ошибаешься, что не зовешь ее к себе в замок. Я непременно приглашу ее к нам в Лорридэйл.
— Она не согласится уехать от сына, — отвечал граф.
— Я хочу видеть их обоих у себя, — возразила, смеясь, леди Лорридэйл.
Она знала, конечно, что граф ни за что не отпустит к ней мальчика, но ей просто хотелось подразнить старого эгоиста. Она очень хорошо понимала, что граф дает парадный обед с единственной целью — показать свету наследника и внука и доказать всем, что мальчик, о котором так много говорили и которым все восторгались, на самом деле еще лучше. А гости, в свою очередь, приезжали большей частью из любопытства, чтобы посмотреть на маленького лорда и убедиться самим в правдивости слухов.
И вот наконец маленький лорд вошел в гостиную.
— Мальчик хорошо воспитан, — заранее сказал граф гостям, — он никому надоедать не будет. Дети обыкновенно или идиоты, или очень назойливы — мои были и то и другое. А внук совсем другой, он отвечает, когда его спросят, и молчит, когда следует. Первый никогда не заговорит.
Маленькому лорду не пришлось, однако, молчать, потому что всем хотелось услышать, что он скажет. Дамы ласкали его и забрасывали вопросами, мужчины шутили с ним, как, бывало, пассажиры на пароходе. Маленький лорд не понимал, почему это они смеются его ответам, но его радовало, что все довольны и что званый вечер дедушки так удался. Приемные комнаты замка сверкали огнями, было множество цветов, мужчины казались такими веселыми, а дамы были все такие нарядные, с бриллиантами на шее и в волосах! Седрику очень понравилась одна девушка — высокая, красивая, с голубыми глазами, напоминавшими незабудки. Она была в белом платье с жемчугом на шее. Около толпились молодые люди, каждый старался понравиться ей, и маленький лорд решил, что это принцесса. Он не спускал с нее глаз, невольно продвигаясь все ближе и ближе к ней. Наконец она обернулась к нему.
— Подойдите ко мне, Фаунтлерой, — сказала она, улыбаясь. — Почему вы на меня так смотрите?
— Я думал о том, какая вы красивая, — отвечал маленький лорд.
Мужчины засмеялись, и мисс Вивиан Герберт (так звали девушку) тоже. Ее розовые щеки стали еще румянее.
— Я никого не видел красивее вас, — сказал Седрик, глядя на нее с восторгом, — только, конечно, дорогая еще красивее. Я думаю, она красивее всех на свете.
— Я в этом уверена, — отвечала мисс Вивиан.
Она его удерживала около себя большую часть вечера, и не прошло получаса, как он уже рассказывал ей про Америку, про мистера Гоббса и Дика и наконец вынул из кармана платок, подаренный Диком, и с гордостью показывал его.
— Я положил его сегодня в карман, — сказал он, — потому что, я думаю, Дику будет приятно знать, что он у меня в кармане на званом вечере.
Столько было нежности в глазах мальчика в эту минуту, что присутствующие были очень тронуты.
Несмотря на то что все им много занимались, Седрик, как и предполагал граф, никому не мешал: он умел слушать молча, когда другие говорят. Г ости улыбались, видя, как Седрик несколько раз за вечер подходил к деду, становился рядом с его креслом и впитывал каждое его слово. Раз он даже слегка коснулся щекой плеча старика. Граф про себя радовался, что все видят взаимную любовь внука и деда.
Мистера Хэвишема ожидали к обеду, но, как ни странно, он опаздывал. Никогда такого не случалось. Он вошел, когда все поднялись, чтобы идти к столу. Г раф посмотрел на него с удивлением: Хэвишем был бледен и взволнован.
— Меня задержало странное происшествие, — тихо сказал он.
За обедом он почти ничего не ел, а когда к нему обращались, видно было, что мысли его далеко. Во время десерта, когда Фаунтлерой вошел в столовую {8}, мистер Хэвишем взглянул на него с беспокойством и даже не улыбнулся, как обыкновенно, здороваясь с ним.
Старый поверенный забыл обо всем на свете, кроме удручающего известия, которое должен был сообщить графу, — известие, что изменит все. Глядя на освещенные комнаты, на гостей, на кудрявого мальчика рядом с гордым старым графом, он думал о том, какой ужасный удар готовится всей семье.
Хэвишем не помнил, долго ли длился обед, он сидел как во сне, но видел, что старый граф несколько раз взглядывал на него с удивлением.
Но вот обед наконец кончился, и все перешли в гостиную.
Маленький лорд сел около мисс Вивиан на диване, и они вместе разглядывали картинки.
— Я вам очень благодарен, — говорил маленький лорд, — я никогда не был на большом вечере. Мне сегодня очень понравилось!
Молодые люди собрались около мисс Вивиан и стали с ней разговаривать. Седрик слушал, старался понять их, но понемногу его глаза начали слипаться и наконец совсем закрылись, голова опустилась на желтую атласную подушку — и он заснул…
Сквозь сон слышалось ему, что мисс Вивиан с ним прощается. Она уезжала.
